ФУКУЯМА - Банкротство бархатных революций 90-х .......

Брэд Де Лонг вспоминает старую статью Фрэнсиса Фукуямы о неоконсерваторах..................

Написана она была больше девяти лет назад, когда ошибочность идеи неоконсерваторов и Буша-младшего о «regime change» в Ираке была уже понятна, но вся катастрофичность последствий этой авантюры (включая ИГИЛ, ядерную программу Ирана и многое другое) еще не осознавалась.

Фукуяма рассматривает происхождение идей неоконсерваторов из наследия «замечательной группы в основном еврейских интеллектуалов, которые в большинстве учились в City College of New York с середины 1930-х до начала 1940-х годов»: Ирвинга Кристола, Дэниела Белла, Ирвина Хоу, Натана Глейзера и (позднее) Дэниэла Патрика Мойнихана (о втором поколении неоконсерваторов я имел случай написать вот тут).

Они по словам Фукуямы сочетали идеалистическую веру в социальный прогресс с яростным антикоммунизмом. Тот факт, что группа была первоначально троцкистской, добавляет интересные детали к ее мировоззрению. 

Фукуяма отмечает то, что по его словам, было основным противоречием поздних неоконсерваторов.

С одной стороны, они все больше подчеркивали тщету социальной инженерии во внутренней политике. По их мнению, попытки левых снизить уровень преступности путем борьбы с бедностью и расизмом только ухудшают положение, а работает усиление полицейского надзора (надо сказать, что теперь с надзором все хорошо: мы в США сажаем в тюрьмы больше народу в относительном исчислении, чем любая страна мира кроме разве что Сейшельских островов, опережая Россию и Руанду).

С другой стороны, они были уверены в легкости социальных преобразований в других странах: достаточно свергнуть дикаторов, и население радостно построит джефферсоновскую республику в своей стране. Эта уверенность передалась администрации Буша. Как известно, Пентагон планировал к концу лета после вторжения в Ирак снизить численность американских войск там до двадцати пяти тысяч; образовавшаяся там кровавая каша была полной неожиданностью для администрации. 

Откуда такая уверенность в легкости преобразований за рубежом? Фукуяма видит ее причину в истории развала СССР. 

Когда Рейган стал президентом, общее мнение состояло в том, что победа в холодной войне невозможна. Тем не менее именно она произошла в конце 1980-х годов. «Империя зла», как называл ее Рейган, рухнула. Вскоре Фукуяма напишет о «конце истории» и о неизбежности победы либерального капитализма во всемирном масштабе. 

Эта победа, по мнению Фукуямы, и была одной из основных причин оптимизма неоконсерваторов.

Их вдохновил пример Румынии, где по их представлениям, «как только злая ведьма оказалась мертва, освобожденные жевуны стали петь и плясать от радости». Создалось впечатление, что все тоталитарные режимы — колоссы на глиняных ногах, готовые упасть от малейшего толчка. В 2000 году Билл Кристол и Роберт Каган писали: --«Многим идея Америки, использующей свою силу для поддержки смены режима в странах, управляемых диктаторами, кажется утопической.

Но на самом деле она полностью реалистична. Есть что-то извращенное в том, как люди объявляют невозможным содействие демократическим переменам за рубежом в свете событий последних трех десятилетий». 

Фукуяма тщательно отделяет свою позицию о неизбежности победы либерального капитализма от позиции неоконсерваторов. Он говорит, что его «Конец истории» был написан на марксистском языке: доказывается существование объективного процесса социальной эволюции, но в отличие от Маркса, Фукуяма видит его конец в либеральной демократии, а не коммунизме.

В этом смысле позиция Кристола и Кагана была, как заметил цитируемый Фукуямой Кен Джовит, ленинистской: они полагали, что историю можно подтолкнуть в правильном направлении. «Ленинизм, — пишет Фукуяма, — был трагедией в его большевистском варианте, и вернулся в виде фарса в политику Соединенных Штатов». 

Читая статью Фукуямы через десять лет, хочется сделать несколько замечаний. Во-первых, похоже, что «ленинизм» неоконсерваторов обернулся не только фарсом, но и настоящей трагедией. 

Далее, мне не очень понятно удивление Фукуямы по поводу противоречия взглядов неоконов на возможность социального прогресса в Америке и за ее пределами. Как мне кажется, никакого противоречия тут нет, и позиция неоконсерваторов вполне последовательна, если только понять, что именно они считают аксиомами.

А именно, они (иногда не проговаривая этого явно) полагают наиболее естественным состоянием человечества общественное устройство США — точнее, идеализированное общественное устройство США «до того, как эти левые все испортили». Слово «естественное» тут имеет два значения.

Во-первых, это то натуральное состояние, которое получается, «если ничего не делать специально», аттрактор общественного развития. ............................................Во-вторых, это самое хорошее, самое «правильное» состояние, и попытки изменить его не только в конечном счете обречены, но и аморальны.

Это телеологический подход: - Бог хочет, чтобы все жили так, как в Америке, но в силу греховности политиков это еще не везде удалось.

Поэтому и попытки социальной инженерии в США, и отказ от таких попыток вне США одинаково неправильны: и то, и другое уводит от оптимума. 

И наконец, теперь стало ясно, что и неоконсерваторы, и Фукуяма, и многие другие ошибались в интерпретации последних дней СССР. Прежде всего, несмотря на все проговаривавшиеся тогда слова, это не была прозападная революция, «приход в Европу» и пр. Запад, который имели в виду советские люди в восьмидесятые, был, по выражению Юрчака в замечательной книге Everything Was Forever, Until It Was No More, «воображаемым Западом». С реальным Западом он имел не больше общего, чем мечта Остапа Бендера с реальным Рио-де-Жанейро. 

Удивительно, насколько исторически быстро страны СССР и соцлагеря вернулись к старым повесткам дня: кто в двадцатый век, а кто и в семнадцатый. Государства Центральной и Восточной Европы возвратились в Европу.

Страны Средней Азии вернулись к своим баям и эмирам. На Кавказе снова абреки и кровники. В России все те же столоначальники, военные коменданты, купцы, подносящие сахарные головы губернаторам, да унтер-офицерские вдовы. Салтыков-Щедрин, кажется, не теряет актуальности ни при каком правителе России (как и маркиз де Кюстин).