А и князи в грязи.

Упоительные вечера, хрустящий под каблучками снег и хрустящие на зубах французские булки, сияющие залы и блестящие умом и платьем мужчины и женщины! Мир, который мы потеряли. Россия, которую мы потеряли. В прошлом остались благородство и рыцарство, честь и отвага, душа и вера.

  Плакать хочется! Но есть ли по чему? Это рассказывают о чести и благородстве, а что на самом деле? Не было ли чего такого, что напомнило народу о его праве на революцию? Не врут ли господа, что хам восстал и чернь взбунтовалась?

   Пойдём проверим. Как и те благородные люди ( потом станет понятно почему ) начнём со слухов ( оттого, что без ссылок ).  О самых сливках из сливок, о членах царствующей династии.

   Папа, Александр III, то ли в силу действительного таланта, то ли по причине личного обаяния и своего очарования этим обаянием ввёл в высший круг танцовщицу, которой путь сюда был заказан по происхождению раз и навсегда.

   И с ней имел в последствии глубокую интимную связь сын его, впоследствии наследовавший ему престол и связь ту прекративший с помолвкой с любимой женщиной.

   Великие князья, дядья императора, подхватили выпавшее из его рук очаровательное знамя, поочерёдно высоко вздымая его над головами подданных милыми детками от того очарования.

   Мне это глубоко не понравилось. И слухи, и факты их подтверждающие. Поэтому давайте-ка мы к очевидцам того хрустящего мира сходим. Вот Александр Бенуа. Художник, критик, мемуарист, наследственный интеллигент ( такого не бывает, но пусть у нас будет, поскольку он из творческой семьи ).  Бенуа соприкасается в работе и «по жизни» с сотнями и сотнями людей. Среди них М. Горький, Анатолий Луначарский, А. Толстой, Блок, К. Сомов, Добужинский, Петров-Водкин, Филонов, Татлин, Дягилев, Карсавина, Асафьев, Прокофьев, Гаук, Ида Рубинштейн... Его посещают князья, бывшие министры. Дипломаты и журналисты разных стран обсуждают с ним события, происходящие в России и за ее пределами.
Художник общался со знаменитейшими литераторами, художниками, артистами, режиссерами, дирижерами, композиторами, танцовщицами, певцами, их женами (или мужьями), возлюбленными, их детьми и родственниками, а кроме них — с обычнейшими гражданами.   http://www.labirint.ru/reviews/goods/257268/

   Первое, что бросилось в глаза при чтении его дневников, великое множество сладкого сюсюкания - Акица, она же Атя, Кока, Лёля и Татан. Хотя и ясно, что булка чёрного кляклого зарабатывается в более непотребных условиях нежели белая хрустящая булка и поэтому потребляющему чёрный чёрствый не до милого умиления, едоку булки всё же, на мой взгляд ( да кто ты такой, чтобы к твоему взгляду присматриваться ), такое муси-пуси не к лицу. Но тем не менее это жена, сын, дочь и внук. Точно также, как для кого-то были Ники и Алексис, а не Император и Императрица.

   Только о них ( жёнах и царях ) мы вскользь. Вот посетители от 28 января 1918 года. Нам малоизвестные, но из тех, кто гимназистки румяные. " Аргутон потащил меня в соседние квартиры Мертваго оценивать вещи, но там оказался один хлам и очень несчастная дама — сестра Аргутона, тоже нуждающаяся в деньгах: даже собирается продать мою акварель… Акице он заикнулся даже о том, чтобы я фиктивно продал его сестре какую-нибудь картину, дабы получить по такому чеку деньги. Но Акица на это не пошла, ... да и я не соглашусь, ибо органически не переношу всякие грязные делишки". http://www.litmir.co/br/?b=144317&p=1

   Тут я недоумеваю! Хлам, это включая акварель самого Бенуа? Или это характеристика вкусам и самим хозяевам хлама? Готовность нарушить закон моего недоумения не вызывает. Как иначе, если хлам?

   А вот Бенуа о более известных людях.

 "Гиппиус, у которого я застал Сувчинского, прочел мне конец своего дневника. ...он себя здесь выказывает «преемником Мережковского», пытается подняться на принципиальную высоту, готовится изложить свое исследование (само желание и понуждение к нему мне очень знакомы) и, словом, подходит к той двери, в которую ему, «директору Тенишевского училища и буржуазного до мозга костей», никак не войти. Так уже лучше быть хотя бы Закхеем, а то и просто одним из мытарей, которые «ведут знакомство с Христом». Но на такую скромность у него не хватает сил, в глубине души он очень горд и честолюбив".

  Ага! И честолюбие князям свойственно и проехаться по чужим косточкам они не прочь. Следующая запись на эту тему.

6 августа. Арестован Гумилев, и в его комнате в Доме искусств — засада, в которую уже угодил Лозинский и еще кто-то неизвестный. Говорят, что он обвиняется в принадлежности к какой-то военной организации. С этого дурака стало!

   Вот так вот! Самый известный поэт Серебрянного века и " с этого дурака стало".

Интересно суждение Бенуа о Блоке, которого он попрекает: «что Запада он отведал очень поздно и не по первоисточникам».  http://nasledie-rus.ru/podshivka/7411.php

   Чтобы закончить с этим, давайте прочтём наблюдения Лебедева-Полянского.

«Я внимательно следил за Блоком. Торопясь кончить разговор с А.Бенуа, с этим высокообразованным, культурным европейцем с ног до головы, я не спускал с поэта взгляда. Прожив за границей десять лет, я не видел живых представителей новейших литературных течений и рассматривал его, ставя грани между ним и многими его современниками, шумливыми, но менее достойными и великими.

А он стоял недвижный. Прямой, в твердой позе, с еле склоненной набок головой, с рукой за бортом плотно застегнутого костюма […] какой-то вытянутый, аккуратный. Но не такой, как Бенуа. Русский, настоящий русский, с нашей душой, с нашими русскими мыслями. Приятная речь, мягкий выговор, излучающие теплоту задумчивые, несколько блуждающие глаза, — все располагало к нему. Он был прост, искренен и, быть может, задушевен». http://nasledie-rus.ru/podshivka/7411.php

Ну, может это в творческой среде, пронизанной завистью и интригами есть человеческие экземпляры, мало подпадающие под понятия благородства и чести. Может нам за этим надо в другую среду. К людям прямым и честным по самому своему занятию - по служению Его Величеству, Отечеству и за Веру.

Покро́вский Ви́ктор Леони́дович. (1889, Нижегородская губерния, Россия — 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) — генерал-лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала барона П. Н. Врангеля.

О нём мы попросим рассказать другого генерала - Шкуро Андрея Григорьевича.

   9 октября, после боя у станицы Отрадной, которой я овладел, появились авангардные сотни Покровского. Перед построенными полками мы выпили на «ты» с Покровским; наши казаки братались; станицы ликовали.  Встав утром и выйдя на крыльцо занимаемого мною дома, на станичной площади против собора я увидел большую толпу народа, окружавшую виселицы, на которых болтались 5 трупов; человек 12 в одном белье ожидали очереди быть повешенными. Мне доложили, что прибывшие из штаба генерала Покровского офицеры вешают арестованных подследственных. Я выгнал вешателей из станицы и послал протестующее письмо Покровскому. Вместо ответа он сам приехал ко мне разъяснить «недоразумение».

— Ты, брат, либерал, как я слышал, — сказал он мне, — и мало вешаешь. Я прислал своих людей помочь тебе в этом деле.

 Генерал Покровский распорядился повесить всех пленных и даже перебежчиков. У меня произошло с ним по этому поводу столкновение, но он лишь отшучивался и смеялся в ответ на мои нарекания. Однажды, когда мы с ним завтракали, он внезапно открыл дверь во двор, где уже болтались на веревках несколько повешенных.

— Это для улучшения аппетита, — сказал он.  http://militera.lib.ru/memo/russian/shkuro_ag/17.html

  Такие вот булки. Такая вот Россия, которую они потеряли.  Такие вот князи.