"Почему нас здесь не любят"Плачь иезуита из Москвы.

300 лет прошло, а такое впечатление, что написано буквально вчера)) "Затруднения для миссии в Москве. 1) Первое затруднение заключается в могуществе еретиков, ибо, так как весь здешний народ почти исключительно [193] руководствуется наживой, а все купцы суть или лютеране или кальвинисты или безразличные в деле веры, а то, можно бы сказать, и совершенные атеисты и все они непримиримые враги наши, то своими подарками и услужливостию перед вельможами они во всем берут силу, убеждают их, в чем только хотят, и, следовательно, как хотят возбуждают в них ненависть к католикам, а в особенности к лицам нашего ордена, и если иногда что либо выпадает или может выпасть в пользу нашей святой церкви, тогда они через любимцев светлейшего царя одним словом уничтожают все. 2) Второе затруднение — недостаток защиты. На нас могут нападать, как кому вздумается: у нас нет охраны, кроме щита терпения. Заступничество господина Плейера, давно уже сюда присланного от императорского двора, не принимается, потому что он до сих пор не мог представить императорского декрета, что он здесь в качестве резидента, а неблагодарные русские, так как их дети у нас уже не учатся, большею частию даже не подают нам руки и уже едва узнают нас, а тем менее желают покровительствовать нам. Таким образом мы живем как птицы на ветвях. 3) Третье препятствие — слабость католической общины, потому что, за исключением каких нибудь 20 лиц, остальные в Москве — все ремесленники и слуги, остающиеся здесь лишь несколько лет, и как только заработают на хлеб, возвращаются в свои страны, поэтому у нас никогда не бывает ничего верного и постоянного. Пока еще жило здесь несколько наших купцов-католиков, тогда, по крайней мере, было сколько нибудь прочное положение нашей общины, а когда они перемерли, то теперь самая большая часть католиков меняется и только на время остается здесь. Мы даже не имеем надежды, чтобы сюда вновь прибыли католические купцы, так как все, бывшие здесь из Англии, Голландии и Франции, взвесив все обстоятельства, не пожелали здесь оставаться. 4) Четвертым препятствием служат дурные примеры и скандалы, совершаемые католиками. Быть может, в эти годы мы послужили бы Богу гораздо больше, если бы этому не препятствовали скандалы; но мы так несчастливы, что [194] редко видим, чтобы к этому берегу Европы приставали хорошие люди, а не такие, которые своим соблазном губят других и сокрушают наше сердце. Так как это по большей части такого рода люди, которые и заграницей жили слишком вольно, то, приехав сюда, разнуздывают совершенно свою страсть к безчиниям, благодаря тому, что пороки остаются безнаказанны. Здесь редко и наказывают за что либо другое, кроме весьма важной кражи, убийства и бунта. Все остальное остается без наказания. 5) Пятое препятствие — непостоянство русского народа, ибо русские не в состоянии долго выносить никакого дела. То, что они издавна одобрили, потом сильнейшим образом ненавидят, и ничего другого не ищут больше, как только разнообразия. Вот, и мы вследствие того, что слишком долго живем здесь, стали им противны, как хананеи. 6) Шестое затруднение — вероломство этого народа. Мы имели множество примеров, что перед нами они восхваляли католическую веру и сознавались в своих заблуждениях; но лишь только поворачивали спину, как не находили слов, как бы достаточно опозорить нас перед еретиками. В этом особенно отличаются вернувшиеся из чужих стран, откуда они привезли многия излюбленные мнения лютеран и кальвинистов и не стыдятся высказывать их. Кроме того, трудно верить хотя бы одному их слову, хотя бы оно дано было публично и со всевозможными обеспечениями, как мы сами испытали это в многочисленных случаях.

7) Седьмое затруднение заключается в том, что едва есть какая нибудь возможность вести беседы не только с простым народом, но даже и с лучшей частью вельмож, так как они, лишь только услышат что либо относительно веры, сейчас отвечают: «это не наше дело; мы веруем так, как приказывает нам светлейший царь; если мы ошибаемся, то это не наша вина: он сам (т.e. царь) будет отвечать за нас перед Богом и за нас отдаст отчет Богу», и затем ничего другого от них невозможно добиться. Отсюда можно заключать, что нет никакой надежды на обращение этого народа, пока он не увидит первого шага к тому со стороны его главы. [195] 8) Осьмое затруднение то, что у самого царя и царского первенца, насколько возможно заключить из внешних признаков, нет никакого искренняго желания к соединению со святой церковью. Это ясно из дела об убийстве униатов в Полоцке, из многих слов, сказанных при различных случаях с гневом и презрением к униатам, и из той комедии, какую устраивают себе каждый год зимою, когда к римской тиаре привешивают самые бесстыдные фигуры и в ней выступает шутовской патриарх и совершает удивительные дела и пр. и пр. Между тем некоторые добрые наши отцы, прибывшие сюда на короткое время, или только проходившие через эту страну, полагают, будто благосклонный взгляд или представленное (царю) стекло обещает, Бог знает, какие блага. Старшему сыну царя до сих пор всегда назначаемы были в учителя злейшие еретики, и он сам в весьма многих случаях уже обнаружил, как мы знаем от близких к нему людей, что он ни коим образом не друг католической веры; да и чему тут удивляться, когда он больше всего беседует с еретиками купцами, в дома которых его приводят его учителя, а эти купцы умеют и предложить и выпить во здравие и сделать все, что в каком либо роде может быть приятно для чувства, и в то же время неустанно говорить о том, что может возбудить ненависть к католикам. 9) Девятое затруднение — это отступники от веры. Здесь есть пять отступников василиан из Литвы и кроме того: один кармелит, один доминиканец и один из нашего ордена, временный коадъютор из литовской провинции. Все они живут так, как подобает отступникам, и внушают народу то, что обыкновенно внушают отступники. Иезуит много раз говорил с нами, но, кажется, благодать Божия уже устранилась от него и он уже не в coстоянии перемениться. Он весь погрузился в мирские заботы и пороки, одним словом, это скот, а не человек. 10) Десятое затруднение, это могущество иудеев. Здесь находится весьма много иудейских семейств, прибывших из соседней Польши. Хотя они крещены, но справляют [196] шабаш тайно, а то и довольно явно, как делали и прежде. И такия-то люди выдвинуты на первые должности. Один из них заведует канцелярией светлейшего царя, другой управляет несколькими главнейшими ведомствами, третий — самый главный управитель у князя Меншикова, четвертый служит воеводой в Вологде (когда я проезжал через Вологду, то он не позволил мне повидаться с пленными поляками, погибавшими там в бедствиях), другие пристроились на иных местах. Они-то первые и в сравнении с другими самые жестокие враги святой церкви. Эти именно люди и были причиною мучений вышеупомянутого Петра диакона, о котором мы говорили в рассказе 1698 года. И теперь они всеми силами защищают ересь лютеранскую и кальвинскую, а когда имеют возможность вредить нам, то в свою очередь не остаются без поддержки своих союзников. 110 Вот те бедствия, которые давят нашу миссию. О, если бы милосердие Божие устранило их, чтобы могла явиться хоть какая нибудь польза от миссии для большей славы божией!"