Холодная война с прессой Крыма

Иллюстрационное фото

Переезжай в Киев, – уговаривал я близкого друга из Крыма. Мы подружились в те времена, когда диктофоны были кассетными, на визитках еще не было номеров мобильных телефонов, а знакомиться с людьми предпочитали за кружкой пива, а не в социальных сетях. Он просил не озвучивать его имя, но все, что вам нужно знать о нем: ему за 30, он живет в Крыму и он –объективный журналист. Объективность теперь в дефиците в крымских медиа.

– Нельзя! Кто будет писать о происходящем, если все уедут? – парировал он.

– Посмотри на это с другой точки зрения, – предлагал я. – В Киеве ты сможешь заказать в кафе американо.

Это шутка локального применения. Незадолго до нашего разговора собственники нескольких крымских кафе внесли изменения в кофейное меню: переименовали американо в «россияно». Это своеобразная форма крымского патриотизма.

Я оставил Крым в 2010-м, но до сих пор повествую о нем из Киева. За последний год более половины крымских журналистов из моего круга общения выехали с аннексированного Россией полуострова. Около 25-ти переехали в Киев. В том числе и из-за этого патриотизма, отдающего душком холодной войны. Некоторые рассказывают, что, если вы занимаетесь фотосъемкой, зачастую найдется патриот, который либо решит уточнить, по какому праву вы ведете съемку, либо вызовет полицию, пытаясь арестовать вас за шпионаж. Кажется, таких патриотов России в Крыму пока больше, чем российских полицейских. От их бдительного ока трудно скрыться.

А постоянный контакт с полицией чреват вниманием ФСБ, а значит, журналист рискует оказаться зернышком в жерновах российской карательной системы.

Нет, в Крыму не стреляют в журналистов. Они не пропадают без вести. Но все же для работы там требуется мужество.

Эскендер Небиев

Журналиста в Крыму могут упечь за решетку. Эскендер Небиев, оператор крымского телеканала ATR, был арестован 21 апреля. Ему инкриминировали участие в митинге, который происходил в Симферополе (столице Крыма) еще до аннексии. Владелец ATR Ленур Ислямов заявил после ареста Небиева, что тот присутствовал на митинге в качестве журналиста. Как сообщили в новостях, выпустили Небиева лишь через два месяца, после того, как за него поручился крымский муфтий Эмирали Аблаев. Согласно сообщениям, обвинения Небиеву остаются в силе (Комитет по защите журналистов продолжает расследование этого дела – прим. ред.)

Анна Андриевская

На журналиста могут давить через его родных. Именно таким образом сотрудники ФСБ России решили вести диалог с Анной Андриевской, крымской журналисткой, которая была вынуждена переехать в Киев.

По сообщениям СМИ, 13 марта агенты обыскали квартиру ее родителей, а затем заявили, что против их дочери заведено уголовное дело – за написанную ею статью.

Осман Пашаев

Журналиста в Крыму могут вызвать на многочасовой допрос, обыскать, разбить фотокамеру либо просто избить. Сергей Мокрушин и Владлен Мельников из «Центра журналистских расследований», согласно сообщениям, были задержаны представителями так называемой «Крымской самообороны». Как заявили журналисты в своих аккаунтах, они были доставлены в штаб самообороны, избиты и допрошены при участии местного депутата. По информации СМИ, фрилансер Осман Пашаев также был избит членами самообороны, которые забрали его съемочное оборудование. Наталья Кокорина из «Центра журналистских расследований» была вызвана на допрос в ФСБ, который продолжался несколько часов, сообщают СМИ.

Но чаще власти делают работу журналистов невозможной. Оставшиеся в Крыму друзья рассказывают, что власти не предоставляют им аккредитацию туда, где она необходима. Чиновники отказываются давать комментарии и отвечать на официальные запросы. Они не позволяют журналистам фотографировать на публичных мероприятиях. Отказываются лицензировать вещателей, таких как крымскотатарский телеканал ATR.

Потенциальные информаторы и комментаторы знают, что из-за интервью не тому журналисту они могут остаться без работы. Ведь «неправильный журналист» может в невыгодном свете осветить работу местной власти. Оставшиеся в Крыму знакомые журналисты говорят, что официальные лица неоднократно отказывались давать комментарии из-за страха потерять рабочие места.

После аннексии Крыма, оставшимися в регионе журналистам предстоял выбор: работать на провластных сайтах и практиковать самоцензуру, либо стать пропагандистом, который распространяет тщательно придуманную ложь. Наряду с вынужденным закрытием многих независимых медиа и редким общением официальных лиц с независимыми журналистами, основным источником новостей в Крыму является Крыминформ – новостное агентство, контролируемое лидером крымских властей Сергеем Аксеновым. В итоге я мог наблюдать, как регион охватывается односторонней подачей информации, на смену объективному анализу приходят эмоционально окрашенные тексты и начинает доминировать пропаганда. По моему опыту, базирующееся в регионе и негативно отзывающееся о России новостное агентство является редкостью.

Журналисты, которые избрали третий вариант – оставаться верными своей профессии – продолжают работу, но под псевдонимами. Они сняли брендированную ветрозащиту с микрофонов. Они не задают вопросов на пресс-конференциях. Они почти не проводят журналистских расследований. Они стараются брать комментарии только у ограниченного числа людей. Они выезжают для видеосъемок в отдаленные места. На публичных мероприятиях они пытаются не попасться на глаза вчерашним коллегам, опасаясь, что те могут обратить внимание полиции на «нежелательных» журналистов.

Но мало-помалу они превращаются в блогеров и обозревателей. Либо не выдерживают и уходят из профессии.

Мой объективный крымский друг вновь позвонил мне несколько месяцев спустя.

– Знаешь, я хочу на два месяца переехать в Киев. Просто попробовать. Только на два месяца, – он словно пытался убедить в поставленных сроках самого себя.

И кто будет писать о происходящем, если все уедут?