На всякий случай. Быт и страх текущей Украины

Заказчицы, две женщины лет сорока, по-московски «акают», тянут гласные и помогают словам жестами рук:

– А ка-ак пра-авильно писа-ать на па-амятнике имя-фа-амилию, на-а русском или на укра-аинском?

Текст в нашей похоронной конторе заказывают на разных языках. Бывало, и на китайском гравировали эпитафии – удивительные и непонятные закорючки по тыльной стороне памятника. И на арабском тоже случалось.

– Конечно, на украинском, что ты, – говорит одна из заказчиц, тыча пальцем в потолок и кругля глаза.

– А как будет по-украински медведь?

– Ведмидь. А зачем вам на памятнике медведь? – удивляюсь.

– Ну, он же Медведев. Значит… э… хм… значит, Ведмидив.

– Фамилии не переводятся.

– Может, все-таки лучше перевести?

– Зачем?

– На всякий случай. И месяцы рождения и смерти напишем на украинском. Там квитень. А там жовень.

– Жовень? Может быть, жовтень?

– А жовтень и жовень – это не разные месяцы?

– Послушайте, – я не выдерживаю. – Давайте напишем на вашем родном языке, на русском. Очень много людей делают надписи на памятниках на русском.

Заказчицы переглядываются, смотрят зачем-то на входную дверь, потом опять друг на друга, потом на меня.

– Это пока, – говорит одна из женщин. – Это все пока. Так что давайте лучше на украинском. На всякий случай.

Читать дальше