Про повелителя мух и Крым как проклятие

Фото:

Путин ничтожен, вот открытие, которое сделали политики и люди всего мира. Не упорство крутого, а упертость ничтожного. Что может быть еще более жалким, презренным, разочаровывающим зрелищем. И — теперь перенос отношения к Путину на весь русский мир — почти неизбежен.

(Дорогие друзья, сначала хочу сказать, что несмотря на мое ерничание постоянное, на самом деле я очень благодарен вам за внимание, и оценки того, что делаю. За участие. И за соучастие бгг. Спасибо).

Теперь, чтобы два раза не вставать, сам текст.

Эпиграф: «Лошадь сдохла. Слезь».

© Индейская мудрость.

Я действительно уверен, что Путин возник для того, чтобы помочь русским исчезнуть. Чтобы была уничтожена популяция, стерта вся память о России, а то, что не сотрется, было бы полностью обесценено.

Пока он успешен.

Нет, не стоит переоценивать его значение, он всего лишь статист, ставший орудием, помогающим русским — реализовать свою усталость — в суицидальности.

Сталин в свое время стал гораздо более мощным фактором истории, он действительно переломил хребет России, это грустноглазой кобыле, вполне еще до него способной к эволюции, а Путин, кривенький картонный персонаж из русского подсознания, явился просто оправданием русским, для выбранного ими сценария слабости — унизительного одичания со вспышками истерического безумия.

Путин помог русским окончательно опозориться, но был еще шанс на то, что пройдя жесточайший открытый кризис, или войну, как наркоман через ломки и клиническую смерть, русская социальная личность, неубиваемое ядро популяции восстанет через стыд, покаяние и отчаянное желание — ВЫЖИТЬ.

Но бес истории хитер, и сейчас разворачивается следующий этап миссии Путина, и он опять имеет шанс — всех переиграть и лишить русских даже ничтожного шанса выжить и вернуть лицо, честь. Или вернуть хотя бы статус сказочного дурака-героя перед гибелью.

Смотрите, как я вижу ситуацию.

Для прогноза социальных процессов я выбираю прецедентную модель. В течение прошлого года такой моделью для меня был Донбасс. Наблюдая за энтропией Донбасса, можно было переносить картинку на будущую Россию.

И будущее России виделось мне серией пародийных, но весьма пассионарных смут, расколов и затем наивных социальных конструкций на руинах, которые должны были привести к концептуальному и яркому ДНУ. Окончательному, одномоментному дну, катастрофе, после которого возможен только отскок и движение остатков, кусков популяции вверх. Понимаете? Удар, вспышка, как в момент аварии, потом приведение себя в сознание, ревизия уцелевших частей тела, самособирание — и — попытка новой, совсем новой жизни.

Или — был еще один сценарий — Россия разбивается не о внутреннюю, а о внешнюю стену, Путин, не вырулив из блефа и понтов, провоцирует большую войну, и в результате — тот же катарсис — боль, покаяние, искупление, новая жизнь и восстановление. Как у немцев. как у выживших после клинической смерти наркоманов.

Но, кажется, у России нет силы даже на длящееся буйство и пафосное самоубийство. Странно, ведь я знал это давно, видел, что Россия окукливается, но с начала украинской авантюры, глядя на донбасских бесов, почему-то решил, что Россия в целом может быть буйной и активно деструктивной продолжительное время.

Теперь более вероятным мне представляется другой средне-срочный сценарий для России — модель *Крымская астения*.

Визуализация модели:

Банка закупорена «гордыми» насекомыми русского мира изнутри, какое-то время мухи и пауки активны, потом, даже не доев друг друга, засыпают, угасают, иссыхают, мумифицируются. Затем рассыпаются в пыль.

Именно эту новую модель я транслировал, когда применил метафору с осенними мухами, для русских. Это не брань, а психофизиологическая аналогия. Почти без иронии. Мухи очень активны перед холодами и анабиозом, они совершают удивительные зигзаги и рывки, возможно их воодушевленное жужжание — есть воспевание «Весны», мы просто не понимаем языка мух. Но затем они вдруг падают в вату, становятся предельно медлительны и — замирают.

Так же точно крымские бабки и клинобородые севастопольские мужички, вся личная слава которых закончилась периодом лихих пьянок в советских НИИ и оборонных КБ семидесятых, были очень активны в марте. Теперь у них нет сил даже на то, чтобы подать сигнал SOS, не то что на признание ошибки, преодоление стыда, раскаяние и восстановление.

То же самое мы наблюдаем в кубышке «Россия». Вспышка самодовольного безумия, на которую ушел весь адреналин одряхлевшего социума, теперь физиологически неизбежный спад, апатия, стыд и страх, но не до степени преодоления страха, не до раскаяния, на это нет адреналина.

Силы социальных мышц хватает лишь на то, чтобы отводить глаза и нагловато-смущенно ухмыляться. Попадалово очевидно, позор очевиден, но стыд, за совершаемые глупости и подлости, и осознание позора, будут вводить в дополнительный невротический ступор, кататонию. Для признания ошибок и раскаяния — нужен адреналин, наркотик мужества, а его нет. Это капкан *несознанки*.

Даже для дезинтеграции, бандитизма и бойни всех против всех, как на Донбассе, нужна энергия. И даже ее нет.

А Путин вместо суггестора-возбудителя становится вдруг гипнотизером, вводящим в транс забытья. Он врет, но врет уже иначе, предлагая утешиться ложными победами и заняться... чем? Да ничем он не предлагает заняться.. наращивать.. добиваться... спать... спать... и пациенту нравится.. он снова слышит то, что хочет.

Что это означает? Что Россия может пропустить момент своей клинической смерти. Умереть во сне. Наркоман со спидОв переведен на седативы.

Необходимая оговорка. То, что Путин и Россия не хотят и панически боятся настоящей войны, не означает, что ее точно не будет. Для Путина провокация войны остается по прежнему одним из немногих вариантов. Когда имитационность, невозможность внутреннего проекта станет окончательно очевидна, будь этот проект в форме *постепенного послекризисного восстановления*, или в форме мобилизационного *Котлована*, когда станет окончательно очевидно, что общество в существующей конфигурации не имеет сил даже на самообслуживание, на то, чтобы себя кормить, мыть, прикрывать стыд, придется, возможно, снова стегнуть лошадку, имитировать адреналиновый скачок — вовне.

Только если поизойдет этот хэппенинг, то — впервые в истории, — не на волне самодовольной агрессивной пассионарности, как у распираемой энергией гитлеровской Германии, например, — а на спаде. Как последний удар осенней мухи — в оконное стекло.

Объективно , так же, как немцев когда-то, пораженческая, позорная война могла бы спасти и реинкариновать русских. Такой парадокс. Большая пораженческая, как когда-то и где-то маленькая победоносная.

Но если верна моя мистическая догадка, что Путин послан томминокерами для окончательных похорон русских, вероятность настоящей войны все же невелика.

Даже если Украина, концептуальный антагонист, дрогнет. Теперь, полагаю, не поможет даже возможная паника украинской ваты, в случае экономического коллапса в Украине, а ведь вата единственный по сути, и вечный ресурс и расчет Путина, расчет на дураков. Хотя он будет играть на этой теме до последнего. И провокации, провокации, провокации. По всему миру.

Не поможет. И умирание во сне делает вероятность полного, бесследного «рассасывания» России в построссийском мире, и угасания остатков популяции — очень высокой.

Снулой мухе, ничтожной из ничтожных, не дадут уже права не то что на защиту своих интересов, но даже на наличие каких-либо интересов.

Ведь в случае угасания и унизительного одичания происходит интересное изменение в отношении к русским. Смотрите.

Двадцать пять лет назад русские получили исторический шанс реализовать собственный гигантский проект, создать новый русский мир, Русский Проект, как гордость и образец для всего большого мира. Участие в котором с удовольствием приняла бы и Украина, и все постсоветские страны, и Америка, и Европа, и Китай. Победителей, да еще великодушных, щедрых и обаятельных — любят и уважают все.

Не создали. Провалили.

Оставалась возможность создать Проект России без лидерства и перфекционизма, но с уважительным согласием Большого Мира на партнерство и наличие интересов у партнеров, не из прекраснодушных соображений, а просто с учетом силы и угрозы, исходящей от русских, некоторой способности к отстаиванию своих претензий. После жалкого провала нулевых, произошедшего со всеми козырями на руках, Россия все же вполне могла переформатироваться, и, умерив спесь, снова запросить партнерство.

И даже в случае, если бы русские, как немцы, зарвались, и получив наотмашь по щщам, готовы были бы после этого покаяться, им могли сохранить права и интересы, и могли дать новый шанс на равноправие и даже лидерство, просто из альтруистических соображений, и из уважения к мужеству покаяния.

Но путь продолжения вранья, одичания во грехе, без раскаяния, на который ступила сейчас Россия, ведомая провокатором-Путиным, вдруг ставшим специалистом по эвтаназии, — не оставляет шансов на сохранение отношения — как к людям. Ведь у людей есть воля, ум, честь, способность к раскаянию и изменениям. К созиданию, к учету опыта.

В Брисбене белые и желтые люди окончательно провели черту перед Путиным, отторгли, опустили его. Это решение было непростым, сначала люди долго не могли поверить в его ничтожность, затем долго не могли преодолеть воспитанность.

И — теперь перенос отношения к Путину на весь русский мир — почти неизбежен.

В тему: Такие вот агитаторы за «русский мир» в Луганске

Путин ничтожен, вот открытие, которое сделали политики и люди всего мира, наконец-то. Теперь они будут иметь возможность наблюдать за унизительным угасанием России, не способной, тем не менее, признать ошибки, встать на путь исправления или хотя бы извиниться.

Не упорство крутого, а упертость ничтожного. Что может быть еще более жалким, презренным, разочаровывающим зрелищем.

Да, это нелегкий шаг, для политкорректного и религиозного большого мира, но рано или поздно, наблюдая за барахтаньем застрявшей в оконной вате мухе, они перенесут реакцию с отверженного Путина — на Россию в целом. Это неизбежно, утверждаю как психолог, люди вполне жестоки, их сдерживают только приличия, а приличия работают только в отношении людей, а не мух. И многие будут только рады подтверждениям «недочеловечности».

В тему: Слава Рабинович: Путин списан. Таки да

Замечательны, кстати, обиженные русские, обвиняющие некоторых непримиримых, находящихся в посттравматическом шоке, украинцев, — в «расчеловечивании» России, но не дающие никаких примеров очеловечивания даже почти год спустя после начала откровенной дикости.

Оценивая ситуацию объективно — потом равноправия не следует ждать. Когда русская банка будет снова откупорена. Скорость окончательного решения индейского, сори, русского вопроса, будет зависеть только от уровня лени и количества свободного времени у «белых» или «желтых» людей. И наличия ПРОЕКТОВ утилизации. Очень, очень быстро русские прошли путь от «почти европейцев» до «туземцев».

Гуманной, гуманной утилизации, спокойно.

Ничего личного — кормление, уход, вольер для игр и спаривания. И даже право на самовыражение. Например, у *аутентикаустралианпиплс*, как политкорректно и нежно называют австралийских аборигенов , есть даже несколько художников и пара писателей. Интересно. Самобытно. Какой-нибудь Prilepin-boy.

И сбудутся, наконец, мазохисткие, когда-то совершенно фантастические и завиральные мечты русских о грядущем «унижении»? Мечты сбываются, да? Газпром — национальное достояние. И газ русским будут давать, в гофродомики, бесплатно?

Но опять поправка. Даже такая утопия для русских маргиналов — слишком отдалена во времени. Мир слишком проблемный, ленивый и занятый собой, чтобы заниматься ассимиляций и утилизацией бесхозных территорий — системно и своевременно. Русские всегда переоценивали уровень внимания к себе.

Таким образом сценарий «Крым» негативнее для России, чем «Донбасс» или сценарий «Последний прыжок бумажного медведя», поскольку предполагает более длительный, и в результате необратимый, период угасания.

Мы даже не рассматриваем позитивный сценарий «Шанс в обмен на покаяние и добросовестный труд» . Как совершенно невероятный пока.

К счастью, бремя выбора сценария на нас не ляжет. Россия уже выбрала.

Какие еще индикаторы, кроме смены стилистики гипнотизеров, дают основание прогнозировать переход социального настроения от серии нелепых «гэпов» к унылому, нисходящему боковику?

Ну, например, график падения «простых людей», который ничем не отличается от прогноза, сделанного в начале крымской истерии. Да. От возбуждения — к угрюмой тупой несознанке.

Самоуговаривание и самозаговаривание. Никаких попыток анализа и конструктива, перенос фрустрации и агрессии — на ложные цели, на всегда удобную в этом смысле, из-за недосягаемости, Америку, на «умников» и «студентов», на «жидов-рептилоидов-олигархов», в крайнем случае — на утратившего ореол Путина, который что-то недоделывает, и недостаточно решителен в чем-то спасительном, но недоступном народному пониманию. Ни в коем случае — не на себя.

Никаких попыток саморефлексии, анализа собственных действий-бездействий. И, конечно, никакой агрессии против тех мироедов и кровопийц, которые рядом, и могут по настоящему дать оборотку. В этом смысле все очень аккуратно. Трусость. Апатия.

Уход от социальности в убогий, надуманный быт. Копать картошку — закладывать картошку — готовить картошку — сажать картошку — копать картошку. Еще обсуждать цены на сахар. Вот дорожная карта будущего, до самого конца света, которую держит перед самыми глазами «простой народ», прямо вплотную, чтобы ни в коем случае не увидеть еще что-то, и не расстроиться дополнительно.

В тему: Пол Кругман, нобелевский лауреат: «Путинский пузырь лопнул»

Менее предсказуемым для меня оказалось поведение образованного и «бывшего-среднего» класса.

Это — скорбное бесчувствие. Например, адекватной — алармитсткой, оборонительной или приспособительной реакции (мы даже не говорим о протесте и агрессии) — на девальвацию рубля, которая окончательно изменила условия жизни и окончательно просигнализировала о несостоятельности экономики и администрирования — не было.

После непродолжительного периода ритуальных восклицаний общественность вернулась к седативам для «грамотных» — к газетным антикризисным прогнозам системных аналитиков, изумляюще-лживым в своей трусливой оторванности от реальности.

Люди, на глазах у которых отморозки вытаскивают из бюджетных и внебюджетных фондов СОТНИ МИЛЛИАРДОВ и ЗА СУТКИ переворачивают их в карманные баксы на биржах, переживают по поводу прогнозов, что золотовалютных резервов и прочей виртуальной шняги — хватит ВСЕГО на несколько лет. Какая досада ггг.

Но как может хватить на несколько лет того, что уже сейчас, судя по паническому тренду грабежа, не существует, и инсайдеры наверняка просто придерживают анонсы новых «неприятных неожиданностей»? Ведь не все еще выдернуто из общака, зачем шум.

А сколько еще «черных лебедей» (сори за термин, кич, согласен, но модный) взлетят в ближайшие полгода, вслед за взлетевшими в прошедшем году? И обнулят аккуратные расчеты бухгалтеров.

Или появились признаки того, что «едоки картофеля», простолюдины, вдруг проявили баптисткое благоразумие и усердие, и в ближайшее время настроят-таки заводов, заместят заграничных поросят отечественными, и начнут создавать продукт и стоимость, чтобы накормить не только генералов, оказавшихся на подсосе из-за нефтяного краха, но и преподавателей-врачей-журналистов-криейтеров, и прочих неутомимых пользователей фейсбука? Да если бы еще и фейсбучная турбина давала электроэнергию и пекла пирожки. Так и вижу, как они вылетают, с пылу-жару, из ветшающих серверов и лэптопов.

Или Царь сделает, наконец, спасительный ход? Какой? Поставит председателем правительства Кобзона? Или есть еще какой-то сверхресурс, сверхоружие Рейха? Валерия? Глазьев? Кадыров? Капков?

Повторю красивый термин — скорбное бесчувствие. Anaesthesia psychica dolorosa. Защита, избегание реальности. Перенос внимания на фейки. Оцепененение — форма страха.

Следующий индикатор перехода в анабиоз — поведение оппозиционных политиков, записных хэдлайнеров. За год ВСЕ изменилось. Мир, Россия с момента Олимпиады, ее перспективы, стали принципиально другими, но риторика системных политиков осталась той, вчерашней. Точнее, позавчерашней. И это в момент, когда, казалось бы, земля горит под ногами «прежних», и можно обостряться. «Конституционная реформа, возвращение к законности, честные выборы.. борьба с коррупцией.. ».

Все примерно, как в речах Путина. Показательный — Немцов, в предновогодние дни выстреливший программу-симулякр, состоящую из названий НЕОСУЩЕСТВИМОГО, во всяком случае, из названий — без методов достижения... Объясню, в чем имитационность, на простом примере — такая программа отличается от настоящей программы и плана, как ресторанное меню отличается от книги РЕЦЕПТОВ и технологической карты производства. Да и то, в меню указываются хотя бы ингредиенты блюда.

Ни в коем случае не укоряю за отсутствие содержательной реалистичной программы. Это действительно чрезвычайно трудно — придумать сейчас решения, этапы, инструменты, настолько сложна ситуация, но вот такая вялая имитационность, нежелание мужественно и честно увидеть РЕАЛЬНОСТЬ, исследовать реальную экономическую, политическую и социальную западню, и отталкиваться от реальности, а не от представлений об абстрактной стране, которая все еще «почти как Эстония», но просто что-то пошло не так, и можно поправить очередным «улучшением условий для предпринимательства», а весь мир подождет — непрофессионально. И признак апатии. В том числе и у Ходорковского.

«Оправдательный приговор братьям Навальным поможет стабилизировать курс рубля, что особенно важно во время новогодних праздников, а также поднимет настроение инвесторам». Угу. Наконец-то решение найдено, черт. Михаил Борисович, вы в каком году? Какие инвесторы? Откройте торги РТС. Вы структуру биржевых и внебиржевых инвестиций знаете актуальную? Все давно сбежали из проклятого места, и наказали детям не оборачиваться, как ангелы библейскому Лоту.

Есть еще такой малозаметный, но практически важный для меня симптом астении — поведение интеллектуалов, начавших свои профессиональные проекты в этом году за рубежом. Ни один из них не поставил задачу начать создание той самой масштабной детализированной программы России или постРоссии, проявить инициативу, опередить Запад или Восток в разработке «плана Маршалла». Который все равно будет необходим. И, конечно, его содержание будет определяться тем, кто заказчик и соавтор. Что ж, русские и здесь самоустраняются от участия в собственной судьбе.

И никто пока не инициировал очевидную, с моей точки зрения, амбицию, о которой я писал в тезисах «Выход вверх»- создание нового Римского Клуба. Ключевое слово — амбиция. Нет амбиции. Вообще нет.

Некоторые, немного обустроившись, начали восстанавливать традиционную деятельность аналитиков, которая настроена теперь на многолетнюю рефлексию происходящего в кризисной России, как нечто постоянное, и дающее постоянный доход экспертам-иммигрантам, внешним или внутренним.

Это вполне понятная ниша, и это ничем не хуже проекта помощи неизбывным политзаключенным, Запад богатый, и будет платить за пикантные развлечения, и танцы бывших узников концлагеря, и надо жить и кормиться, но для меня это означает, что воспользоваться партнерством с «системными» экспертами для проектирования — пока не получится.

Что ж — отсечение фиктивных возможностей — тоже результат (хотя... в любом случае — культуртрегерство пострусских все же началось, и некоторые пострусские, совсем разные, Кантор, Морозов, Гельман, Смирнов, Рабинович, Кох — очень упорны и талантливы... и это отдельная тема, исследование позитивного опыта, все ведь только начинается).

В тему: Из России без любви. Почему думающие люди бегут из «русского мира»

Наконец, сильный индикатор, — так удобно завершившийся к Новому Году хипстерский революционный проект. Результаты хипстерской революции перечислены в публикации Анны Монгайт, об итогах бурной новогодней вечеринки «Дождя».

Трофеи — несколько утерянных шарфиков, два красных колпака с помпонами (наверняка это балаклавы, колпак — просто конспирологический эвфемизм) и, кажется, пальто МаксМара. Пальто рекомендую отправить Почтой России в общую зону, где предполагает столоваться брат Н. ЗЭкам сильно нужны такие фетиши в условиях сексуальной депривации, организованной кровавым режимом.

Революционного, или даже эволюционного класса — пока нет. Разовьется ли, повзрослеет ли этот, умеренно фрондирующий, не знаю. Одно знаю, Путин — не главная давно проблема для России, но даже Путин и его аватары не вернутся в ад, не получив плату кровью, или хотя бы готовностью протестующих к решительному отказу от привычной обывательской жизни. Повзрослеть — это даже не готовность к таким рискам, но хотя бы понимание, что это — необходимый платеж. Платить или не платить, другой вопрос.

Дорогие красные, а теперь и белые хипстеры. Пожалуйста, не принимайте близко к сердцу язвительность, это просто следствие рефлекторной ироничности и дурного характера. Объективно, вы по прежнему надежда. Потому что с точки зрения социологии — вы — действенное поколение, и по возрасту, и по социальным статусам.

И, кстати, я с удовольствием и безо всякой стеснительности воспользовался бы результатами вашей победы, ложной или истинной, длительной или короткой, если бы она произошла. Главное, чтобы акции и недвижка снова выросли, хоть ненадолго. А пока, простите меня, просто пользуюсь вашей беззащитностью в практическом плане, как и Путин. Мы, из девяностых, очень плохие. И если в руке собеседника не видим биты, начинаем насмехаться и куражиться.

В целом, такую актуальную модель для прогноза будущего, — «Крымская астения», — и некоторые ее индикаторы, я вижу. Для кого-то эта модель — новые риски, для кого то — новые возможности и повод для радости.

__________________________________________________________

II. (это техническая часть)

Что означают эти констатации для меня в практическом плане, если кому-то из постоянных собеседников нужна моя позиция для опоры и собственных выводов.

Это просто оперативная рефлексия, для уточнения ситуации и ресурсов. Возможно, сценарий, который я моделирую, окажется реальным. Но это всегда ОДИН ИЗ сценариев. Скорей всего, все будет еще как-то иначе. Просто нужно анализировать, смотреть, видеть, просчитывать актуальные риски. Отслеживать блуждающее окно возможностей. И пытаться управлять будущим.

Будем наращивать форму. В новом году, весной, как и говорил, попробуем инициировать с патнерами проект тиви, на принципах гражданской волонтерской сети, как агрегатор контента и стрима. Думаю, к лету никаких доступных русскоязычных медиа, кроме подложных, не останется. Это хорошая точка входа.

Но главное, — коллективное проектирование ПостРоссии, совмещающее технологию интенсивного игрового проектирования оффлайн (тема, где я чувствую себя уверенным профессионалом), и возможности сетевых облачных аудиторий. Возможно, мы создадим решения и амбиции, о которых сейчас и не догадываемся. В игре всегда так.

Для меня проект будущего необходим, без него практическая деятельность — фиктивна. И является по сути — обманом. А этап аналитики и констатаций заканчивается. Сейчас я работаю с людьми, пробую формировать команду методологов и экспертов. Большая благодарность, тем, кто уже со мной связался, приношу извинения, если не сразу реагирую, не успеваю.

Рано или поздно мы должны будем придумать реальные механизмы для санации и ревитализации построссийских территорий, для привлечения масштабных инвестиций под большие красивые инновации после безвременья. Придумать оптимальные формы для постРоссийских регионов, позволяющие минимизировать последствия дезинтеграции. Придумать формы последующей интеграции, если она будет полезна. Сконструировать новую, продуктивную идеологию, комплекс ценностей и методы внедрения, перепрошивки.

Возможности — невелики. Но — важно создать хотя бы ПРЕЦЕДЕНТ стратегического проектирования с горизонтом 20-30 лет. Дать пример конструктивной агрессивности. Предварительно проинспектировав и осознав РЕАЛЬНУЮ ситуацию (почему я говорю — ПостРоссия — потому что даже сейчас — это уже — ПостРоссия, формальные границы — такая условность. Когда-то эти границы изменились за сутки).

Сегодня это — факультативный фан, а через год-полтора — посмотрим. Кстати, кризис, который назревает в Украине, для меня — еще одно подтверждение верности тезиса: необходимы целостные, стильные, агрессивные, амбициозные проекты для кризисных территорий и социумов. Стильные и мощные как Майдан. Чтобы прорваться. Вязкие инерционные сценарии — уже не всегда достаточно эффективны. Прошлой весной в Киеве мне не удалось найти партнеров для такого проектирования. И до сих пор не удалось. Ну что ж, я хотя бы не помер от такого провала, как Бендукидзе. Будем пробовать еще.

—

Евгений Юрьев