Коварная психика нерадивого мальчика

Я ученик 5 "б" Петя Машков, у которого хромает поведение. Отличница Петрова добавляет: на обе ноги! Я дергал её за косу, прогуливал уроки, курил со старшеклассниками в туалете, к тому же наука мне не давалась. Нотации на меня не действовали, поэтому я был бит учительскими указками и родительским ремнем.
Когда мы с Димкой заперли директора школы в кабинете, а ключ скормили питону Лёхе из зооуголка, нас на десять дней выгнали из школы. Мне досталось ремня больше, чем обычно. Димон, как я понял по кошачьим крикам из квартиры напротив, мучался дольше. Но это были цветочки... Родаки посадили меня под домашний арест, и заставили читать вслух "Войну и мир" под контролем неходячей бабки, которая всё равно дурака валяет. Ненавижу читать в отличие от предков. Они были в курсе и сунули мне эту толстую до одурения книжку, чтобы я помучился. Я думал, может это боевик (больно название подходящее) и потому не сильно переживал, но когда начал читать, разревелся первый раз в жизни. Ничегошеньки я там и не понял, но страниц сто одолел! Димке решил сказать двести, чтобы посмотреть на его рожу.

В школу я вернулся другим человеком. Мой облик привел одноклассников в изумление: Новый костюм и туфли (взятка родителей за хорошее поведение) заставили говорить обо мне не только в классе, но и на всех школьных этажах. Не понимаю я их, неужто лучше ходить в драных кроссовках и свитерах, исписанных нерусскими словами? Я сам сказал матушке с папА, что, выходя в Свет, хочу выглядеть прилично.

Шалить, забавы ради, стало мелочно, посему лучший друг Димитрий отвернулся от меня, назвав дураком. Потеря товарища не опечалила меня, моё внимание теперь занимала первая красавица Люда Петрова. Давеча на занятии она повернулась в мою сторону и попросила ластик. Я не удержался и поцеловал ей руку, но, как и в былые времена, учебник тяжко опустился на мою голову.

В родительском доме на свою беду я наткнулся на Пушкина:

Мне памятно другое время.
В заветных иногда мечтах
Держу я счАстливое стремя
И ножку чувствую в руках.

Исправил его:

Людмила жди! Придет скоро время!
В заветных иногда мечтах
Держу я счастливое стремя
И ножку чувствую в руках.

На следующий день я прочитал свои стихи Людмиле и... поцеловал её в щёку. Она окаменела, как статуя из учебника истории. Всё-таки я талантливо написал! Не мешкая, я поцеловал второй раз. Ненароком нас увидела классная дама Элла Владимировна, которая, взяв меня за ухо, предложила пройти к директору. Там я услышал, как всегда, много незнакомых слов: социопат, имбецил, нимфоман! Забил себе в мобильник на память... для Димы.
Ныне после незабываемой порции ремня, родители решают моё будущее, а я тем временем читаю бабушке "Преступление и наказание" и, хочу сказать, без отвращения. Родион мне нравится..., смелый...