20 лет свободы

Новые поколения уже не знают шутки хрущевской эпохи: Что такое культпросвет? – Это просвет между двумя культами.

Просвет был широким. Есть что вспомнить. Свобода началась году в девяностом – и ведь с оговорками и эксцессами продлилась года до тринадцатого. С расстрелом парламента, с подтасованными выборами, с убийствами журналистов – но все-таки в атмосфере наличествовал кислород для дыхания. Подышали? В загородку!

Я не говорю, что это была эпоха всеобщего счастья. Кому как. Но время неубитых надежд – было. Была вера в варианты развития, в возможность перспектив. Перспектив духовности в резиновых сапогах никто не чаял.

Господь испытал Россию заоблачными ценами на нефть и газ, дабы убедилась – ей ничто не поможет. Если пятое зеркало подряд показывает кривую рожу – искать надо не новый гарнитур, а новую рожу. Или хоть массажиста и пластического хирурга. Басни о духовности – компенсаторный самообман криворукого с вывихом мозга.

В тысячелетней истории России не было свободы – нечего и привыкать. Скандинавские ярлы поставили славянам и финно-уграм крышу. Потом все легли под монголов и величали хана царем. Лишь в Смутное время пришел царь просвещенный и добрый: облегчил участь холопов и вернул из ссылок бояр, уменьшал налоги и расширял права Думы, снял всем ограничения на передвижения внутри страны и за границу; аж европейцы удивлялись такой свободе и гуманизму. Через год его убили, а к имени Дмитрий прибавили частицу «Лже-»: не наш был человек. Свобода Февральской революции через полгода сменилась террором Октябрьского переворота. Так что мы с вами, товарищи, дышали вольным воздухом дольше, чем все предшествующие поколения вместе взятые на просторах Родины, век от века менявшей свои размеры.

Политическая самоорганизация народа определяется национальным характером, ментальностью, традициями. Сто лет назад эта истина не подвергалась сомнениям. И что?.. Как только США несут демократию народам с феодальной психологией – там государства мгновенно разваливаются и ввергаются в гражданскую войну. Авторитаризм есть необходимое условие их существования.

Наследники Великой Орды, мы возмечтали о счастье европейской демократии.

Что внакладку на характер народа мгновенно привело к режиму воровскому и продажному в степени, удивительной даже для нас. Каких-то двадцать лет – и все стало на свои места. Практика – критерий истины. Не по словам, но по делам судимы будем.

Культ не в Кремле. Культ в коллективном бессознательном.

По отдельности мы умные и хорошие люди. Индивидуальные качества, умственные и духовные, у нас нормальные. А вот коллективный разум и коллективная душа – это вопрос другой. Вопрос объективной социологии. Вопрос системный. Если собрать тысячу умных в толпу – не факт, что толпа не окажется дурой. Тысяча святых, собранных вместе, могут такого наворотить, что жуткие грешники от зависти почернеют. Таким образом, у нас редкий талант устраивать себе государство столь милое, что потом выпучиваем глаза, кряхтим и воздух выпускаем с тонким жалобным звуком.

Черепашка с огромным трудом взбирается на дерево, ползет по ветке и падает вниз. Мучительно переворачивается на ноги и в который раз лезет вверх. Сидящая на дереве птица оборачивается к другой: «Не пора ли сказать нашему ребенку, что он приемный?»

Пропорции ума и подлости, благородства и глупости, трудолюбия и наивности, лени и покладистости в масштабе больших чисел не позволяют нам как стасорокамиллионному народу сложиться в справедливое демократическое государство. Уехав в другую страну – любой из нас способен адаптироваться в ту систему. А вот создать самим такую же – шалишь.

А потому 20 лет свободы и надежд надо рассматривать как подарок Истории. Впереди у нас – временные успехи и трудности на пути к последнему падению с дерева. Как жаль тех, кого здесь не было с нами в эти лихие и славные годы – когда в туманном грядущем воображение рисовало берег обетованный.

Хоть пожили. Хлебнули, вкусили, спели. Вот ведь зараза, опять не получилось.

  

Михаил Веллер