Метро не роскошь и не идеология, а средство передвижения

Нет, метро не имеет права быть невкусным. Иначе сразу ясно, что оно - для самых невзыскательных граждан. Вот и получается: в нашем сегодняшнем Московском метрополитене даже не два разных метро, а множество.

Заметным событием последнего архитектурного сезона стало открытие наземного вестибюля станции метро «Курская» (кольцевая). «Частный корреспондент» отреагировал на это ярким текстом Дениса Драгунского, в котором удручённо констатируются просталинские настроения в восстановлении декора московского метро.

В качестве очень слабого и даже сомнительного утешения могу заметить, что никаких отреставрированных надписей, прославляющих отца народов, современный народ, как правило, не замечает.

Одни тащат чемоданы, другие спорят, что лучше купить - хот-дог или шаурму, сигареты с ментолом или без оного. Глаза не смотрят выше витрин и дальше спин спутников по перемещениям в районе Курского вокзала. Народу не до созерцания декоративных излишеств и двусмысленностей, которые столь впечатляют человека культуры.

Миф подземного дворца с мощными идеологическими посылами в нынешнее время истощился. И не только потому, что наоткрывалась куча станций, совсем не похожих на дворец и даже не везде подземных.

Ритм жизни и погружённость в сиюминутные проблемы таковы, что упраздняется сама роль созерцателя - восторженного или осуждающего, - задравши голову дивящегося художественному изобилию метро.

Если реставрация вестибюля «Курской»-кольцевой и воздействует на массы, то весьма косвенно, или, как сейчас принято выражаться, с помощью энергетики.

Организм всего московского метро воздействует, смею предполагать, гораздо интенсивнее. Он сегодня не такой, как вчера и позавчера. Стоит поездить в метро чуть активнее, и ощущаешь, что из него ушла былая эстетическая целостность.

От функционального до модернистского

На закате советских времён и в начале постсоветских казалось, что наше метро - стилистически вечно советское, монументальное и помпезное, с мрамором и гранитом, люстрами, мозаиками, витражами и лепниной.

Другим метро в Москве быть просто не может, надо относиться к этому как к природе. А всякие там щедро отделанные кафелем «Войковские» и «Речные вокзалы» - это, так сказать, никакое метро.

Эпоха постмодернизма побуждает и кафель включить в общий эстетический контекст. Рядом с откровенно кафельными станциями есть и станции более приличные по материалу и его интерпретации, как «Красногвардейская» или «Строгино».

Есть и так называемое лёгкое метро, надземка, вроде отрезка от станции «Скобелевская» до «Бунинской аллеи». Теперь ясно, что всё это разные поколения «чисто функционального» метро, основная задача которого - везти пассажиров как можно дальше от центра и позволять им добираться с окраин в центр. Куда-нибудь на «Таганскую»-кольцевую или «Чистые пруды».

Другая задача функционального метро - указывать на то, что за пределами советского стиля по-прежнему зияет дикость. То есть ещё меньшая цивилизованность, ещё более оглушительные шумовые эффекты, неуют продуваемых насквозь станций и визуальный голод, когда глазу отдохнуть совсем не на чем.

Стоит сесть в поезд где-нибудь на функциональной «Улице Горчакова» и двинуться в сторону центра - и почти кожей ощущаешь ценность того факта, что скоро попадёшь в другое метро.

Не просто советское, но иногда ультрасоцреалистическое, как на отреставрированной «Курской»-кольцевой. Вместе с отрезками пути, где ещё ездят старые вагоны с мягкими диванами, это своего рода антикварное метро, музейные залы, пока доступные для повседневного использования.

Третий вариант метро, после соцреалистического и функционального, - модернистский.

Многоцветие творческой фантазии Ивана Лубенникова в пространстве нового выхода станции «Маяковская» мы уже пережили несколько лет назад. Теперь по сравнению с пиршеством декора «Маяковской» вздрагиваешь от сумрачной чёрно-белой гаммы «Сретенского бульвара», художником которого выступил снова Лубенников.

Лаконизм аппликаций в белых полукруглых нишах словно приглашает вместе помолчать и подумать о великих русских писателях и учёных, о московских жителях и бульварных зелёных насаждениях.

Элементы московского ландшафта похожи на облачка, всплывающие в нашей памяти, на обрывки цитат, придающие проходу по станции некоторую нервозность.

Идёшь себе, идёшь и вдруг краем глаза цепляешь «А судьи кто?». Или видишь одинокую фигуру человека с поднятым воротником, который куда-то спешит, отвернувшись то ли от тебя, то ли от Москвы.

И чувствуешь, что жизнь состоит из нерешённых вопросов. Вроде никто от тебя ничего не требует, ни к чему не принуждает. Но режим душевной мобилизации вступает в силу.

Это не декоративный декор, а концептуальный, не столько украшающий станцию, сколько метящий её. Так требовательный редактор пишет свои замечания на полях рукописи (или распечатки).

Было бы таких станций несколько, можно было бы говорить о целом направлении в декоративном убранстве метрополитена.

Пока такая станция одна, поэтому выглядит она как реплика, направленная в нас сквозь архитектуру метро.

Мы, конечно, не можем не отреагировать, а вот сам метрополитен такого языка просто не воспринимает и как бы самоустраняется. Пассажиры остаются наедине с неизбывным драматизмом, хотя им самим, возможно, драматизма не занимать.

Четвёртым вариантом метро становится нейтральный традиционализм. В его рамках выстраивается весьма предсказуемый ассоциативный ряд метро - город - страна - Родина.

«Славянский бульвар» - парафраз на темы модерна и Старого Арбата, только не в розоватой, а в зелёной гамме. Ах, Арбат, ах, модерн, ты моё призвание...

Станция «Трубная» украшена редкими витражами, обозначающими русские города - Новгород, Владимир, Палех, Боголюбово. Да ещё яркое панно с церковками зависает над входом на эскалатор.

«Парк Победы» респектабельно сияет мраморной гладью. В каждом из двух вестибюлей - по одному панно Зураба Церетели, посвящённых Победе в Великой Отечественной войне.

Обе станции весьма показательны декоративным минимализмом при старании соблюсти государственническую торжественность.

Эти сравнительно недавно открытые станции словно демонстрируют перемену приоритетов и переброску творческой энергии в другие сферы.

Сейчас уже некогда и финансово не на что устраивать из подземного общественного транспорта выставку достижений и возможностей, изобилие форм и идеологических высказываний.

Потребность в разветвлении подземки преобладает над возможностью и желанием её художественно прорабатывать, творчески обживать пядь за пядью.

Реклама как украшение метро

Страсть к идеологическим посылам через метродизайн тоже устарела. Сегодня нужно сказать и выразить одно, через полгода или три года нужно будет сказать что-то совсем другое.

Так что, перестраивать станции и мозаику менять? Нет, архитектура и изобразительное монументальное искусство должны быть в стороне от актуальностей.

Всё, что народу необходимо сказать и показать, можно расположить на рекламных щитах. Современность отказывается от долгосрочных, а в идеале вечных истин, которые следовало бы высекать из мрамора.

Реклама сигарет, медицинских клиник, коммерческих банков и ювелирных магазинов стабильно перемежается с рекламой рекламы в метро («Реклама в метро - классика»). Не хватает только плаката «Реклама - лучшее украшение метрополитена».

Обильно представлена социальная реклама правильного образа жизни. «Сходи в музей». Или «Дарите женщинам цветы». Или «Любовь к Родине начинается с семьи». Или «Стране нужны ваши рекорды. Каждую минуту в России рождается 3 человека».

Ручаюсь, что об этом не пишут на входах в рестораны и отели, куда люди приезжают, как правило, без помощи подземки.

Столько полезных и назидательных идей, и все они, получается, только для тех, кто пользуется общественным подземным транспортом. Это им надлежит вести жизнь правильную и праведную, поэтому они и удостаиваются имперсональных рекомендаций.

Знаменательной приметой современного метро является реклама самого метрополитена. Миловидные девушки в алых шапочках и униформе. Очаровательная дива в сексапильном платье, разрисованном схемой метро.

Плакаты, призывающие не калечить бедные вагончики, которые даже приходится нести на носилках. Плакаты, убеждающие в том, что метро - лучшее место для встречи.

Иными словами, реклама метро создаёт иллюзию борьбы за пассажира. Чтобы все, кто пользуется метро, чувствовали, что делают это не вынужденно, а в силу преимуществ подземки.

Прямо так и чудятся плакаты «Пользуйтесь Московским метрополитеном» и «Метро не роскошь, а средство передвижения без пробок».

Архитектурно-декоративная разношёрстность метро уравновешивается единообразием рекламы и приблизительно одинаковой степенью шумового дискомфорта.

Но на слух метро более приемлемо, чем на вкус. Буфетики фастфуда кормят ну очень невкусной едой. А ведь в символическом смысле эта еда и есть вкус метрополитена.

Невольно вспоминаешь, какие замечательные багеты со свежайшей ветчиной, рыбой, сыром и овощами можно купить в берлинском метро.

Нет, метро не имеет права быть невкусным. Иначе сразу ясно, что оно предназначено для самых невзыскательных граждан, не способных о себе позаботиться и готовых терпеть всяческую неэкологичность. Вот так и получается, что в нашем сегодняшнем Московском метрополитене даже не два разных метро, а множество.

Езда в метро - езда по эстетическим ухабам. Выехал из одного метро, попал в другое. Часто - в неведомое, незнакомое, неожиданное.

Мы дожили до того, что метро начинает воплощать непредсказуемость нашей жизни и неспособность одного человека успеть за потоком эстетической информации, которая несётся в том числе и под землёй.

«Метрополитен - единство непохожих метро. Не Аристотель».