Бывает стыдно...

         Выдержка из статьи Зои Ерошок из «Новой газеты»

 

       …Времена еще советские, хотя совсем незадолго до перестройки. В пражском универмаге, переговариваясь с приятельницей, подхожу к кассе, протягиваю деньги и сразу даже не соображаю, что произошло. Кассирша, пожилая женщина, говорит мне почему-то по-немецки, выделяя каждую букву отдельно: «Русская свинья».

         Она смотрит на меня не отрываясь, и я смотрю на нее не отрываясь. Не помню, кто первым отвел взгляд. Но я — промолчала. Редкий случай.

А что могла сказать? Что в августе 1968-го была совсем ребенком? Что не сидела в тех советских танках, которые вошли в Прагу?

Я только что окончила факультет журналистики МГУ и, конечно, все (или почти все) про Пражскую весну знала. Но откуда мне было знать: может, кого-то из близких этой женщины задавили наши танки. А может, ее просто перекосило от звука русской речи. Поэтому, наверное, она сказала по-немецки.

         Я была юной, но поняла одно: теперь моя очередь платить по счетам за танки в Праге.

         Прошло лет двадцать, если не больше. Звезда, легенда и оправдание нашей профессии Инна Павловна Руденко и ее муж, тоже блистательный журналист Ким Прокопьевич Костенко, работали в Праге. Как-то Инна Павловна пришла в магазин, хотела купить продукты и сказала: дайте мне, пожалуйста… и даже показала, что именно. Продавщица ответила ей на чистом русском языке: «Я вас не понимаю». Это было уже не в первый раз, и Инна Павловна, придя домой, сказала мужу: «Я не могу больше! Я эти танки ношу на своей спине. Но я же их сюда не посылала. Все! Я поехала в Москву!»

         Она думала, Ким Прокопьевич кинется ее утешать… А он сказал очень строго: «Ты знаешь, что такое для меня Прага…» Она знала.

Ким фронтовик, прошел всю войну и освобождал, кстати, Прагу. И он рассказывал ей, как при освобождении Праги был зацелован девушками, они кидались с цветами и целовали, целовали… Он весь в помаде, все лицо, и только одна белая узенькая полоска осталась на шее, после ранения марлей перевязанная… Так вот Ким сказал строго: «Ты знаешь, что такое для меня Прага…»

           И — дальше, еще строже: «Но если ко мне сейчас на улице подойдет чех и плюнет на меня — я его пойму». Помолчал и еще сказал: «Мы с тобой на Красную площадь в августе 1968 года с протестом против ввода советских войск в Чехословакию не вышли. Помни об этом и с этим чувством вины и живи».

 

         Я тоже бывал в Чехословакии во второй половине восьмидесятых. Меня тоже были случаи, отказывались понимать продавщицы в магазине. Хотя понимали отлично. По лицу было видно. Не молодые продавщицы, тетки от сорока. По которым проехало.

         Начальником конструкторского отдела на «Шкоде» (ядерно-энергетической) тогда был Ян Здебор. До последнего времени он был техническим директором нынешней ScodaJS, сейчас советник генерального директора.

         Как раз в августе 68-го у него родилась дочь. А ему самому было восемнадцать. Он пришел в роддом с цветами, у них принято, у них папаш в роддом пускали, а у входа стоит советский автоматчик и не пускает…

         Помню и в Прибалтике в семидесятые еще продавщицы в магазинах отказывались по-русски меня понимать.

         И стыдно было мне...