Совершенно секретно.

Вот вы думаете, как секретные документы и чертежи на свет появляются?

Сначала пишут-чертят, а потом секретят, когда поймут что

написали-начертили? А вот фиг вам. Секретят чистую бумагу. То есть в

углу девственно белого листа с легкой желтизной появляется чернильный

штамп "совершенно секретно", а уж потом его на кульман кнопками, или в

пишмашинку, если маленький.

По правилам все секретные, но недоделанные чертежи надо в первый отдел

вечером сдать, а утром получить под залог пропуска и справки по форме

два (как минимум). Можно и на кульмане оставить. Только жалюзи

металлические на окнах не поднимать, кодовый замок на дверь, чтоб код

только избранные знали, журнал посещений прошнурованный, печать на двери

и прочая тягомотина. Но все легче чем сдавать-получать каждый день.

Выбили мы себе такое разрешение под совсекретную работу. Что хорошо -

даже начальство код от двери не знает и без спросу не войдет. Только мы

вчетвером. И мыши еще. Эта серая сволочь без всякого допуска везде

лазает. Очень они справочники любят. Причем фиговый справочник им на фиг

не нужен. А чего получше, так самую нужную половину могут за ночь

отожрать. И нагадить еще мелко, но много от поглощенных знаний и

советской научной мысли. И никакие дератизации их не берут, потому что

отравленному зерну они бумагу предпочитают. Мышеловки только.

Но с этим проблема, потому что пойманных жалко. Вроде и сволочь, и

кусается, и гадит, а посмотришь на этот маленький серый комок с глазами

и хвостиком так сразу и жалко. Макетчики даже, а они у нас как на подбор

здоровыми мужиками были и в любой перерыв в работе развлекали себя

штангой с гирями, и те не чужды сентиментальности оказались. Отловили

парочку грызунов за погрызенное проводное имущество, а прибить не

смогли. Клетку соорудили со всякими развлечениями для сидельцев и стали

содержателями домашней живности.

Это поначалу. А потом сразу заводчиками. Мыши, они и при трудностях будь

здоров как множатся, а уж в тепличных условиях... Через полгода пришлось

клетку в три раза больше делать. А через год они свои восемьдесят с

хвостом животных за город вывезли.

Как раз после этого у Галки гриф отъели ночью. Оставила вечером на

кульмане чертеж с грифом "совершенно секретно", а утром уже ни грифа, ни

штампа не было. Съели. Дерьмо на столе только оставили. А это будь

здоров какие неприятности. Утеря совсекретного документа, небрежное

отношение и прочая. Назначили комиссию.

- Даааа, - молвил зам по режиму, ковыряя Галкиным циркулем из довоенной

немецкой готовальни, оставленные следы, - большая нынче мышь пошла. В

мое время так только крысы гадили...

- Крысы?! - спросила Галка, побледнев и собираясь брякнуться в обморок,

- У нас –   крысы?!! Дожили. Уволюсь нафиг. Только мне крыс и не хватало на

работе.

- Не волнуйтесь вы так, Галочка, - успокоил зам, - вы уголок подклейте,

а мы вас обратно засекретим. И крыс выведем, сегодня же, - тут зам со

значением посмотрел на меня, как на Галкиного начальника, - завтра чтоб

доложили о принятых мерах к сохранности секретных материалов, заодно в

приказе распишетесь. О выговоре.

- Слушаюсь, трищ полковник, - согласился Галкин начальник, то есть я,

выражая безмерную радость полученному заданию, - план мероприятий

согласовывать, или так чего посоветуете?

- Тааак, - резюмировал зам, - распустились, я смотрю, ниже плинтуса, а

мышей ловить перестали. Только вопросы задавать умеете. Хотя, чего еще

от вас, пиджаков, ждать-то. Выявить места пролазов и забить их битыми

бутылками. К вечеру чтоб. И все.

- Из-под портвейна подойдут? - попытался пошутить Сашка.

- Да хоть из-под Буратино!

- Отчеканил зам. - Хотя, я слышал, что вот вы

лично, Александр Николаевич, коньяк в рабочее время предпочитаете?

Вчера, например, с 15:47 и до 17:30. Двух бутылок, конечно, не хватит,

но вы поищете. Или я найду.

Комиссия удалилась, а мы с Сашкой приступили. Причем я по принуждению в

силу начальственных обязанностей, а Сашка так с каким-то небывалым

энтузиазмом. Отодвинув тяжелую мебель от стен, отодрали плинтусы и

забили все щели бывшими бутылками.

- Да, - сказал Сашка, задумчиво пробуя пальцем остроту стеклянного

осколка, - тут даже обутый зам не пролезет, не то что босая крыса.

Страшное дело ведь...

- Ты б лучше коньяк из сейфа перепрятал, остроумец, - я закрутил

последний шуруп в плинтус, - пей молча, знаешь же, что слушают, если не

подсматривают.

- Ага, правильно, товарищ начальник, - встрепенулся Сашка, - пойдем

спрячем по двести пятьдесят в скверике, раз тут слушают. Рабочий день

все равно кончился.

На утро все чертежи в опечатанной комнате были целы. Только от второго

тома Сашкиного Анурьева съели оглавление, а на столах опять обнаружились

следы некоторого пищеварения.

- Вот сволочь, а? - возмущению Николаича не было предела, - так ведь она

и до коньяка в сейфе доберется. Стекло-то ей не сгрызть, а пробку

запросто осилит. Как же она сюда ходит-то не зная кода? Может конверт в

первом отделе распечатала?

- Во! - Сашкин взгляд и палец указали на щель под входной дверью, - Во!

Смотри: целых двадцать миллиметров ведь. Или даже двадцать один. Вполне

пройдет если расплющится. Сейчас мы кусок транспортерной ленты к двери

присобачим и все. Тогда уж точно никаких животных.

Точно не точно, а следующим утром... В общем, целую неделю мы принимали

меры, снова и снова двигали мебель, затыкали все, даже микроскопические

щели смесью алебастра с битым стеклом, а утром находили свежее крысиное

дерьмо. Единственная радость - с каждым днем следов было меньше.

Как-то вечером, зайдя в комнату, я обнаружил Сашку сидящим на полу перед

открытой дверцей самого дальнего и забытого всеми шкафа с документацией.

Держать коньяк в сейфе Сашка, после визита зама, опасался, а шкаф был

самым подходящим местом из-за своей никому ненужности. Дверца шкафа была

открыта, Сашка держал в руках кусок шоколадки и кыскыскал:

- Кыс-кыс, иди сюда, маленькая, иди сюда, сволочь хвостатая. Жрать-то

хочешь небось, а я тебе шоколадку купил.

Из полутьмы шкафного пространства на Николаича смотрели два голодных

глаза-бусинки.

- Съешь, падла, шоколадку, - приговаривал Николаич, не замечая меня, - а

то Галка с Танькой тебя все яблоками кормят, на такой диете долго не

просидишь.

- И давно она тут живет, - поинтересовался я вкрадчиво, - и кто, кроме

вас четверых вступил в преступное сообщество по борьбе с секретными

документами?

- Все, - Сашка обернулся, - то есть вся лаборатория в курсе дела уже.

Кроме тебя. Я ее в тоже утро поймал, когда она Галкиным чертежом

позавтракала. Решили ей пятнадцать суток впаять за преступление. Десять

отсидела, пять осталось.

- А дерьмо на столах откуда?

- Так мы ж не сатрапы какие-нибудь, - любому заключенному прогулка

полагается. Вот и выпускаем на ночь. К утру она сама в шкаф

возвращается, умная сволочь. А тебе решили не говорить, потому что ты

теперь начальник. А в любую начальственную голову такое взбрести может,

что крысу жалко.

- Крысу, значит, им жалко, а мне мало ли чего в голову взбредет, да?

Сволочи вы, а не коллектив. - обиделся я и пошел к себе в кабинет. За

бутербродами с колбасой. У меня с обеда остались. Колбаса еще ни одной

крысе не повредила, а на шоколаде с яблоками долго не протянешь.