Второй фронт

Советский Союз ждал этого очень долго, советский народ почти в одиночку нес на себе ношу борьбы с фашизмом. Но это все таки свершилось 6 июня 144 года
Уинстон Черчилль счел должным проинформировать Сталина о ситуации в зоне проведения операции. Ближе к полудню 6 июня в Москву отправилось следующее сообщение:

"ЛИЧНОЕ И СТРОГО СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ г-на ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ, 6 июня 1944 года.
Все началось хорошо. Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены. Воздушные десанты были весьма успешными и были предприняты в крупном масштабе. Высадка пехоты развертывается быстро, и большое количество танков и самоходных орудий уже на берегу.
Виды на погоду сносные, с тенденцией на улучшение."

Ответ пришел через несколько часов.
") СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ, 6 июня 1944 года.
Ваше сообщение об успехе начала операций «Оверлорд» получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.
Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий в наступательные операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск.
Обязуюсь своевременно информировать Вас о ходе наступательных операций."

7 июня Черчилль ответил еще более длинным текстом
"В) ЛИЧНОЕ И СТРОГО СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ г-на УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ, 7 июня 1944 года.
1. Благодарю Вас за Ваше послание и поздравление по поводу Рима. В отношении «Оверлорда» я вполне удовлетворен положением, как оно развивалось до полудня сегодня, 7 июня. Только в одном прибрежном районе, где высаживались американцы, были серьезные трудности, причем теперь они ликвидированы.

В тылу противника на его флангах благополучно приземлились двадцать тысяч авиадесантных войск, в каждом случае они установили контакт с американскими и британскими войсками, высаженными с моря. Мы переправились с небольшими потерями. Мы рассчитывали потерять около 10 тысяч человек.

Мы надеемся иметь сегодня к вечеру на берегу большую часть четверти миллиона людей, включая значительное количество бронетанковых сил (танков), выгруженных на берег со специальных судов или дошедших до берега своим ходом, вплавь. В этом последнем типе танков были довольно значительные потери, особенно на американском фронте, вследствие того, что волны опрокидывали эти плавающие танки.

Мы должны теперь ожидать сильных контратак, но мы рассчитываем на превосходство в бронетанковых силах и, конечно, на подавляющее превосходство в воздухе всякий раз, когда небо будет свободно от облаков.

2. Вчера поздно вечером в районе Кана имело место танковое сражение наших только что выгруженных на берег бронетанковых сил с пятьюдесятью танками противника из 21-йбронетанковой гренадерской дивизии, в результате которого противник оставил поле боя. Сейчас вступает в действие 7-я британская бронетанковая дивизия, и она должна нам дать превосходство в течение нескольких дней.

Речь идет о том, какое количество сил они могут бросить против нас в ближайшую неделю. Погода в районе Канала, по-видимому, не будет как-либо препятствовать продолжению нашей высадки. В самом деле, погода кажется более обещающей, чем прежде. Все командующие удовлетворены тем, что в действительности в процессе высадки десанта дела шли лучше, чем мы ожидали.

3. Особо секретно. Мы предполагаем очень скоро устроить два больших сборных порта на берегах широкого залива в устье Сены. Ничего похожего на эти порты не было видано когда-либо раньше. Большие океанские лайнеры будут иметь возможность разгружаться и через многочисленные причалы доставлять снабжение сражающимся войскам.

Это должно быть совершенно неожиданным для противника, и это позволит производить накопление в весьма значительной степени независимо от условий погоды. Мы надеемся в скором времени в ходе операций захватить Шербур.

4. С другой стороны, противник будет быстро и интенсивно концентрировать свои силы, и бои будут ожесточенными, и их масштабы увеличатся. Мы по-прежнему надеемся, что к дате D-30 мы развернем около 25 дивизий со всеми их вспомогательными войсками, причем оба фланга фронта будут упираться в море и фронт будет располагать по крайней мере тремя хорошими портами: Шербуром и двумя сборными портами.

Этот фронт будет непрерывно снабжаться и расширяться, причем позднее мы надеемся включить Брестский полуостров. Но все это зависит от случайностей войны, которые Вам, Маршал Сталин, так хорошо известны.

5. Мы надеемся, что эта успешная высадка и победа под Римом, плоды которой еще нужно собрать с отрезанных дивизий гуннов, обрадуют Ваших доблестных солдат после всего бремени, которое им пришлось нести и которое никто за пределами Вашей страны не ощущал более остро, чем я.

6. После того как я продиктовал вышеизложенное, я получил Ваше послание, касающееся успешного начала «Оверлорда», в котором Вы говорите о летнем наступлении советских войск. Я сердечно благодарю Вас за это. Я надеюсь, что Вы обратите внимание на то, что мы никогда не задавали Вам ни одного вопроса ввиду нашего полного доверия к Вам, Вашему народу и Вашим войскам."

Утром 6 июня были высажены морские десанты. Самое ожесточённое сопротивление было на американском участке «Омаха».

По плану до высадки морского десанта проводилась мощная артподготовка и бомбардировка. В секторе «Омаха» утром из-за тумана бомбардировщики и корабельная артиллерия промахнулись, и укрепления «Атлантического Вала» здесь не получили повреждений. На остальных участках высадки, где артподготовка и бомбардировка удались, немецкие укрепления и войска получили значительный урон, и там союзники встретили намного меньше сопротивления, чем на «Омахе». 

К исходу дня 6 июня американцы потеряли на «Омахе» около 3000 солдат, в то время как на участке «Юта» было всего 197 убитых, и вскоре морской десант соединился с парашютистами 82-й и 101-й дивизий на полуострове Котантен.

На остальных участках высадки союзники успешно выполнили поставленные задачи с минимальными потерями.В первом эшелоне 6 июня на побережье Франции высадились 156 000 американских, английских и канадских солдат и около 10 000 единиц различной техники
К исходу 6 июня союзники захватили 3 плацдарма и высадили с моря 5 пехотных дивизий и 3 бронетанковых бригады.
Во второй половине дня 7 июня генерал Эйзенхауэр, сопровождаемый адмиралом Рамсеем, взошел на борт английского быстроходного минного заградителя «Аполлоу» в Портсмуте, чтобы, совершив поездку на захваченные плацдармы, лично убедиться в том, как идут дела.

При подходе к побережью «Аполлоу» прошел мимо большого количества десантных судов и барж дрейфующих в районе высадки, на что немедленно последовал приказ принять меры для их сбора в определенном месте. По прибытии Эйзенхауэр убедился, что десантные силы ощущают острый недостаток в бронетанковой технике из-за потери большого количества плавающих танков.

Эйзенхауэр вспоминал:
"Утром стало ясно, что десантирование проходило довольно успешно. Монтгомери вышел на эсминце, чтобы осмотреть плацдармы и подобрать место для первого эшелона своего штаба. Я обещал посетить его на следующий день.

Боевые действия на участке «Юта», где десантирование с моря увязывалось с выброской американского воздушного десанта, проходили удовлетворительно, как и бои на левом фланге района десантирования войск. Дневные донесения, однако, показывали, что на участке «Омаха» развернулось исключительно ожесточенное сражение. Я решил, что следующим утром мне надо побывать именно на этом участке. 

Мы вышли на эсминце и по прибытии на участок «Омаха» узнали, что 1-я и 29-я дивизии наконец выбили немцев с прибрежных оборонительных позиций и быстро продвигаются вперед. Отдельные очаги сопротивления все еще продолжали сдерживать натиск наших войск; кое-где противник вел беспокоящий артиллерийский огонь по высаживающимся на берег войскам и десантным судам. 
Мне представилась возможность переговорить с генералом Брэдли, и я нашел его, как всегда, стойким и уверенным в успехе боя.

В сущности, то сопротивление, с которым мы встретились на участке «Омаха», не явилось для нас неожиданностью, ибо мы предполагали, что оно будет именно таким по всему побережью. Убеждение немцев, что мы не предпримем высадку десанта в такую погоду, сыграло роль в достижении нами определенной внезапности и в некоторой степени явилось причиной невысокой активности сопротивления на большинстве участков десантирования.

Напряженность боев на участке «Омаха» объяснялась тем, что немецкая 352-я дивизия находилась в состоянии боевой готовности и проводила в этом районе, как показали пленные, учения по обороне побережья.
За день я объехал все участки захваченного побережья и побеседовал с основными командующими, в том числе с Монтгомери. К вечеру, следуя на большой скорости вдоль берега, наш эсминец наскочил на мель и получил такие повреждения, что нам пришлось пересесть на другой корабль, чтобы вернуться в Портсмут."

Верховный Главнокомандующий был, кроме всего прочего, сильно озабочен брешью, которая все еще существовала между войсками, высадившимися на участках «Юта» и «Омаха». К счастью, немцы не смогли воспользоваться этим обстоятельством до того, как брешь была ликвидирована. Адмирал Рамсей обнаружил, что разгрузка судов на участке «Омаха» очень тормозится сильной зыбью. На других участках порядок разгрузочных работ постепенно улучшался, но предстояла еще гигантская работа по снятию с мели выбросившихся на берег десантных судов.
В тот же самый день генерал Монтгомери прибыл во Францию на борту английского эсминца «Фокнор» и развернул свою тактическую штаб-квартиру в Крели, в десяти милях западнее Кана. Генерал Омар Бредли также пересек канал и провел совещание с адмиралами Керком и Муном на борту американского крейсера «Огаста»."

Монтгоммери вспоминал:
" Утром 7 июня, на следующий день («Д»+1) после начала операции, британский военный корабль «Фолкнор» подошел к побережью и направился на запад, в зону действия американцев. Мы сблизились с кораблем ВМС США «Аугуста», на котором находился генерал Бредли, и я провел с ним обстоятельную беседу относительно положения, в котором оказалась 1-я американская армия. Бредли был озабочен оперативной ситуацией на «Омахе», восточном участке его зоны высадки. 
Мы обсудили его проблемы и пришли к общему мнению относительно путей их разрешения. Затем «Фолкнор» вернулся в британский сектор, и мы присоединились к нашим кораблям «Сцилла» и «Булоло», стоявшим на небольшом расстоянии друг от друга.

Генерал Демпси и адмирал Вайен прибыли с этих кораблей на «Фолкнор», и я обсудил с ними их положение и проблемы; на британском участке все шло по плану, и оснований для тревоги не было. Именно в это время генерал Эйзенхауэр прибыл в британский сектор на флагманском корабле адмирала Рамсея, я поднялся на борт и провел с ними переговоры"
Во второй половине дня 7 июня генерал Эйзенхауэр, сопровождаемый адмиралом Рамсеем, взошел на борт английского быстроходного минного заградителя «Аполлоу» в Портсмуте, чтобы, 
Невзирая на растущее сопротивление противника, союзные армии успешно расширили и объединили захваченные плацдармы.

9 июня Сталин сообщал Черчиллю:
"СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ, 9 июня 1944 года.
Ваше послание от 7 июня с сообщением об успешном развертывании операции «Оверлорд» получил. Мы все приветствуем Вас и мужественные британские и американские войска и горячо желаем дальнейших успехов. Подготовка летнего наступления советских войск заканчивается. Завтра, 10 июня, открывается первый тур нашего летнего наступления на Ленинградском фронте"

Черчилль ему ответил
"СТРОГО СЕКРЕТНО ЛИЧНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ г-на ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ, 9 июня 1944 г.
Я был очень рад получить Ваше послание, которое я сообщил генералу Эйзенхауэру. Весь мир может видеть воплощение тегеранских планов в наших согласованных атаках против нашего общего врага. Пусть же всяческие удачи и счастье сопутствуют советским армиям."

Боевые действия продолжались.

КОНТРМЕРЫ ВЕРМАХТА
Немецкое командование чувствовало бессилие помешать высадке союзников.

Один из соратников Рунштедта Гюнтер Блюментрит вспоминал:
"Вечером 6 июня стало ясно, что имеющимися силами бессмысленно пытаться разгромить противника. Отдельные контрнаступления приносили временный успех, но не влияли на ситуацию в целом. 82-я американская воздушно-десантная дивизия закрепилась у Валони, а 101-я американская воздушно-десантная дивизия заняла территорию от Карантана почти до устья реки Вир. Британская армия высадилась в районе устья реки Орн. 
Из последующих сообщений стало известно, что противник продвинулся до Байе. Успешно начавшееся контрнаступление против 82-й американской воздушно-десантной дивизии тем не менее не принесло решающей победы.

Теперь союзники могли развернуть наступление в двух направлениях: от реки Орн в сторону Парижа и с севера Котантена к Шербуру.
Командование Западного фронта по-прежнему не представляло потенциальных возможностей «искусственных гаваней», а потому ожидало наступления на Шербур, имевший отличный порт.

Поскольку у немцев не хватало сил для успешного контрнаступления, то оставалось только беречь силы, вводя их по частям, в ожидании прибытия подкрепления. Командование приняло решение сконцентрировать все имеющиеся в наличии на южном фланге резервы для развития контрнаступления.

Принимая во внимание подавляющее превосходство противника в воздухе и уровень оснащенности союзнических армий, Рундштедт сомневался в правильности принятых решений. Однако он понимал, что Гитлер, видевший единственный путь к спасению в ведении позиционной обороны, никогда не согласится с его предложениями в отношении гибкой системы командования. Вместе с тем Рундштедт и Роммель продолжали настаивать на своих требованиях.

В Нормандии имелись позиции, позволяющие, по крайней мере, замедлить продвижение противника, такие, как Лизье–Кан–Сен-Ло; Кан–Сен-Ло–Кутанс; Кан–Гранвиль; Кан–Ваир–Авранш. Эти линии, расположенные одна за другой, блокировали выход с полуострова Котантен и помешали бы противнику распространиться по территории Франции.

Карта на 8 июня

Однако вся проблема заключалась в том, что не хватало сил, чтобы удержать эти оборонительные, к тому же неукрепленные, линии. 
Прежде всего не хватало танковых дивизий, того самого танкового резерва, на котором настаивало командование Западного фронта, а без танков вся эта пассивная оборона дала бы только небольшой выигрыш во времени. Интересно, что высадка союзников происходила не во время прилива, как предполагало немецкое командование, а во время отлива. В результате «береговые препятствия» Роммеля не сыграли никакой роли и были практически сразу уничтожены противником.

Две береговые дивизии, 716-я и 352-я, оборонявшие широкий фронт, храбро встретили первую стремительную атаку, но были разбиты численно превосходящими силами врага, хотя и продолжали защищать отдельные опорные пункты. Целенаправленное контрнаступление 21-й танковой дивизии, укомплектованной, как я уже говорил, французскими трофейными танками, было остановлено. 

Противник продолжал высаживать десант на широком фронте намного быстрее, чем Верховное командование Германии успевало перебрасывать имеющиеся в его распоряжении резервы. В соответствии с жестким приказом Гитлера Рундштедту ничего не оставалось, как по возможности дольше удерживать Шербур и сражаться за каждый метр нормандской земли. Разве эта задача для искусного стратега?!
Уже было ясно, что вот-вот наступит момент, когда союзнические армии прорвут последнюю оборонительную линию в Нормандии, растекутся по всей территории Франции и, двинувшись в восточном и северо-восточном направлении, вскоре достигнут германских границ, практически не защищенных. 

Почти каждый день звонил фельдмаршал Кейтель и передавал приказы фюрера, уверенного, что фронт 15-й армии остается зоной повышенной опасности. Кто мог гарантировать 6 июня, да и в последующие дни, что не произойдет второй высадки союзников? Рундштедт придерживался иной точки зрения, считая, что союзникам нет никакого смысла наступать на более укрепленное побережье Ла-Манша, если в Нормандии им удалось захватить несколько плацдармов. Но война – это не математическое уравнение, и одним из ее элементов является неопределенность.

Сам Рундштедт рассматривал возможность высадки на юге Франции. Если это произойдет и союзники пойдут в наступление с юга по обоим берегам Роны в направлении Дижона, то нанесут удар в тыл фронтов на Ла-Манше и Бискайском заливе. Тогда немецкие армии, находящиеся во Франции, будут отрезаны от Германии.
По мнению Рундштедта, такой вариант был намного опаснее для немцев и намного эффективнее для союзников, чем высадка на побережье Ла-Манша.

7 или 8 июня в ходе тяжелых боев в Нормандии удалось захватить оперативный план противника. Этот детальный план, который до мельчайших подробностей описывал высадку и последующие действия после успешной высадки, очень помог немецкому командованию. План дополняло большое количество приложений и схем, что свидетельствовало о скрупулезной работе, проделанной Генеральным штабом союзников. В плане давалось четкое описание позиций, занимаемых немецкими армиями, подчеркивался низкий уровень оснащенности береговых дивизий и боевой техники.

Этот план явился важным доказательством того, что высадка в Нормандии – не отвлекающий маневр, а настоящее вторжение. Согласно оперативному плану западные державы надеялись в короткое время сломить сопротивление немецких армий в Нормандии. На самом деле упорная борьба длилась намного дольше, чем предполагали союзники, что является явным доказательством мужественного сопротивления слабых во всех отношениях немецких дивизий. Кроме того, этот союзнический план продемонстрировал явное превосходство англо-американских разведывательных служб; на карты были нанесены расположения немецких войск, линий связи и штабов, а также имелся чертеж фортификационных сооружений. После снятия копий документы были тут же переданы в Генеральный штаб.
Еще одно контрнаступление с помощью имеющихся танковых формирований произошло между 10 и 15 июня. «Танковая группа Запада» под командованием фон Швеппенбурга отошла в распоряжение штаба I корпуса СС, состоявшего из 12-й дивизии СС, 21-й танковой дивизии и учебной танковой дивизии. Командование группы армий «Б», в зоне которой шли боевые действия, решало вопрос об использовании этого танкового корпуса.
Немецкое контрнаступление не привело к успеху, и не только потому, что враг был силен. Опять повторилась старая история. Приказы летели от Гитлера, командования группы армий «Б» и 7-й армии. В подобной ситуации только один человек может отдавать приказы, а не несколько, да еще в одно и то же время."

Продолжение наступления союзников

В американском районе 10 июня соединились части 5-го и 7-го армейских корпусов и через два дня был взят город Карантан, 11 июня части 7-го американского корпуса на своем левом фланге установили контакт с подразделениями 30-го английского корпуса и на следующий день был захвачен Комонт.

Расчет пулемета MG-34 на огневой позиции во время Нормандской операции союзников 

За исключением района северо-восточнее Кан, где противник развернул большое количество танков, продвижение вперед шло по всему английскому фронту и уже в день «Д+1» был взят город Байё.
Эйзенхауэр вспоминал:
"Монтгомери, зная, что Роммель, его старый противник по боям в пустынях Африки, будет руководить обороной немцев, предсказывал, что действия противника будут характеризоваться постоянными контратаками, осуществляемыми любыми силами, какие окажутся у него под рукой, — от дивизии до батальона.и даже роты. 
Монтгомери исключал возможность того, что противник под руководством Роммеля будет выбирать естественные оборонительные рубежи и спокойно и терпеливо наращивать максимально возможные силы, чтобы затем предпринять решительное контрнаступление на наши войска в прибрежной зоне. Его предсказания полностью подтвердились.

Со дня, как мы высадились на берег, боевые действия нигде не приобретали позиционного характера времен Первой мировой войны, за исключением боев у отдельных изолированных пунктов. Однако такая возможность существовала, и все мы, а особенно наши английские друзья, это всегда помнили."
К исходу 12 июня был создан плацдарм протяжённостью 80 км по фронту и 10—17 км в глубину; на нём находилось 16 дивизий союзников (12 пехотных, 2 воздушно-десантные и 2 танковые). Немецкое командование к этому времени ввело в бой до 12 дивизий (в том числе 3 танковые), ещё 3 дивизии были на подходе.

Немецкие войска вводились в бой по частям и несли большие потери (к тому же надо учитывать, что немецкие дивизии по численности были меньше союзных). 
К концу июня союзники расширили плацдарм до 100 км по фронту и 20—40 км в глубину. На нём было сосредоточено свыше 25 дивизий (в том числе 4 танковые), которым противостояли 23 немецкие дивизии (в том числе 9 танковых). 13 июня 1944 года немцы безуспешно контратаковали в районе города Карантана, союзники отразили атаку, форсировали реку Мердер и продолжили наступление на полуостров Котантен.
К 15 июня противник в попытке остановить продвижение союзников сосредоточил в районе вторжения три танковых, воздушно- десантную и две пехотных дивизии. Но процесс наращивания сил на плацдармах шел так успешно, что уже 16 июня союзники перешли в общее наступление.
Военно- морская организация после преодоления первоначальных трудностей функционировала без всяких помех.

График движения конвоев был восстановлен, а искусственные порты «Малбери» оправдали возложенные на них надежды. И хотя вражеский артобстрел еще мешал производству разгрузочных работ на участке «Суорд», а суда несли случайные потери от мин, к 15 июня во Франции были высажены пол- миллиона человек и 77000 боевых машин различного назначения.
Визит на участок «Джюно» короля Георга VI
16 июня король Георг VI в сопровождении адмирала Рамсея, Первого Морского Лорда адмирала флота Каннингхема, Начальника Штаба ВВС маршала авиации Портела и Начальника управления десантными операциями генерал-майора Лейкока совершил, на борту английского крейсера «Аретуза», вышедшего из Портсмута, поездку в район вторжения. Сойдя на берег на участке «Джюно», король, был встречен генералом Монтгомери. В тот же вечер король вернулся в Портсмут.
Адмирал Рамсей отмечает по этому поводу в своем рапорте: «Визит короля с чувством большого удовлетворения и волнения был воспринят всем личным составом английского флота, находящимся в районе вторжения».
Своей жене адмирал Рамсей писал: «В течение всего дня я имел продолжительные беседы с королем. С ним очень легко разговаривать, поскольку он держится очень непринужденно и обожает флот».

Контрмеры вермахта

Гюнтрер Блюментрит вспоминал том что происходило в командовании вермахта в те дни

"Рундштедт никогда не скрывал скептического отношения к сложившейся ситуации. Штаб знал точку зрения своего фельдмаршала.

С первых дней вторжения союзников Рундштедт говорил об отставке, но сильно развитое чувство долга заставляло его продолжать начатое дело, хотя теперь он уже не сомневался в поражении Германии.

Задолго до вторжения союзников Рундштедт считал, что пришло время политиков, поскольку солдатам самим уже не справиться со сложившейся ситуацией. Только своевременный отвод войск с захваченных западных территорий мог обеспечить политикам временной зазор для достижения определенных договоренностей.
Для этого было необходимо получить соответствующий приказ фюрера, который бы развязал руки командованию немецких войск Запада и позволил вовремя и организованно отвести все силы к «Западному валу».
Роммель тоже понимал, что ситуация на Западе вышла из-под контроля. 10 и 11 июня Рундштедт имел личные беседы с Гитлером. 11 июня Роммель прибыл в штаб ОКВ и представил детальный доклад, свидетельствующий об угрожающем положении, возникшем на Западном фронте.
Именно в эти дни был впервые использован снаряд «Фау-1». По техническим причинам в ночь с 6 на 7 июня запуск сорвался. Успешный запуск был произведен в ночь с 12 на 13 июня. В качестве цели Гитлер видел Лондон, в отличие от Рундштедта, который считал, что обстрелу следует подвергнуть порты на юге Англии и, в первую очередь, побережье Нормандии. Верховное командование было уверено, что обстрел Лондона произведет деморализующий эффект, в чем сильно сомневался Рундштедт. Гитлер, в свою очередь, боялся, что обстрел Нормандии не даст нужного эффекта, к тому же опасности подвергались его собственные войска. Гитлер упорно настаивал на обстреле Лондона.

Соотношение сил союзников и их противников

Пропаганда так активно рекламировала это «чудо-оружие», что в войсках и среди населения появилась надежда на улучшение ситуации. Сегодня известно, что во время Второй мировой войны немецкие ученые создали много новых типов оружия, но с опозданием на пару лет. На тот момент оно находилось в стадии испытаний и не было готово для применения в боевой обстановке.
После разговора с Рундштедтом, зная, что Роммель разделяет мнение фельдмаршала в отношении серьезности положения на Западе, 17 июня Гитлер решил встретиться с обоими фельдмаршалами. Встреча должна была состояться в так называемом «боевом штабе фюрера», расположенном между городами Лан и Суасон. Штаб представлял собой тщательно замаскированный подземный бетонный бункер.
На встрече присутствовали: фельдмаршал фон Рундштедт, фельдмаршал Роммель и начальники штабов командования Западного фронта и группы армий «Б». Присутствие Гитлера держалось в строгой тайне. Фюрер прибыл с фельдмаршалом Кейтелем, генерал-полковником Йодлем и еще несколькими офицерами.
Обсуждались три основных вопроса.
1. Общая ситуация на Западе. Но Гитлер не захотел вникать в эту проблему, а предпочел продемонстрировать фотографии нового оружия и самолета, которые должны были появиться в течение ближайших месяцев.
2. Предложение Рундштедта о выработке стратегического решения в отношении широкомасштабного ведения войны на Западе и предоставления свободы действий. Вопреки ожиданию, это предложение было спокойно выслушано. Гитлер пообещал издать необходимый приказ.
3. О ведении политических переговоров с союзниками. Это предложение было выслушано в полной тишине. Перед уходом Роммель, провожая Гитлера к машине, еще раз обращая его внимание на серьезность ситуации на Западе, настаивал на решении вопроса в отношении политической инициативы.
Гитлер был категорически против. Он считал, что союзники не согласятся ни на какие предложения, поскольку уничтожение Германии является для них решенным вопросом, подтвержденным соглашениями с русскими. А он знает, что представляют собой русские! Теперь все зависит только от «фанатичного сопротивления немецкого народа».
Во время совещания из штаба группы армий «Б» по телефону сообщили, что танки союзников прорвали оборону, пересекли линию Шербур–Карантан и движутся на запад. Гитлер внешне спокойно воспринял это известие, но никакого решения не последовало. 
Роммель, исходя из тактических соображений, попросил оттянуть фронт за Орн, вывести из боя танковые формирования и начать контрнаступление с юга. Гитлер отказался от его предложения и вернулся к рассмотрению фотографий новых видов оружия, типов укреплений, моделей танков и самолетов. Создавалось впечатление, что фюрер старательно избегает информации о реальном положении дел. Разговор, который Гитлер взял целиком в собственные руки, длился четыре часа.

Обед, последовавший после совещания, прошел в полном молчании.
Встречу прервал сигнал воздушной тревоги. Поступило сообщение о приближении шестидесяти самолетов противника. На Рундштедта и Роммеля количество вражеских самолетов не произвело впечатления, и они предложили немедленно начать сражение. 
Но Гитлер не позволил и потребовал, чтобы оба фельдмаршала и начальники их штабов перешли в бомбоубежище. За час, проведенный в бомбоубежище, никто не обмолвился ни словом. Когда опасность миновала, мы покинули укрытие и пошли к дожидавшимся нас машинам. Роммель еще раз попытался убедить Гитлера в необходимости предоставить поле деятельности политикам, но Гитлер отказался.
Рундштедт и Роммель еще не приехали в свои штабы, а из Суасона уже пришло сообщение, что Гитлер и его окружение в спешном порядке направились в Берхтесгаден. Что же произошло, к чему такая спешка? Какая-то «бестолковая» «Фау-1» не пожелала лететь в Лондон! 
Неожиданно сменив направление, она, вместо того чтобы лететь на запад, полетела на восток и с невероятным грохотом приземлилась в самом центре «бункера фюрера», где несколько часов назад проходила встреча Гитлера с фельдмаршалами. Никто не пострадал, однако вечером 7 июня штаб спешно сменил место расположения."

Оборона и нападение

Подавляющее воздушное превосходство союзников гарантировало оборону от воздушных атак противника. На море якорные стоянки в районе вторжения были сосредоточены ближе друг к другу для лучшего обеспечения обороны их от атак немецких подводных лодок и торпедных катеров. 

Атаки более крупных надводных кораблей противника считались маловероятными из-за повышенной минной опасности в районе. Возможность крупномасштабных воздушных налетов немецкой авиации вообще не учитывалась.

Поэтому было решено принять статичную систему обороны, хотя и при любом другом варианте у кораблей все равно было бы очень мало пространства для маневрирования.
Ответственность за оборону Ламанша вне района вторжения лежала на Командующих военно-морскими базами Портсмут, Плимут и Дувр, которые действовали в тесном взаимодействии друг с другом и с адмиралом Рамсем

Британский премьер-министр Уинстон Черчилль беседует с офицером на  борту эсминца «Келвин» (HMS Kelvin) на пути к побережью Нормандии.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчиль (Winston Churchill) прибывает на катере в нормандский город Курсель-сюр-Мер (Courseulles sur Mer) в окружении офицеров и генералов.

Британский фельдмаршал Бернард Монтгомери  на пресс-конференции в Нормандии через 6 дней после высадки союзников.

Командующие военно-морскими Оперативными Соединениями Западного и Восточного секторов района вторжения составили собственные диспозиции для охраны флангов своих секторов. Адмирал Керк разделил американский район вторжения на восемь оборонительных подрайонов с кодовыми названиями «Маунтин», «Хикери», «Эльде», «Прери», «Вермонт», «Канзас», «Орегон» и «Огайо».

Из них первые три подрайона находились мористее остальных, гранича с ними на юге и востоке 

После того как войска постепенно пробивали себе дорогу вглубь французской территории, увеличивая плацдармы, характер бомбардировок побережья изменился, став более избирательным.

В Западном секторе весь полуостров Котантен был в пределах достигаемости огня корабельных орудий. Надо помнить, что немецкие батареи на островах Сен-Маркуф, в Крисбеке и Киневиле продолжали упорно сопротивляться и так и не были подавлены до захвата их солдатами десанта. 

После некоторых первоначальных трудностей, вызванных потерями и огрехами в связи, береговые партии управления огнем с кораблей (SFCP) в американском секторе и наблюдатели-корректировщики (FOB) в английском — установили хороший контакт с кораблями артиллерийской поддержки. Поэтому все армейские заявки на артиллерийскую поддержку выполнялись быстро и эффективно.

Хорошо показала себя также корректировка с помощью самолетов-истребителей.

«По общему мнению, — указывает в своем рапорте адмирал Рамсей, — артиллерийская стрельба кораблей была исключительно хорошей. Первоначальное продвижение наших армий вперед в немалой степени было обеспечено артиллерийской поддержкой флота».

18 июня войска 7-го корпуса 1-й американской армии, наступая к западному побережью полуострова Котантен, отрезали и изолировали немецкие части на полуострове. 29 июня союзники овладели глубоководным портом Шербур, и тем самым улучшили своё снабжение.

До этого союзники не контролировали ни одного крупного порта, и в бухте Сены действовали «искусственные гавани» («Mulberry»), через которые происходило все снабжение войск. Они были очень уязвимы из-за неустойчивой погоды, и командование союзников понимало, что им нужен глубоководный порт. Взятие Шербура ускорило прибытие подкреплений. Пропускная способность этого порта составляла 15 000 тонн в сутки.

Сам немецкий флот не мог помешать этим мероприятиям.

20 июня в военном дневнике военно-морской группы «Запад» была сделана следующая запись: «Становится совершенно ясно, что предполагаемое наступление немецкой армии не имеет шансов не успех, если не удастся предотвратить чрезвычайно эффективный обстрел наших сухопутных частей кораблями противника.

Немецкий флот не может из-за своей слабости осуществить атаку на врага.

Люфтваффе, которое численно так же слабо, как и флот, отказывается совершать атаки на военно-морские соединения противника в дневное время. Но поскольку линейные корабли уходят ночью из прибрежного района, ночные атаки также не могут дать решение проблемы».

После войны фельдмаршал Рундштедт сказал покойному сэру Базилю Лидделл-Гарту:

«Наряду с воздействием военно-воздушных сил, главным фактором, препятствовавшим нашим контратакам, явился огонь ваших боевых кораблей».
По-видимому, способность орудий линейных кораблей выпускать снаряд весом 2000 фунтов на расстояние 15 миль была полной неожиданностью для немецкой армии.

Адмирал Морисон приводит пример, когда 8 июня линейный корабль «Невада» 70 залпами своих четырнадцати орудий сорвал на дистанции 23000м концентрацию вражеских бронетанковых сил, уничтожив 90 танков и 20 бронетранспортеров.

Закрытие участка «Суорд»

Продолжающееся присутствие противника на восточном берегу реки Орн и его способность держать участок «Суорд» под постоянным артиллерийско-минометным огнем своих мобильных батарей в большой степени мешало разгрузочным работам на этом участке.

Более того, огонь врага с каждым днем становился точнее, несмотря на применение дымовых завес и на контрбатарейный огонь, который вели, действуя в непосредственной близости от побережья, десантно-артиллерийские корабли.
15 июня артиллерийским огнем противника были повреждены канадский корвет «Элберни» и шесть больших танко-десантных кораблей. После этого высадка личного состава на этом участке была прекращена.
На следующий день от артогня пострадал штабной корабль оперативной группы «S.1» «Лоукаст» и несколько  грузовых барж, после чего было принято решение прекратить подход к берегу танко-десантных кораблей.

Затем, после того как 23 июня получило попадание английское каботажное судно, груженое боеприпасами, пользование участком было разрешено только судам со взрывобезопасными грузами.
Через два дня вражеский огонь стал еще более точным, в результате чего было принято решение перевести оставшиеся транспорта и каботажные пароходы на якорные стоянки участков «Джюно» и «Голд». Затем туда же перешли грузовые баржи и понтоны, а участок «Суорд» был закрыт. Старший морской начальник участка был отозван в метрополию.
Хотя вражеские орудия, вынудившие пойти на этот шаг, были небольших калибров, этот инцидент, по словам адмирала Рамсея, показал, что фланговый участок не может являться идеальным местом для разгрузочных работ, если армия не способна отбросить противника на такое расстояние, откуда он уже не мог бы держать участок под артобстрелом, или если артиллерия не в состоянии подавить батареи врага. В данном случае, к сожалению, налицо были оба условия.

Действия флота с 17 нюня по 5 июля

В результате воздушных ударов по военно-морским базам Гавра и Булони возможность вражеских контрмер была сильно понижена, и в итоге немцы были вынуждены перебросить катера из северных районов для возмещения потерь в районе вторжения. Что касается союзников, то их действия теперь были направлены на перехват немецких конвоев, направляющихся на острова Ламанша и на срыв эвакуации Шербура, находящегося под угрозой захвата с суши. 

В ночь с 22 на 23 июня 65-ая флотилия английских торпедных катеров, действующая из Портсмута, перехватила неприятельский конвой, шедший из Шербура на остров Ольдерней, в составе четырех артиллерийских барж с эскортом из трех сторожевых катеров. В завязавшемся бою союзники утопили одну баржу и все три катера. В ночь с 26 на 27 июня канадские эсминцы «Харон» и «Эскимос» утопили к югу от острова Джерси немецкий тральщик и сторожевик. 
В последующие дни из-за постоянных туманов контакты с противником были редки...

Взятие Шербура

Фактическая гибель искусственного порта «Малбери» у Сен-Лорана явилась достаточно весомым поводом  для быстрейшего захвата порта Шербур, что позволило бы не оставлять долее союзные армии на милость предательской погоды Ламанша.
В свое время французы хорошо укрепили Шербур, а немцы весьма усилили существовавшую до них оборону. Памятуя об уроках Сингапура, они обратили особенное внимание на оборону Шербура с суши.

Единственную проблему составляла нехватка людей, чтобы снабдить достаточным личным составом все укрепленные пункты, но это уже являлось следствием категорического приказа Гитлера, желавшего, чтобы войска держали фронт поперек полуострова Котантен. На укрепление сухопутного фронта были брошены писаря, повара, телефонисты и моряки, несмотря на решительные протесты со стороны коменданта порта контр-адмирала Хеннеке.

Оборона Шербура включала: три батареи 11-дюймовых (280-миллиметровых) орудий и около двадцати батарей 6-дюймовых (150-миллиметровых) орудий, пятнадцать из которых были казематными, где устанавливалось еще большое количество 3,5- дюймовых и 3-дюймовых орудий.
Командующий 7-ым американским армейским корпусом генерал Коллинз, чьи войска постепенно продвигались вверх по полуострову Котантен прямо на Шербур, ошибался, считая, что бомбардировка порта с моря не понадобится, настолько поспешным было отступление немцев на последней стадии наступления частей 7-го корпуса. 
Однако, когда 23 июня отступающие войска противника достигли заранее подготовленной оборонительной линии, идущей по периметру города, они окопались там, держа твердую оборону. Пришлось Коллинзу запрашивать артиллерийской поддержки с моря. 
Эйзенхауэр вспоминал:
"Брэдли предсказывал, что захват Шербура будет довольно трудным делом, и рассчитывал на быстроту и решительность действий, а также на силу своих войск, чтобы скорее добиться полного успеха в этом районе. По его мнению, на выполнение этой задачи потребуется десять дней, если нам повезет, и тридцать, если не повезет. В числе всего прочего исход подобных прогнозов зависел, разумеется, от успешного наращивания наших сил на плацдарме.

В планах высадки детально предусматривалась почасовая и ежедневная доставка на берег войск и различного рода боевой техники, которые требовались не только для текущих операций, но и для создания резервов, чтобы можно было перейти к решающим фазам сражения.

На начальном этапе боев вопреки нашим надеждам нам не удалось захватить город Кан и прилегающую к нему с юга и юго-востока территорию, где мы собирались побыстрее ввести в действие наши танковые силы и в широких масштабах применить авиацию. Бои в этом районе приобрели непрерывный и напряженный характер. Роммель упорно оборонялся, и по мере развития событий нам стало ясно, почему он так настойчиво цеплялся здесь за каждый клочок земли.
Чтобы усилить оборону, противник сначала стянул в зону боев все войска, какие можно было снять с других районов полуострова Бретань. Затем он доставил сюда дивизии из Южной Франции и Нидерландов. 

Его единственные оставшиеся крупные резервы в Северо-Западной Европе, которые не были введены в бой, находились около Кале в составе 15-й армии. Чтобы сохранить связь с этой армией, он должен был удержать за собой Кан.

В случае потери этого города его основные две группировки оказались бы отрезанными одна от другой, и после этого  их совместные действия были бы возможны только после осуществления длительного отхода. Поэтому противник срочно бросил в район города Кан свои лучшие дивизии и принял все необходимые меры для обороны этого района до конца.

Срыв наших усилий по выполнению ближайшей задачи в восточном секторе не повлек за собой изменений основных целей оперативного плана.

Тем не менее это еще раз подтвердило ту старую истину, что в каждый план боя, в котором на основании решения командира определяется боевой порядок войск и выделяются необходимые средства для достижения поставленных целей, всегда приходится вносить поправки в зависимости от складывающейся обстановки. 
Как только стало ясно, что противник намеревается любой ценой удержать за собой Кан, как ключевой пункт в его обороне, мы сразу же воспользовались этим в своих интересах, чтобы приковать немцев к этому району и тем самым облегчить наши действия на других участках.

Первоначально 7-й корпус генерала Коллинса наступал непосредственно в западном направлении, чтобы перерезать полуостров Котантен. Затем он быстро повернул в сторону Шербура, предварительно обеспечив себе прочное прикрытие с юга, чтобы заблокировать любые попытки противника направить подкрепления на этот полуостров."

К сожалению, это требование, идя по инстанциям через генерала Бредли к адмиралу Рамсею, было передано последнему в самый разгар бушевавшего шторма.

Тогда как необходимо было собрать корабли, подходящие для выполнения этой задачи, составить план бомбардировки и снабдить корабли необходимыми боеприпасами прежде, чем они могли бы приступить к осуществлению своей миссии. Поэтому Коллинз был информирован, что самое ранее, когда его требование может быть удовлетворено, это 25 июня.
Корабли бомбардировочной эскадры для обстрела Шербура были сведены в 129-ое Оперативное Соединение (ОС) под командованием американского контр-адмирала [466] Мортона Л. Дейо. Состав соединения был следующим:
1-ая Группа
Американский тяжелый крейсер «Тускалуза» (флаг контр-адмирала Дейо).
Американский линейный корабль «Невада» и тяжелый крейсер «Куинси».
Английские легкие крейсера «Глазго» и «Энтерпрайз».
2-ая Группа
Американский линейный корабль «Техас» (флаг контр- адмирала Брайанта).
Американский линейный корабль «Арканзас».
Силы прикрытия: 5 американских эсминцев.
Поскольку корабли должны были действовать в непротраленных водах, каждой группе был придан дивизион тральщиков. 1-ой Группе 129-го ОС была придана 9-ая английская флотилия тральщиков, состоящая из 8 эскадренных тральщиков, 4 буеукладчиков и 4 моторных баркасов, а также 8 рейдовых тральщиков из 159-ой флотилия прибрежного действия. 2-ой Группе 129-го ОС — эскадра «А» из 8 американских тральщиков, одного буеукладчика и 4 моторных баркасов.
Указанные силы сосредоточились в Портленде, откуда вышли 25 июня в 04:30. План предусматривал начать бомбардировку с дальней дистанции, постепенно уменьшая расстояние и меняя состав групп в соответствии с обстановкой и заявками от армии.

Однако при подходе к французскому побережью адмирал Дейо получил радиограмму генерала Коллинза, в которой последний просил отменить дальнюю бомбардировку, так как опасался, что от разброса снарядов, характерного для стрельбы орудий крупного калибра на большие расстояния, пострадают его собственные войска. Поэтому корабли артиллерийской поддержки заняли позиции в непосредственной близости от побережья.

Когда тральщики, приданные 1-ой Группе 129-го ОС, легли на курс параллельно берегу, чтобы протралить район севернее порта для маневрирования кораблей артиллерийской поддержки, они попали под сосредоточенный огонь противника.

Эсминцы сопровождения поставили дымовую завесу, однако противник не только не уменьшил, но и значительно увеличил интенсивность огня настолько, что удалось протралить лишь половину заданного района до того, как адмирал Дейо приказал тральщикам отойти на север. 
К счастью, ни один из тральщиков не получил попаданий, несмотря на то, что с заведенными тралами маневренность их была исключительно низкой.

В протраленном районе мин не обнаружили, что с некоторой долей вероятности позволило считать, что их вообще нет в этом районе.

После отхода тральщиков разгорелся яростный бой между двумя английскими крейсерами и батареей 6-дюймовых орудий, расположенной севернее Шербура в Керкевиле. Во время артиллерийской дуэли крейсер «Глазго» получил попадание в левый ангар, а несколько минут спустя еще одно попадание — в кормовую надстройку.

Только в 14:40, после того как крейсеры выпустили 318 6-дюймовьгх снарядов, батарея была приведена к молчанию, но, как выяснилось, только временно. Корректировка с воздуха проводилась американскими самолетами «Кингфишер» и английскими «Спитфайер». 

Пока неприятельская батарея в Керкевиле отвлекала на себя внимание английских крейсеров, американские корабли, маневрируя самостоятельно, пытались выполнять заявки армии об артиллерийской поддержке, но все чаще и чаще вынуждены были переносить свой огонь на береговые батареи врага, чья стрельба становилась слишком точной, чтобы можно было их проигнорировать.
2-ая Группа 129-го ОС попала под тяжелый огонь противника, как только заняла позицию в районе артиллерийской поддержки. Из-за этого она не смогла соединиться с 1-ой Группой, как было намечено планом, а вместо этого оказалась втянутой в бой с немецкой батареей «Гамбург» из четырех 11-дюймовых орудий, расположенных чуть южнее мыса Леви.

Эти орудия обслуживались моряками и были прекрасно защищены броневыми плитами и усиленными бетонными казематами. Кроме того, в районе этой батареи находилось шесть 3,5-дюймовых орудий и более дюжины зениток. 11-дюймовые орудия немцев имели дальность стрельбы 40000 ярдов, но сектор их обстрела был ограничен тридцатью пятью градусами на восток и на юг.

Потери союзников по датам

В ответ на запрос адмирала Дейо, переданный в 13:20 генералу Коллинзу, о продолжительности бомбардировки, последний ответил, что ее желательно вести до 15:00. 
К этому времени все корабли артиллерийской поддержки получили либо прямые попадания с береговых батарей, либо были повреждены осколками от близких разрывов снарядов. Командир крейсера «Энтерпрайз» — канадский капитан 1-го ранга Х. Т. Грант одним из этих осколков был серьезно ранен в плечо, однако оставался на мостике до возвращения крейсера на базу. Из одиннадцати эсминцев три пострадали от прямых попаданий, а остальные от близких разрывов. Потери в людях по 129-ому Оперативному Соединению составили 14 убитых и 38 раненых.

За исключением крейсера «Энтерпрайз», направившегося в Портсмут, все корабли соединения вернулись в Портленд, где командир крейсера «Глазго» капитан 1-го ранга С. П. Кларк предложил адмиралу Дейо собрать совещание на борту своего корабля для разбора боя. Предложение было с радостью принято, а после совещания американцы отдали должное английскому грогу.

Немецкий генерал-лейтенант Карл-Вильгельм фон Шлибен (Karl-Wilhelm von Schlieben, 1894 – 1964) и американский генерал-майор Джозеф Коллинз (Joseph «Lightning Joe» Lawton Collins, 1896 – 1987) на переговорах о капитуляции Шербура в Шато де Сервиньи около Ивето-Бокаж (château de Servigny, Yvetot Bocage).

На следующий день, 26 июня, после полудня комендант крепости Шербур генерал-майор фон Шлибен и комендант порта контр-адмирал Хеннеке капитулировали. Однако в районе арсенала сопротивление противника продолжалось до утра 27 июня, а на фортах внешнего брекватера — до следующего дня. Отдельные очаги сопротивления на побережье полуострова удалось подавить только к 1 июля. 
Генерал Коллинз полностью оценил значение артиллерийской поддержки с моря. В письме адмиралу Дейо от 29 июня он писал:

«Результаты оказались отличными и во многом способствовали отвлечению огня противника в период, когда наши войска штурмовали Шербур с тыла».
Хотя немцы настолько разрушили порт, что он не представлял уже большой ценности для союзников, падение Шербура потрясло немецкое высшее командование.

Не теряя ни минуты, аварийно-спасательные партии и команды минеров начали работы по очистке Шербура, чей порт был загроможден потопленными кораблями и густо усеян минами. Много мужества проявили союзные моряки, разминируя акваторию порта и поднимая затопленные корабли. 
В результате работы, блестяще проведенной морскими отрядами под руководством коммодора резерва ВМС США А. Салливэна и начальника аварийно-спасательной службы Штаба адмирала Рамсея коммодора резерва ВМС Англии Т. Мекензи, уже 16 июля в порт смог войти первый транспорт и выгрузить доставленные автомобили-амфибии. К концу июля в Шербуре могли одновременно разгружаться 12–14 транспортов и вскоре ежедневный грузооборот порта достиг 8500 тонн. В сентябре, когда порт был полностью очищен, его грузооборот удвоился, а затем превысил довоенный уровень.

Как только адмирал Рамсей был информирован о предоставившейся раньше планируемого срока возможности использования шербурского порта, он мог бы вывести из состава подчиненных ему сил некоторое количество кораблей артиллерийской поддержки и десантных судов, чего так долго требовали и Адмиралтейство, и Военно-морское министерство США.

Однако адмирал Рамсей, имея опыт в подобных делах, подсказывающий, как опрометчиво выводить корабли из района до полного окончания операции, сопротивлялся оказываемому на него давлению, пока наконец не решил, что с введением в эксплуатацию Шербура отдать корабли можно без опасения.

Поражение вермахта и отставка Рунштедта

Гюнтер Блюментрит вспоминает так:
"После падения Шербура и провала контрнаступления Верховное командование вермахта начало подвергать критике действия Рундштедта и Роммеля. С огромным неудовольствием выслушивались пессимистические сообщения обоих фельдмаршалов. В конце июня Роммель представил Рундштедту рапорт относительно общей ситуации на его фронте. Рундштедт переправил этот рапорт Верховному командованию с постскриптумом.

В нем он в еще более резких тонах обрисовал ситуацию и добавил, что полностью согласен с Роммелем. 26 июня, получив рапорт от Рундштедта, Гитлер решил на 13 июня назначить совещание в Берхтесгадене.
По приказу фюрера на совещании должны были присутствовать: фельдмаршал фон Рундштедт, главнокомандующий германскими войсками Запада; фельдмаршал Роммель, командующий группой армий «Б»; фельдмаршал Шперле, командующий 3-м воздушным флотом; адмирал Кранке, командующий западной военно-морской группой.
Командующие прибыли без начальников штабов, которые в связи с серьезным положением на фронте остались на местах. 26 июня Рундштедт выехал на машине из Сен-Жермена, чтобы прибыть в Берхтесгаден 30 июня.

По прибытии он узнал о смерти генерал-полковника Дольмана. Это известие потрясло и ожесточило фельдмаршала. Совещание было созвано с одной целью: выяснить, является ли ситуация на Западе действительно столь серьезной, как об этом постоянно сообщают Рундштедт и Роммель. По мнению Гитлера, фельдмаршалы излишне сгущали краски.

Атмосфера была напряженной.
Когда Рундштедт, уставший после долгой, утомительной поездки, приехал в Ставку фюрера, ему сообщили, что совещание на какое-то время откладывается. Это еще больше ухудшило и без того дурное настроение фельдмаршала. Когда совещание еще раз отложили, Рундштедт был уже вне себя от гнева. Гитлер имел привычку избегать неприятных тем. Когда совещание все-таки началось и встал вопрос о положении на Западном фронте, Гитлер завладел разговором, не давая никому сказать ни слова.
Он сообщил присутствующим о создании новой программы перевооружения, превозносил до небес «чудо-оружие», упомянул о реактивных истребителях, находившихся в стадии разработки… Это уже было чересчур.

Рундштедт, который привык к конструктивному решению вопросов, вернулся в Сен-Жермен в мрачном расположении духа.
Спустя несколько дней в телефонном разговоре фельдмаршал Кейтель поинтересовался у Рундштедта:

«Что же мы должны делать?» – «Закончить войну», – твердо ответил Рундштедт.
На совещании Рундштедт принял окончательное решение. Он заявил, что слишком стар, и поэтому «следует подыскать другого главнокомандующего».

Кейтель позвонил мне по телефону, чтобы сказать, что «с тяжелым сердцем» сообщает о желании Рундштедта уйти в отставку, которое он высказал Гитлеру «в соответствующей форме».
2 или 3 июля к прибыл офицер из Ставки фюрера. 
Он привез Рундштедту письмо от Гитлера. В нем фюрер выражал сожаление, что вынужден заменить фельдмаршала фон Рундштедта, в связи с желанием последнего, фельдмаршалом фон Клюге. Письмо вежливое по форме и проникнутое большим сочувствием. Офицер привез также очередную награду фельдмаршала – дубовые листья"

Пересмотр структуры командования военно-морского командования

Когда после критической ситуации, вызванной штормом, была восстановлена нормальная обстановка, настало время пересмотреть структуру командования.
В начале июля Командующие американским и английским Оперативными Соединениями спустили свои флаги, а контр-адмирал Д. У. Райветт-Канек был назначен старшим Морским Начальником английского района вторжения с береговой штаб-квартирой в Курселе.

Американский контр-адмирал Джон Уилкс получил аналогичное назначение в американском районе вторжения с одновременным принятием на себя должности Командующего американскими военно-морскими базами во Франции. Контр-адмирал Тэлбот, а также коммодоры Дуглас-Пеннант и Оливер были отозваны в метрополию.

Конец операции «Нептун»

Все вышеуказанные изменения ознаменовали окончание операции «Нептун». 
Заканчивая свой рапорт на имя генерала Эйзенхауэра, адмирал Рамсей писал: 
«Я не могу закончить это послание, не выразив своего глубокого восхищения теми методами, которыми вы в качестве Верховного Главнокомандующего направляли и координировали действия многочисленных Командующих разных родов войск наших стран. Я считаю для себя большой честью, что мне пришлось командовать в этой великой операции Союзными военно-морскими силами, находясь под Вашим выдающимся руководством, которому мы в большей степени, чем чему-либо еще, обязаны достигнутым успехом».

Операция "Нептун" закончилась успехом армии коалиции союзников, вермахт потерпел поражение и отступил. Второй фронт был открыт.