ЧЕТЫРЕ ТОСКИ (эссе -пародия на заданную тему. В оригинале - 2 тоски, две женщины, обе плачут)

«Ты дома?» - в трубке послышался женский голос, и пока Люба соображала, кто бы это мог быть, голос добавил : «Я щас приеду!».

Это была Татьяна, школьная подруга Любы, с которой они сидели за одной партой три последних года, и с которой Люба не виделась после того, как вышла замуж. Не то, чтобы не хотела, старая подруга всё-таки, даже искала её как-то один раз, записку в двери оставляла, но Татьяна так и не ответила на неё тогда. А теперь, когда прошло семь лет, вдруг звонит!

Татьяна приехала быстро, на такси, и хотя была середина рабочего дня, была в том состоянии, которое называется «нетрезвый», мятое лицо и сбитые набок волосы говорили о том, что скорее всего, она вообще не была ещё дома; в руке за горлышко она держала недопитую бутылку шампанского.

« Я сейчас дам тебе стакан» - сказала Люба и метнулась к кухонному шкафчику, одновременно успев поставить чайник и закрыть дверь в детскую. Картина вырисовывалась необычная именно своей пугающей серьёзностью.

Таня, откинувшись на стену, обмякла, всё ещё держа бутылку в руках .

«Я к тебе посоветоваться пришла, не надо стакана», - она отхлебнула из горлышка, показывая пальцем той же руки на стул, - «ты сядь лучше, не мельтеши перед глазами, и так тошно».

«Так что у тебя случилось?» - Люба села, осторожно поправляя салфетку на кухонном столе.

«Ну ты же знаешь, я работаю директором по сбыту на фирме, у нас есть мужчина.... , короче, я его изнасиловала» - уставившись в стену голубыми глазами, как в забытьи прошептала Татьяна - «..маленький такой толстый еврей, даром что молодой, мне как-то раньше приснилось, как я сексом с ним занимаюсь – бред такой, что страшно подумать, а тут, - в командировку нас отправили, и я там вечером сильно напилась».

Татьяна посмотрела на Любу, ища у нее поддержки, - « я набросилась на него сзади и повалила прямо на пол, как с цепи сорвалась», - она продолжала рассказывать, и перед глазами у нее поплыли подробности, которые предоставляла ей услужливая память.

«Посоветуй мне, что теперь делать? Как быть?!!!» - Татьяна начала всхлипывать, и из глаз, светлых, как мартовский лёд, полились слезы, - «Как мне явиться завтра на работу, как с ним встретиться??? Что я ему скажу???? Как мне вообще жить дальше???» - её полное тело под белой шелковой блузкой тряслось, слёзы лились градом, заливая уже совершенно красное лицо, шею и ажурный воротничок блузки.

«Ну может быть, как-нибудь всё устроится, или забудется..» - Люба пыталась придумать выход из ситуации. – «Да что ты такое говоришь, он моложе меня лет на десять, женатый, притом что ни одной бабы не пропускает мимо себя!» - Таня, как будто проснувшись, привычным движением открыла пудреницу и посмотрела на себя в зеркальце . «У меня секса не было 3 месяца – ты это понимаешь?!!! Ты понимаешь, что я тебе завидую, всю жизнь завидовала, и в школе – списывала у тебя и завидовала!».

«Чему тут завидовать...», - Люба не сразу даже нашлась, что ответить, - «Это ты – директор, ты сделала карьеру, по всему миру ездишь, свободная состоятельная женщина, а мне, когда родилась Алёнка, пришлось со спортом расстаться, с работы уйти, пожертвовав всем....».

Татьяна её уже не слушала, она встала, и держась за стену, нетвердыми шагами пошла к входной двери.

Оставшись одна, Люба убрала со стола пустую бутылку, потом, немного подумав, представила себе, как будет объяснять мужу, почему из мусорника торчит бутылка из-под шампанского, и решила выбросить мусор.

Плакать ей не хотелось, хотя, когда накатывало так , как сегодня, она мысленно открывала окно настежь и кричала в пустое пространство.

«На ровном месте, посреди бела дня, ни за что ...», - думала она, спускаясь вниз по лестнице.

Откровенностью о том, что она всегда ей завидовала, Татьяна заставила Любу заплатить - в ответ неожиданно для себя признаться в неосуществлённых амбициях, сокровенных мечтах, которые уже никогда не сбудутся, и неудавшейся личной жизни.

Когда вам 43, и муж днями и ночами пропадает на работе, объясняя это большой занятостью, никакие женские сайты не помогут вернуться в прошлое и испытать то счастье, которым в тот ушедший безвозвратно в прошлое год её оделила любовь.

Потом уже, когда в утро её свадьбы будущая свекровь и бабушка мужа предложили ей еще раз хорошенько подумать, прежде чем выходить за него замуж, ставя вопрос ребром – у него уже есть ребенок от первого брака, Люба даже не могла предположить тогда, что это было не началом , а концом.... Тяжелая беременность и рождение Алёнки не сблизило семью – девочку так и не приняли, а Любина мама прочно сидела с другими внуками. Муж, хоть и не ушёл, теперь оплачивал обучение старшей дочери, и главное – Любе некому было положить голову на плечо, её ведь предупреждали по-хорошему, так что сама была во всем виновата....

Возле мусорных баков , пытаясь достать котёнка, на корточках сидела соседка из соседнего подъезда. «Вы мне не поможете?» - обратилась она к Любе,- « я не могу встать на левое колено, а так мне его не достать, котёнок очень маленький и не идет на руки» . Ловить котёнка оказалось делом непростым, и пока они двигали мусорные баки и лазили по пустым коробкам, успели перекинуться парой слов.

Оказалось, что соседка торопилась поймать котёнка («так некстати сегодня»), потому что собиралась вечером в театр. К дому они шли вместе; соседка, прижимая котёнка к груди, улыбалась нежно, и предложила Любе пойти с ней в театр вместе.

«Как -то всё неожиданно», - сказала Люба, и она наверняка нашла бы другие слова, чтобы отказаться, но воспоминания о свекрови и её холодных насмешках, Таня со своими признаниями, сплелись и выбили почву у неё из под ног, поэтому она замялась.

«Да, но..».. – «Билеты купим входные, вашу дочку, если ей уже 6 лет, вы можете взять в театр тоже, а наряжаться ни к чему - в театре темно, и вас никто не увидит. У нас не так много времени, обязательно надо поужинать перед выходом, встречаемся у подъезда через час», - соседка посмотрела на Любу и задорно добавила : «И если у вас есть бриллиантовая брошь – наденьте!»

Бриллиантовой брошки у Любы не было, поэтому она собралась в театр за 10 минут – видавшее виды черное трикотажное платье было стремительно натянуто через голову, гладко причесаны волосы и собраны под заколкой.  Часы, сумочка, туфли. Алёнку собрать и покормить заняло времени больше, и мужу дозвониться удалось не с первого раза. В результате в театр они опаздывали, и хотя начался дождь, открывать зонты не было никакой возможности, потому что последние сто метров они бежали, подобрав юбки.

Перевести дух они смогли только внутри, когда поднялись на балкон верхнего яруса, и огромная хрустальная люстра , которую только оттуда и видно, медленно стала гаснуть.

Началась опера. На сцене красивая женщина в длинном платье пела так, что всё остальное на свете могло показаться несерьёзным и мелким, если бы они в этот момент помнили об этом. Но они ничего не вспомнили, две женщины и девочка сидели на ступеньке прохода галёрки, как заворожённые, и музыка их накрывала волнами, как серфингиста накрывает огромная, как дом, волна,- как жизнь, как неизбежность бытия и неотвратимость смерти, великая музыка , в которой они утонули, умерли на дне и забыли про всё.

Когда закончился спектакль, закончился и дождь. Вода блестела тысячей огней, две женщины и маленькая девочка прыгали через лужи, размахивали в воздухе зонтиками и громко разговаривали.

«Алёнка, как она пела в конце?» - «Марио! ... Марио!» - девочка  выводила высоким фальцетом, поднимая к небу руки.

«Алёнка, ты уже влюблялась?» , - спросила Люба , любуясь дочерью. «Не-а»- ответила девочка, и перепрыгнула через очередную лужу. «Ну и правильно, рано ещё. А кстати, как вы кота назовете?», - обратилась она к своей спутнице. – «Тосей. Это – кошечка» - улыбнулась та в ответ...