Защитник Москвы-уроженец Сибири.

Бывая в Москве, столице нашей Родины,моим друзьям да и мне часто приходилось сталкиваться с негативным отношением и иронией ее жителей к нам Сибирякам...Фразы типа:"От вашей Сибири портянками пахнет" и "У вас там медведи по улицам ходят" Одни из самых невинных. К счастью или нет но слышать это приходилось лишь от представителей нынешнего молодого покаления.тех кому меньше 25 лет..Люди постарше относятся совершенно по другому.народная память еще жива в них...Они помнят что сделали сибиряки для этого великого города...Поэтому я и расскажу об одном моем земляке.от которого почти всю жизнь пахло портянками.но зато он спас Москву.

        Афанасий Павлантьевич Белобородов родился 18 (31) января 1903 года в деревне Акинино-Баклаши Иркутской губернии (ныне село Баклаши Шелеховского района Иркутской области), в крестьянской семье В эту студёную сибирскую ночь в небе вспыхнула новая звезда. Никто не предполагал, что мальчику с долей хлебороба суждено стать великим воином, не познавшим в ратном деле поражений.Годы юности А. П. Белобородова совпали с начавшейся в 1917 г. революцией и затем гражданской войной. Вместе со старшим братом он вступил в партизанский отряд, который оказывал помощь рабочим Глазковского предместья в Иркутске, восставшим против колчаковщины. В начале 1920 г. Афанасий Павлантьевич простудился, тяжело заболел и был уволен из армии (партизанский отряд к тому времени влился в Иркутский пехотный полк). В родной деревне он был принят в сельскую комсомольскую ячейку, но не оставлял мысли стать военным и в 1923 году поступил в Иркутскую пехотную школу. 

       Летом 1924 года училище расформировали, а курсантов перевели в Нижний Новгород. Через два года, окончив пехотную школу командиров взвода, Афанасий Павлантьевич получает назначение на Дальний Восток. Здесь он прошел все основные армейские ступеньки от командира взвода до полковника. Он принимал участие в событиях на Китайско-Восточной железной дороге в 1929 г., тогда же получил первую боевую награду – Орден Красного Знамени. Сам В.К.Блюхер в то время ценил Белобородова.хотел чтоб тот служил у него адъютантом.но подумав Афанасий Павлантьевич отказался....Адъютантом Блюхера стал Иван Зотов его друг и однополчанин .который и был репрессирован впоследствии вместе с полководцем...Так отказ от карьерного скачка определил совсем другую судьбу для Белобородова

       Великую Отечественную войну А. П. Белобородов встретил в Хабаровске в должности командира 78-й стрелковой дивизии. Однако вскоре дивизия уже сражалась под Москвой на одном из решающих стратегических направлений битвы за столицу – Волоколамском 78-я стрелковая дивизия под командованием полковника А.П.Белобородова вошла в состав 16-й армии, имея 14 тыс. человек, свыше 130 орудий, 60 минометов и другую технику. Дивизия состояла в основном из сибиряков, была хорошо обмундирована. В 16-ю армию также прибыли четыре кавалерийские дивизии из Средней Азии, две танковые бригады с небольшим числом танков, 58-я танковая дивизия «почти совсем без боевой техники», как писал в воспоминаниях К.К.Рокоссовский Первое боевое крещение 78-я стрелковая дивизия приняла 4 ноября в районе реки Озерны у деревень Михайловское и Федчино. Силу и отвагу сибиряков испытала на себе моторизованная дивизия СС «Рейх», прорывавшаяся от Рузы к селу Ново-Петровское. В боях особенно отличился 258-й стрелковый полк подполковника М.А.Суханова

      На Волоколамско-Клинско-Истринском направлениях сосредоточились 3-я и 4-я танковые группы генералов Гота и Гепнера в составе семи танковых дивизий, двух моторизованных дивизий и мощных артиллерийских групп. На левом фланге 16-й армии, на участке 18-й и 78-й стрелковых дивизий, силы противника по танкам превосходили в 6 раз.Но дивизия А.П.Белобородова отбивала яростные атаки немцев. На позиции 78-й стрелковой дивизии шли десятки танков и моточасти гитлеровцев. В отчете о боевых действиях генерал Гепнер писал: «Уже в первые дни наступления завязываются жестокие бои, особенно упорные в полосе дивизии «Рейх». Ей противостоит 78-я сибирская стрелковая дивизия, которая не оставляет без боя ни одной деревни, ни одной рощи. Потери наступающих очень велики». Немцы не давали передышки ни на час, предпринимали атаки и поздно вечером, и ночью, и перед рассветом. 22 ноября ожесточенный бой разгорелся за деревню Холуяниха, которую оборонял 40-й полк 78-й дивизии. Бои шли по всей полосе дивизии, на всех 12-15 км. И число этих километров все увеличивалось. Сосед справа – 18-я дивизия после упорных и тяжелых боев опять отошла. И в это же время с юга немцы прорвались к деревне Глинки (южнее Истры) и оттуда уже обстреливали Истру. Это было в 1,5 км от города. Туда был немедленно переброшен 258-й полк, ему ставилась задача: перекрыть дорогу на Истру у деревни Котерево. Задание было выполнено.Ночью Белобородов получил сообщение из штаба 16-й армии: на правом фланге 16-й армии создалось угрожающее положение: войска 30-й армии оставили Клин и Солнечногорск. И немцы через Крюково ринулись к Москве. Чтобы избежать окружения, войска правого фланга 16-й армии отошли на берег восточный Истринского водохранилища.

       24 ноября на берегу Истры сражалось только 78-я дивизия. Она удерживала плацдарм площадью около 40 кв. км. 25 ноября в 18.00 по приказу командующего 16-й армией войска 78-й дивизии были отведены на восточный берег Истры, им было приказано оборонять город и территорию южнее города.Противник нес невосполнимые потери. Мотодивизия СС «Рейх» в начале ноября имела 14 тыс. солдат и офицеров, затем получила пополнение – 7,5 тыс. человек, а в конце месяца, судя по трофейным документам, в ней осталось менее 3 тыс. солдат и офицеров. В донесении штаба эсэсовцев отмечалось: «Бои в последние дни были самыми кровопролитными за все время восточной кампании». Огромные потери были и у 78-й стрелковой дивизии. Из каждых 100 человек, прибывших с Дальнего Востока, в живых осталось лишь 40. 5 ноября 9-я Гвардейская дивизия только начала переправляться на восточный берег, а на севере города уже появились немецкие танки и мотопехота. Таким образом, во второй половине дня дивизия вела бой на два фронта: авангардные части дивизии, переправлялись на восточный берег, с ходу вступали в бой частями 10-й танковой дивизией немцев, а силы прикрытия отражали ожесточенные атаки дивизии СС «Рейх» на западном берегу Истры. К пяти часам вечера перешли Истру все батальоны, саперы заминировали и взорвали мост. Но к ночи немецкие автоматчики ворвались в Ново-Иерусалимский монастырь. Бой был скоротечным: автоматчики были уничтожены. Так закончился первый день дивизии в городе. Ночь на 26 ноября прошла в напряженной работе: в штабе дивизии никто не уснул. После анализа ситуации, все пришли к выводу, что 26 ноября главный удар немцы нанесут на севере города. Утром 26 ноября немцы начали наступление на Ново-Иерусалиский монастырь, под прикрытием тумана крупная группа эсесовцев ворвались в монастырь. Затем дивизия «Рейх» попыталась ворваться в Истру с запада. И лишь около полудня перешла в наступление с севера 10-я танковая дивизия от деревни Андреевское. Главную опасность представляли танки. Когда-то, еще в начале ноябрьских боев, К.К.Рокоссовский советовал А.П.Белобородову: «Выбивай у них танки. Главное – танки». Белобородов следовал этому совету, имея в составе противотанковую артиллерию, он вовремя направлял ее на танкоопасные направления.

      До позднего вечера 26 ноября 10-я танковая дивизия немцев, наступая от деревни Андреевское, между рекой и лесом, стремилась овладеть территорией у истринской больницы. Танки шли в атаку в сопровождении многочисленной мотопехоты. Их встречала наша артиллерия. А. П. Белобородов вспоминал: «Сорок орудийных стволов били по танкам. Гремели выстрелы, стучали откаты, звенели стреляные гильзы. Снаряды крушили броню, дробили гусеничные траки. На поле боя горели изуродованные вражеские танки, остальные откатывались на исходные позиции. А час спустя, после очередного налета пикирующих бомбардировщиков и артобстрела, все повторялось сначала». Оборону там держали, в основном, бойцы 40-ого батальона.

       Весь день фашистская авиация висела под Истрой, тяжелая артиллерия методично, квадрат за квадратом обстреливала город. Горели целые улицы – дома и деревянные тротуары. Хаос огня, дым, рвущиеся снаряды, падающие стены – это Истра 26 ноября.

       Была уже полночь, а бой не затихал. Немецкие танки с северо-востока обходили Истру. С церковной колокольни А.П.Белобородов видел огненное полукольцо переднего края. Оно, глубоко охватывая Истру, заметно приближалось к Волоколамскому шоссе. Связи со штабом армии не было. И Белобородов принимает решение сам – оставить Истру и занять шоссе. Центр и правый фланг дивизии отошли на 2–3 км, в целом оборона оставалась устойчивой. На рассвете 27 ноября позвонили, наконец, из штаба армии. Разговор был коротким: – Сдал Истру? – Сдал... – Нехорошо. А еще гвардеец! Ты Истру сдал, ты ее и возьмешь!»

       Так в 78-ой дивизии стало известно, что она стала 9-ой Гвардейской. Взяв Истру, немцы сожгли ее почти дотла. Страшную картину являли собой развалины взорванного ими бывшего Ново-Иерусалимского монастыря. Немецко-фашистские захватчики, встречая все более упорное и нарастающее сопротивление на подступах к Москве, неистовствовали в бессильной ярости, вымещая злобу на мирном населении.Последующие четыре дня – с 28 ноября по 1 декабря шли постоянные бои дивизии генерал-майора Белобородова с танковыми соединениями немцев. Непрерывно атакуя, немцы пытались прорвать фронт 9-ой Гвардейской дивизии на правом фланге: 28 ноября немцы бросили в бой 45 танков. 29 ноября – 60 танков. 30 ноября и 1 декабря – столько же. Потеряв около 20 танков, прорвать оборону дивизии немцы не смогли. Дивизия, ведя напряженные бои, медленно отходила вдоль Волоколамского шоссе. За четыре дня ее правый фланг отошел на восток на 5–6 км, центр на 8–9км, левый фланг на 5–6 км. Немецкие танки на направлении главного удара продвинулись по 3–4 км в сутки. Такой темп наступления считается низким для пехоты, а для танков тем более. 30 ноября немцы заняли Дедово, Петровское, Селиваниху, Снегири.

       К 1 декабря конфигурация обороны 9-й гвардейской дивизии представляла собой прямой угол, одна сторона которого – от деревни Нефедьево до Селиванихи – была обращена на север, другая – от Селиванихи через Ленино к деревне Рождествено на запад. В глубине этого угла, примерно в равном (3–4 км.) расстоянии от обеих сторон, находился город Дедовск. Полоса обороны составляла 16–17 км: 258-й полк находился на правом фланге у деревни Нефедьево, 40-й полк в центре, у Селиванихи, 131-й – на левом фланге. Особенно ожесточенные бои шли за Селиваниху. Оттуда рвались к шоссе немецкие танки. Несколько раз деревня переходила из рук в руки. На том же правом фланге 3 декабря фашисты бросили на Нефедьево и Козино около 50 танков. Двое суток, день и ночь здесь кипели бои. Дело в том, что от Нефедьево к Козино, Желябино и Нахабино шла хорошая дорога – 5–6 км (15–30 минут ходу для танков) и далее можно двинуться на Москву, оставив за спиной дивизию Белобородова.Насколько тяжело приходилось 258-му полку можно судить по тому факту, что, пытаясь отбиться от насевших немцев, окруживших командный пункт полка, Суханов вызвал огонь артиллерии на себя. Суханов остался жив, толстые стены церкви выдержали, а немцев полегло много. А.П.Белобородов потом напишет: «Отбитые у врага траншеи были завалены трупами, снег густо перемешан с кровью. Такой массы погибших солдат противника на небольших участке мне еще не доводилось видеть». Немцы бросали в бой по 50–60 танков с пехотой, но получали отпор. Не добившись успеха вдоль Волоколамского шоссе, фашисты пытались нанести удар в районе деревни Нефедьево, стянув до 100 танков и штурмовых орудий. Однако батальоны 258-го стрелкового полка при поддержке нашей артиллерии и авиации удержали позиции до подхода других частей. И вновь здесь отличился полк подполковника М.А.Суханова. Окруженный вражескими автоматчиками на командном пункте, он по телефону управлял боем и корректировал огонь нашей артиллерии до тех пор, пока враг не был отброшен. В бою за Нефедьево только танковый экипаж лейтенанта П.Д.Гудзи уничтожил семь танков противника. 3 декабря весь день шли ожесточенные бои. Критических моментов было много: в Садках немцы окружили наблюдательный пункт Докучаева (в церкви), прорвались на кирпичный завод в Дедовске. Везде их атаки были отбиты. Но теперь линия фронта проходила через Ленино. Ночью с 3 декабря на 4 декабря Ленино у немцев было отбито. 4 декабря они попытались организовать атаку на Ленино от Рождествено полем, по снегу. Артиллерия накрыла эту атаку.3 декабря весь день шли ожесточенные бои. Критических моментов было много: в Садках немцы окружили наблюдательный пункт Докучаева (в церкви), прорвались на кирпичный завод в Дедовске. Везде их атаки были отбиты. Но теперь линия фронта проходила через Ленино. Ночью с 3 декабря на 4 декабря Ленино у немцев было отбито. 4 декабря они попытались организовать атаку на Ленино от Рождествено полем, по снегу. Артиллерия накрыла эту атаку.

       5 декабря наступило затишье. Противник выдохся. Оборонительный период Московской битвы закончился

       . Фашистские силы истощились – фронт стабилизировался. 25-километровый рубеж обороны прошел по линии населенных пунктов Крюково – Бакеево – Шеметково – Нефедьево – Турово – Петровское – Селиваниха – Ленино – Рождествено – Аносино – Падиково – Покровское – Захарове – Обушково – Юрьево – Козенки – Чесноково. Ставка, Генеральный штаб и штаб Западного фронта уточняли детали плана контрнаступления по всей длине полукольца, стянувшего столицу. Контрнаступление началось 5–6 декабря.

       В морозные декабрьские дни 1941 года части 16-й армии под командованием генерала К.К.Рокоссовского, действовавшие на Волоколамско-Истринском направлении, перешли в решительное контрнаступление и погнали врага на запад. 18-я стрелковая дивизия наступала в направлении реки Истры южнее водохранилища – Бужарово – Никулино, 9-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерала А.П.Белобородова – в направлении города Истры.9-я гвардейская стрелковая дивизии, которые двигались широким фронтом. Вскоре были освобождены Снегири, Рождествено, Жевнево, Трухаловка, Манихино..

     10 декабря ожесточенные бои развернулись на непосредственных подступах к городу. Здесь немцы создали крупный узел сопротивления. На рубеже реки Истры они пытались закрепиться. Минометы, пулеметы, много противотанковых орудий были зарыты и тщательно замаскированы. В опорные пункты были превращены кирпичный завод, каменные здания. Только в одном доме на окраине города фашисты установили пять пулеметов, а за забором поставили два танка. Так была прикрыта дорога, ведущая в город. Ожесточенные бои за Истру шли днем и ночью. Утром 11 декабря стрелковые батальоны лейтенанта Юсупова и майора И.Н.Романова ворвались в город. Вскоре на помощь этим подразделениям подошли главные силы 40-го и 131-го стрелковых полков Коновалова и Докучаева. Атаку пехоты поддерживали артиллерия и танки. Не выдержав напора наших войск, гитлеровцы начали отходить. К исходу дня 11 декабря город Истра был полностью очищен от врага. Это был первый подмосковный город, освобожденный от немецко-фашистских захватчиков.

(Истра праздник посвященный 230-летию города)

    Чтобы удержаться на рубеже реки Истры и остановить продвижение наших войск, фашисты взорвали плотину Истринского водохранилища. Уровень воды в реке поднялся до четырех метров, что осложнило наши действия: вынуждало подразделения занимать возвышенные места и тем самым демаскировать себя. На западном берегу Истры немецкое командование сосредоточило крупные силы. Особенно сильно были укреплены населенные пункты Никулино и Ново-Иерусалим, прикрывающие выход на Волоколамское шоссе. Нашим частям приходилось наступать под сплошным огнем противника. Первая попытка форсировать реку Истру успеха не имела. Трое суток днем и ночью шла борьба за переправу.

В морозную зимнюю ночь форсировать реку, захватить плацдарм и обеспечить переправу основных сил дивизии было поручено стрелковому батальону 131-го стрелкового полка под командованием майора И.Н.Романова, опытного командира, отважного героя войны.

       Основные силы батальона Романова подбирались к вражеским укрытиям по-пластунски. Местами лед проваливался, и бойцы оказывались по пояс в воде, но они упорно шли к противоположному берегу. А там, на крутом обледенелом берегу, засел враг в глубоких окопах. Фашисты заминировали каждый клочок земли. Батальону понадобилась целая ночь, чтобы преодолеть участок в 200 метров. «Дорого достались нам эти 200 метров», – вспоминал А.П.Белобородов. В решительную минуту боя от майора Романова поступило сообщение. В нем было всего три слова: «Огонь на нас!» Так самоотверженно и мужественно дрались романовцы. Была введена в бой наша артиллерия. Под гул разрывов снарядов и мин Романов вел свои роты на штурм. Через час на том берегу уже были и другие батальоны. Раздалось мощное «Ура!». Водный рубеж был взят. 14 декабря саперы под командованием старшего лейтенанта Трушникова, преодолевая сильное течение, навели переправу, по которой вышли на западный берег основные силы дивизии.

       17 декабря 1941 года Истринский район был полностью освобожден от захватчиков и с тех пор уже ни одна вражеская нога не ступала по его земле, если не считать многочисленные вереницы пленных, понуро проходящих под конвоем советских бойцов.В дни боев за Москву в частях дивизии побывал писатель Александр Бек, он написал впоследствии: «Эти дни потрясли меня. Много раз приходилось слышать рассказы участников войны, кое-что видел сам, но не подозревал, что люди могут драться так, как дрались красноармейцы 78-й».

      За воинское мастерство, отвагу и стойкость 26 ноября 1941 года 78-я дивизия была преобразована в 9-ю гвардейскую, а Афанасий Павлантьевич в этот же день произведен в генералы.

        Потом были оборонительные бои на Юго-Западном направлении, в 1942 г. он командовал 5-м гвардейским корпусом, участвовал в Белорусской операции. За боевые заслуги 22 июня 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В марте – апреле 1945 г. командарм Белобородов участвует в операции по овладению городом-крепостью Кенигсбергом. Солдаты его армии первыми вступили в крепость. «Знаете, что самое замечательное было в этой операции, – вспоминал впоследствии А. П. Белобородов, – мы не только закончили ее вчетверо быстрее, чем планировалось, но самое главное – с небольшими потерями». За эту операцию А. П. Белобородов награждается второй медалью «Золотая Звезда», а 9 мая 1945 года ему было присвоено звание генерал-полковника.

       Передышка после кенигсбергских боев была недолгой. В июле, после Парада Победы, участником которого он был в сводном 3-го Белорусского фронта полку, Белобородов получил назначение на должность командующего 1-й Армией 1-го Дальневосточного фронта

       Благодаря опыту, умению и военному мастерству наступательная операция, которую вела армия Белобородова, завершилась полной капитуляцией 5-й японской армии: вся армия с ее штабом, генералами, военным имуществом была пленена армией Белобородова. За эту блестящую наступательную операцию генерал-полковник Белобородов был отмечен девятой с начала войны наградой – орденом Суворова 1-й степени.

         После войны А. П. Белобородов командовал советскими войсками в Порт-Артуре, исполнял обязанности военного атташе в Чехословакии, был начальником Главного управления кадров Министерства обороны. С марта 1963 г. по 1968 г. генерал А. П. Белобородов командовал Московским военным округом. В 1966 году машина А. П. Белобородова попала в автокатастрофу, и он чудом выжил, перенес 18 сложнейших операций. Вынужденный по болезни уйти в отставку, Афанасий Павлантьевич вел большую общественную работу. Он часто выступал со статьями в периодической печати по проблемам истории Великой Отечественной войны, написал несколько книг мемуарного характера – «Ратный подвиг» (1965), «Всегда в бою» (1978), «Прорыв на Хинган» (1982).

      Об участии А. П. Белобородова в Великой Отечественной войне, его воинском мастерстве, стойкости в боях воинов-сибиряков упоминают в своих мемуарах военачальники Г. К. Жуков, И. Х. Баграмян, К. К. Рокоссовский, С. И. Руденко

       О последних годах жизни БЕЛОБОРОДОВА хорошо написал Олег Суханов член союза журналистов России.привожу его очерк полностью:

          В начале шестидесятых дважды Герой Советского Союза Афанасий Павлантьевич Белобородов приезжал в Иркутск со своей любимой Зиной, которой носил в голодные годы еду из своего пайка, будучи слушателем Академии имени Фрунзе. «Спрячу потихоньку пайку, заверну, оглядываясь, в салфетку и — к ней, в увольнительную», — рассказывал Афанасий Павлантьевич, смахивая слезу после смерти жены. В ту поездку в Иркутск он сидел с Зиной неподалёку от своего бюста, который в то время находился на площади Труда, а учительница одной из школ привела сюда детей — возложить цветы и провести урок истории. Педагог начала рассказывать об геройском генерале-земляке, который погиб в Великую Отечественную. Геройский солдат не выдержал, подошёл и представился. Они сфотографировались на память. Рядом случайно оказался фотокор «Восточно-Сибирской правды» Юрий Иванов 

     Знают ли Афанасия Павлантьевича земляки? Сейчас да: шелеховские работники местного музея сделали филиал в школе, построенной на средства генерала. В этом музее есть и мои сувениры от Белобородова — знали друг друга двадцать лет.

       В одну из юбилейных дат Великой Победы я из Москвы привёз магнитоплёнку с поздравлением иркутян от Белобородова. Его голос прозвучал над стадионом «Труд», где проходило празднование. Произошло неожиданное — тысячи людей с трибун ринулись на поле, чтобы посмотреть на ложу — там сидели руководители области и города. Земляки хотели воочию увидеть Афанасия Павлентьевича: думали, что он приехал в Иркутск.

         Я записывал поздравление возле его постели, где лежал в белой рубахе старый человек и едва-едва произносил: «Олег, я уже между небом и землёй, но сейчас соберусь с силами и скажу: «С Днём Победы, иркутяне!»

       ...Пленный фашисткий генерал, командующий 2-й немецкой армии фон Заукен, держался независимо, разглядывал победителя сквозь монокль и неожиданно заявил:

— Я исконный пруссак, я дворянин. Разве вы можете это понять?

— Нет, — ответил Белобородов, не могу.

Я крестьянский сын...

— Вы молоды, а уже генерал-полковник, у Вас всё впереди.

       Белобородову недавно исполнилось сорок два года, он смотрел на поверженного врага, а сам вспоминал своих гвардейцев, которые стояли с ним под Москвой, а оставшиеся в живых четыре года в непрерывных боях прошли по дорогам к победе.

       Он вспоминал их на смертной постели: рядом с дачей Волоколамское шоссе, где его дивизия стояла насмерть. Истерзанное тело давило время, и не было той крепости, только душевная мощь, непонятная даже врачам, что раз за разом возвращали его к жизни. Это было накануне его девяностолетия. И он, пережив ужасную автомобильную катастрофу, всё шутил: « По словам врачей, каждый наркоз уносит пять лет жизни. Я трое суток был под наркозом. Сколько лет у меня врачи отобрали?»

       Во время одного юбилейного чествования к нему приезжали тогда ещё живые маршалы Советского Союза Александр Михайлович Василевский, Иван Христофорович Баграмян и сам Георгий Константинович Жуков.

       Это было его восьмидесятилетие. Через год он навсегда попрощался с Жуковым, потом проводил в последний путь Баграмяна, и такая тоска напала на сибиряка, что слёг, но заинтересованность к его личности нашего брата — журналиста заставила подняться с постели. Захотелось выговориться, рассказать правду о войне. Но правду у Афанасия Павлантьевича не спрашивали, больше старались сделать его музейной редкостью, умалчивая о главном подвиге. Его заслуг не умаляли: он дважды Герой Советского Союза, при жизни его именем названы площади и улицы, установлен бюст в Иркутске, он почётный гражданин Истры, Витебска, Иркутска и Клининграда, где его бывший командный пункт превращён в музей. Полёт нашего земляка мог быть и выше.

       — Я часто сравниваю нашу армию с довоенной, — говорил Афанасий Павлентьевич, — и был однажды такой случай. Я проводил учения Московского военного округа. На них присутствовал президент Франции генерал де Голль. После учений он обратился ко мне: «Господин генерал, могу я поговорить с вашими офицерами? Он подошёл к командиру стрелкового батальона и спросил, какое образование имеет подполковник. «Десятилетка, военное училище, военная академия», — чётко ответил офицер. Такие же ответы были получены от командиров танкового батальона, артдивизиона и стрелкового полка. Де Голль подошёл к Малиновскому и с удивлением сказал: «Господин министр, у вас грамотные офицеры. У нас на таких должностях нет офицеров, которые бы имели высшее образование».

       По признанию академиков военного искусства, он — неповторимый феномен, и польза его полководческого таланта могла открыться в полной мере, если бы не строгая армейская субординация, которая тормозила шаги, а непререкаемые авторитеты старались оставить его в тени, изредка разрешая показаться, когда в силу объективных обстоятельств о нём нельзя было умолчать. Он и сам со временем призывал к этому, особенно после рокового удара в его машину дорожного катка на Кутузовском проспекте. Жизнь спасли, но остался инвалидом, обстоятельства объективно изменились не в его пользу. От Белобородова требовался человеческий подвиг, чтобы встать, затем работать. Спасибо доктору Гавриилу Елизарову — курганскому кудеснику, который пришил Белобородову оторванную ногу.

       В то время Афанасий Павлантьевич командовал Московским военным округом, проводил парады на Красной площади, а после катастрофы, когда решался вопрос о его главной должности, стал простым инспектором генералитета Министерства обороны СССР. В семидесятые годы он продолжал оставаться в тени.

        Вспоминаю один случай, когда страна готовилась к тридцатилетию Победы. На центральном телевидении решили пригласить на передачу Афанасия Павлентьевича, но один из «знатоков» генералитета вдруг заявил, что так «не пойдёт»: у «старика» дикция плохая, а у меня есть кандидатура с Малой Земли.

       Через десять лет я встретился с этим журналистом, он просил организовать интервью с Белобородовым. Пришлось напомнить «знатоку» о плохой дикции генерала. В те же дни уже выходил на экран документальный фильм «Крестьянский сын» и художественная лента «Дни командира дивизии».

         Сегодня в военных академиях объективно говорят о роли в Великой Отечественной войне сибирского генерала. Сам Афанасий Павлантьевич всегда считал, что ему просто повезло в жизни, имея в виду свою службу под руководством К. К. Рокосовского, И. Х. Баграмяна и А. М. Василевского. Удивительно сошлись они характеристиками. Этот период расцвета полководческого таланта Белобородова.

       За бои под Москвой Афанасий Павлентьевич был награждён орденом Красного Знамени. Впоследствии стал дважды Героем Советского Союза за витебскую операцию и взятие Кёнигсберга, но всегда считал самой дорогой наградой орден за Москву: дело не в статусе, а в значимости.

       Баграмян и Василевский считались с мнениями и решениями Белобородова, давая самостоятельность, за исключением операций, в которые вмешивался Сталин. Его звонков боялись все, и не из-за личной безопасности, а потому что приходилось, выполняя приказы, ломать готовые планы. Баграмяну удавалось вносить определённые коррективы на свой страх и риск, чтобы провести операцию малой кровью, благо его предложения поддерживал заместитель Верховного Жуков.

        О подвиге Афанасия Белобородова в Витебской операции Баграмян вспоминал так: «43-я армия наступала в обход Витебска. Нужно не выпускать фашистов. Это зависит от быстрых действий генерала Белобородова. Командарм добился этого на следующий день после недели операции. Пять дивизий и множество отдельных частей и подразделений 3-й танковой армии оказались в пепле»

.        Сам Белобородов попал в серьёзную переделку. Он вспоминал: «Оперативная группа управления армии перебралась через Западную Двину и расположилась в селе Ржевка. Со мной связывается Баграмян: ты где, Афанасий? Я ему сообщаю. Он в ответ: ты, мол, сколько выпил? Немцы то там, то здесь пытались вырваться из окружения. Я только перед рассветом прилёг отдохнуть, но вскоре проснулся от грохота стрельбы. Адъютант капитан Сотников бьёт из автомата прямо через окно, во тьму. На улице мелькают огоньки выстрелов. Прямо как Чапай попал со своим штабом.

— Фашисты окружают! — кричит Сотников

       До противника метров четыреста. Спасло чудо. Откуда-то появился юный лейтенант с батареей и прямой наводкой осколочными снарядами заставил гитлеровцев отступить. В этой роще мы взяли в плен около 200 человек, остальные разбежались».

       Афанасий Павлентьевич не запомнил имя лейтенанта, но мне из Черемхово пришло письмо от вдовы фронтовика, которая утверждала, что там находился именно её муж.

       В последний раз летом 1990 года был у него на даче, что возле Волоколамского шоссе. Генерал лежал в постели. За ним присматривала горничная и повариха Галина. Большую часть времени Афанасий Павлентьевич проводил в постели да в Краснодарском госпитале. Однажды по телевизору увидел фильм о себе — «День командира дивизии», и это увело его в воспоминания, только актёр не понравился, и он всё возмущался — не сибиряк, а слюнтяй! Поднялся с постели и стал пробираться к выходу, чтобы взглянуть на осеннюю окрестность, где не на жизнь, а насмерть стояла его дивизия. Генерал добрался до сеней, оставалось преодолеть ступеньки крыльца. Он упал с них и больно ударился. Сил встать не было, пока не пришла Галина и не довела до постели. Тут он и решил написать завещание о своих похоронах.

       Дважды Герою Советского Союза генералу армии Афанасию Павлантьевичу Белобородову было уготовано место на Новодевичьем кладбище среди равных по подвигам и званию, где покоятся и такие генсеки, как Хрущёв, или кремлёвские жёны, как Аллилуева, где кладбищенские «экскурсоводы» — старушки в чёрном — поведают вам в любой день и час истории из биографий усопших, от которых волосы встают дыбом.

       Но Батя пожелал покоиться с сынками, с которыми бил в подмосковных полях эсэсовскую дивизию «Рейх», танкистов Гудермана и обратил в бегство солдат, перемоловших половину Европы.

       Афанасий Павлентьевич умер 1 сентября 1990 года. О чём сообщили газеты в некрологе, подписанном правительственной комиссией СССР во главе с первым президентом Советского Союза.

*** От автора:

       В октябре 2006 года в Иркутск приехал сын Белобородова Владимир Афанасьевич. Он много ездил по стране, выступал в школах и академиях

     . Слово о бате: «Старший Алексей и я были с родителями на «вы», так велось с детства. Мы дома видели отца очень редко. Нашим воспитанием занималась мама, Зинаида Фёдоровна. Человек изумительный. Она ушла из жизни в пятьдесят. Отец тяжело переживал утрату, и в то время я начал относиться к нему не только с уважением, но и с нежностью. Мы сильно сблизились в 1968 году, когда он попал в автомобильную катастрофу. Год лежал в госпитале на растяжке. Мы дежурили возле отца, пока он не встал на ноги.

    После смерти бати я сам относил в Генеральный штаб Министерства обороны его завещание о похоронах, его рассматривали на заседании Политбюро. Пожелание утвердили. Под Волоколамском тогда была одна сиротливая могила.

Сейчас один из лучших мемориальных комплексов Подмосковья». Совсем недавно было 110 лет со дня РОЖДЕНИЯ ГЕНЕРАЛА бЕЛОБОРОДОВА