Крестьянские дети" Н.А.Некрасова.

Великий поэт Николай Алексеевич Некрасов воистину наш народный русский поэт. Уверен, что любые русские легко узнают друг друга, встретившись случайно за границей, произнеся как пароль: "Однажды в студёную зимнюю пору..." - и не ндо других доказательств. Между прочим эта фраза многими считается строкой из стихотворения "Мужичок с ноготок", а на самом деле само это известное стихотворение является всего лишь фрагментом более крупного стихотворения Н.А.Некрасова - "Крестьянские дети". Приведу другой отрывок из него.

Опять я в деревне.Хожу на охоту,

 Пишу мои вирши — живется легко,

Вчера, утомленный ходьбой по болоту,

Забрел я в сарай и заснул глубоко.

Проснулся: в широкие щели сарая

Глядятся веселого солнца лучи.

Воркует голубка; над крышей летая,

Кричат молодые грачи,

Летит и другая какая-то птица —

По тени узнал я ворону как раз;

Чу! шепот какой-то... а вот вереница

Вдоль щели внимательных глаз!

Всё серые, карие, синие глазки —

Смешались, как в поле цветы.

В них столько покоя, свободы и ласки,

В них столько святой доброты!

Я детского глаза люблю выраженье,

Его я узнаю всегда.

Я замер: коснулось души умиленье...

Чу! шепот опять!

Первый голос:

Борода!

Второй:

А барин, сказали!..

Третий:

Потише вы, черти!

Второй:

У бар бороды не бывает — усы.

Первый:

А ноги-то длинные, словно как жерди.

Четвертый:

А вона на шапке, гляди-тко — часы!

Пятый:

Ай, важная штука!

Шестой:

И цепь золотая...

Седьмой:

Чай, дорого стоит?

Восьмой:

Как солнце горит!

Девятый:

А вона собака — большая, большая! Вода с языка-то бежит.

Пятый:

Ружье! погляди-тко: стволина двойная, Замочки резные...

Третий (с испугом): Глядит!

Четвертый:

Молчи, ничего! постоим еще, Гриша!

Третий:

Прибьет...

Испугались шпионы мои

И кинулись прочь: человека заслыша,

Так стаей с мякины летят воробьи.

Затих я, прищурился — снова явились,

Глазенки мелькают в щели.

Что было со мною — всему подивились

И мой приговор изрекли:

«Такому-то гусю уж что за охота!

Лежал бы себе на печи!

И, видно, не барин: как ехал с болота,

Так рядом с Гаврилой...» —

Услышит, молчи!