ДИСКУРСИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ КАК РЕАЛЬНАЯ ДИСКУРСИВНОСТЬ ИЛИ.. СУМЕРКИ ЗАЗЕРКАЛЬЯ

Современное искусство представляет собой «культуру свалки». В ее основе лежит «идея» разложения несчастного, обезумевшего человека, которого цивилизация выбросила на помойку. Люди, создающие «предметы» такого искусства (неважно, гении они или посредственности), пропагандируют «красоту» смерти и ее нежные объятия, которые несут покой и забвение.

Посмотрев огромное количество работ современных художников, я не нашла среди них ни одного, который воспевал бы жизнь, развитие и радость. В лучшем случае, среди работ, которые не касаются «расчленёнки, можно увидеть закаты, мрачные сумерки, оледенелую (по сути, мёртвую) природу и дожди, растекающиеся кровавыми струями.

Повсюду оторванные головы, руки, растерзанные тела, выколотые глаза, мрак и глубочайшая депрессия, заставляющая художников писать рваными или острыми штрихами. Сегодня, изучая современную живопись, любой психотерапевт может сделать далеко идущие выводы относительно глубокого психического нездоровья человечества. Да отчего же ему быть здоровым, если 20 лет его заставляли «нюхать» кровь?

Современное искусство напитано кровью замученных и растерзанных жертв, которых в изобилии поставляет кинематограф, да и сама жизнь, наполненная кровопролитными «локальными» войнами. Кровь сейчас повсюду. Она бьет в глаза с телевизионных экранов и растекается по рекламным щитам, откуда красотки с кровавыми губами и черными волчьими когтями смотрят, как голодные волчицы, готовые растерзать каждого, кто приблизится к ним. Современный «дискурс» требует, чтобы «модели» выглядели дикими и истощенными, а их алчный, голодный взгляд должен создавать образ измученного, загнанного и агонизирующего зверя.

Увидев на подиуме «модель» Б. – молодого человека в состоянии крайнего истощения, мои нервы не выдержали и я спросила одного из менеджеров показа мод:

- Скажите, что это такое? Человек, демонстрирующий одежду, находится чуть ли не в состоянии умирания. У него дистрофия или анорексия?

- Ну, что вы, - улыбнулся менеджер, - эта модель выглядит прекрасно. Он вовсе не истощен – просто у него одни мышцы. Он питается по специальной технологии.

- Но ведь это некрасиво, - возразила я, следя глазами за заторможенными движениями меланхоличного человека на подиуме с потусторонним взглядом.

- Это – красиво! – возбужденно воскликнул мой собеседник. – Это просто сумасшедшая красота!

- Именно, сумасшедшая, - вздохнула я и заметила, – я высказываю вам свое мнение потребителя. Вы ведь должны прислушиваться к мнению потребителей?

- О, конечно! – засмеялся менеджер.

- Так вот, - продолжала я, - мне неприятно смотреть на людей, которые не сегодня-завтра протянут ноги. И потому я вас прошу накормить всех этих умирающих парней на подиуме так, чтобы они приобрели вид мужчин, а не выглядели мучениками из нацистских застенков.

Увы, мое пожелание оказалось неисполнимым, потому что бизнес сегодня совершенно не прислушивается к мнению потребителей – он сам формирует массовую «точку зрения». В чем же заключается нынешняя «точка зрения», касающаяся человека и его существования? Современный «дискурс» настаивает, чтобы человек был депрессивным, озлобленным, голодным и одиноким¹. Он должен с каждым днем всё глубже уходить в свою «пещеру» внутренней неудовлетворенности и одиночества. Реклама кричит: «Всё больше вкуса!», что означает совет глубже уходить в свои физиологические потребности, в свои одиночество, безысходность и пустоту.

Нынешний человек просто обязан смотреть только в одну точку, которая, по сути, является для него «чёрным карликом» - супертяжёлым веществом, состоящим из проблем, обид, семейных неурядиц и адской неудовлетворенности. Человеческий взгляд должен быть постоянно прикован к этому «комку» неразрешимых проблем, к этому страшному «гордиеву узлу», который можно развязать только с помощью собственной смерти.

Такое настроение стало фоном, на котором творится современное искусство. Человек на этом фоне потерян и абсолютно несчастен. Он настолько закоченел в своем страдании, принимая на свои плечи нескончаемую лавину неприятностей и забот, ежедневно обрушивающуюся на него, что готов сам расчленить себя назло всем. В том числе, и назло Богу, равнодушно взирающему на его мучительную агонию.

Известный немецкий и американский философ Герберт Маркузеутверждал, что «личный ад», в который сегодня погружен человек, вызван особым видом «оперативного мышления»,который принят сегодня во всех сферах человеческой деятельности. Цель этой «языковой» эквилибристики заключается в создании искаженного и сниженного образа мира.

Достигается искомое с помощью сведЕния вопросов, касающихся общего (то есть, системы) к частным деталям. Тем самым частное отторгается от системы и теряет с ней связь. Проблема приобретает вид личной неудачи, к которой система не имеет никакого отношения и потому не собирается ее разрешать. Всё, что происходит в рамках системы, словно бы её не касается. Болезни системы, вызывающие многочисленные частные проблемы миллионов людей, не признаются, а, значит, и не решаются. Так консервируется порочное жизнеустройство.

Что же удивляться тому, что власть имущие используют свое положение для того, чтобы грабить население, а не решать возникающие системные проблемы. Сегодня решение системных вопросов перекладывается на плечи обычных людей, то есть, становятся личной обузой каждого. Поэтому, если мне приходят сумасшедшие коммунальные счета, то это вовсе не означает, что плоха система. Это значит, что плоха я, раз не могу разрешить на своем личном уровне системную коррупционную проблему.

При такой постановке вопроса улучшений ждать не стоит, но не стоит и верить в то, что, если у тебя не хватает денег на коммунальные платежи, то это исключительно потому, что ты - неудачник.

Лучше думать, что это система придавила тебя своим раздутым нездоровым брюхом.

Об этой системной уловке писал известный британский социолог Зигмунд Бауман в книге «Текучая современность». Он утверждал, что система, переложив свои заботы и болезни на плечи частных лиц, никогда не будет излечена, никогда не будет нормально работать, а ее проблемы никогда не будут разрешены.

Сегодня «общего» (коллективного) словно бы и не существует. Есть только лавина частных интересов, которой совершенно невозможно управлять. В этом мире, где, словно муравьи, копошатся со своими частными проблемами миллиарды маленьких человечков, нет начала, которое могло бы обеспечить всеобщую устойчивость и определенность – то есть, Закона.

Вместо Закона теперь – «дискурс», который объясняет, что беда каждого отдельного человека – это не просто личная беда или неудача, но «предопределение» Бога, который наказывает тех, на кого он гневается. Сегодня таких людей около 90%. Это люди, которым некуда идти и нечем дышать. Им даже нечем думать, потому что для этого нет условий. Потому что умственную сферу поглотило «операциональное мышление», которое не позволяет локализовывать проблему, изучать ее и делать выводы, соотносясь с «целым».

«Унифицированный функциональный язык..., - пишет Г.Маркузе в работе «Одномерный человек», - антикритичен и антидиалектичен, благодаря чему операциональная… рациональность в нем поглощает трансцендентные… и оппозиционные элементы разума»².

То есть, современному человеку в его рассуждениях не от чего оттолкнуться. Везде скользко. Вокруг, словно в болоте, одни только «плавающие кочки». Человеку не с чем себя соотнести. Он не может опереться на двоящийся «смысл». Когда-то Маяковский с гордостью заявил: «Я себя под Лениным чищу!». Ленин для него был точкой отсчёта. От чего вести отчёт современному человеку?

Сталин был «тиран», Хрущёв – «подлец», Брежнев – «дурак. Такое переопределение истории, по сути, является её уничтожением.

«…Прежние исторические понятия обессмыслились, - пишет Г.Маркузе, - вследствие их совершенного операционального переопределения. Ибо переопределение, налагаемое власть предержащими, - это фальсифицирование, которое служит превращению лжи в истину»³.

Так разрушаются внутренние структуры людей, определяющие их ориентацию в пространстве и времени. Новая власть предлагает заменить фигуры великих предшественников, вдруг сделавшихся мелкими и ничтожными, картонными фигурами «глянцевых звёзд», на которых возложена миссия доносить до каждого частного лица смысл гламурного «дискурса».

Ошалелое «частное лицо», оглушенное переизбыточной информацией, уверившееся в своей абсолютной неудачливости и проклятости Богом, дезориентированное в пространстве и времени, тщетно пытается постичь тайные знаки современного «дискурса». Это состояние и стало основой мрачного современного искусства. Оно родилось в сумеречном сознании человечества, неожиданно обнаружившим себя на свалке среди смердящих и разлагающихся отбросов.

У нынешнего человечества нет ни времени, ни памяти. У него есть только безумие и пустота никому не нужного супервыбора. Это, по сути, уже не человечество – это «призрак человечества без памяти», - пишет немецкий философ, социолог, композитор и теоретик музыки Т.Л.Адорно, - потому что «буржуазное общество упраздняет память, время, воспоминание как… иррациональный остаток прошлого»⁴.

В замкнутом пространстве современного «дискурса» человек мечется, как в клетке, не понимая, отчего ему плохо. А плохо ему потому, что этот «дискурс» - элементарная «закольцовка» - «петля» взаимообращаемости.

 «Этот закрытый язык, - пишет Г.Маркузе, - не показывает и не объясняет – он доводит до сведения решение, мнение, приказ. И там, где он определяет, определение становится «отделением добра от зла»; он непререкаемо устанавливает правое и неправое, утверждает одну ценность как основу другой. Основу его движения составляет тавтология…»⁵.

Современный «дискурс» - источник всей одури, которая ощущается как гнетущая и безвоздушная пустота. В этом «пространстве» привольно чувствуют себя только дураки, преступники, нищие духом и всякого рода «тролли», являющиеся ущербными порождениями «дискурса» - теми «маленькими человечками», для которых их грязное маленькое счастье является смыслом жизни. Они не ощущают прутьев клетки, потому что не знают ничего другого. Они даже уверены, что свободны, не понимая, что брошенность, изоляция и забвение – это негативная свобода, не предполагающая развития индивида. Это свобода дурака, посаженного на корабль и отправленного в никуда.

___________________________________

1 – Употребляя слово «голодный», я имею в виду не физиологический голод, а голод более высокого порядка – то есть, дефицит духовности.

2 – Г.Маркузе. Одномерный человек. М., 2009. – С.138

3 – Там же. - С.140

4 – Adorno T.W. Was bedeutet Aufarbeitung der Vergangenheit?//Bericht iiber die Erzehungskonferenz am 6. Und 7. November in Wiesbaden. Franfurkt?1960/s.14

5 – Г.Маркузе. Одномерный человек. М., 2009. – С.143