Отказаться от наследства

Павел Казарин

Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»

Проект «Новороссия» закрыт, нам говорят. «Украина должна быть единой», нам говорят. «Донбасс готов вернуться в состав страны», нам говорят. Но назовите мне хоть одну причину, по которой я должен в этот момент радоваться.

Для того, чтобы победить, нужно знать мотивацию противника. Для чего и во имя чего он воюет. Какую цель ставит перед собой и где лежит его пространство компромисса. Без этого выиграть невозможно.

Например, в Украине есть уйма иллюзий о мотивах Кремля. Довольно утомляют те, кто кричит про «коридор в Крым», который якобы собираются пробивать снарядами и танковыми клиньями. Для начала можно купить карту и померить линейкой расстояние от Мариуполя до Чонгара.

Еще утомляют те, кто заявляют о планах Москвы по завоеванию постсоветского пространства. Потому что никаких усть-каменогорских республик в Казахстане не будет. Как минимум, до тех пор, пока Казахстан послушно участвует во всех интеграционных проектах Кремля и не выходит за красные флажки.

Все, чем пытается заниматься Москва – это консервация статус-кво. Того самого, в котором она – единственный субъект на постсоветском пространстве. Того самого, где она окружена буфером государств, отделяющим ее от всего странного и непонятного. Украинский Майдан и смена власти стали угрозой этому самому статус-кво: дрейф бывшей советской республики на запад воспринимался как угроза, которую надо было купировать. Собственно, именно для этого была создана вся история с «новороссией».

Вполне может быть, что изначально это квазиобразование должно было выполнять роль нового буфера в формате «настоящей Украины» и для этого в ее составе должно было очутиться порядка восьми областей. Вполне может быть, что того же Виктора Януковича держали и медийно «подсвечивали» в Ростове именно для того, чтобы в один прекрасный момент десантировать на «освобожденный юго-восток», объявив его легитимным президентом, а отколовшийся регион – «всамделишной Украиной, сохранившей верность законно избранной власти».

Но этот сценарий если и планировался, то не сработал – по многим причинам. Вся история с «Новороссией» так и застряла на «некоторых районах Донецкой и Луганской областей». Которые вдобавок держатся лишь на поставках оружия из России. Но удержать Украину с их помощью не удастся. Сегодня единственный сценарий Кремля по сохранению соседней страны в роли буфера состоит в том, чтобы вручить эти самые территории обратно Киеву на кабальных условиях. Под соусом «федерализации» – в роли поводка, сдерживающего суверенитет страны.

И в этот момент Россия повторяет ошибку Украины. Потому что она судит о мотивах Киева по себе.

Для «русского мира» вопрос территорий всегда воспринимался как сакральный. Апологеты империи убеждены, что эта самая империя исторически расширяется до естественных границ. В роли которых выступают непроходимые горные хребты или водные пространства.

Оттого идеальная империя должна упираться в Карпаты на западе, затем в Кавказ, горы Афганистана и Ирана (южные границы Туркменистана) и в Тянь-Шань. На западе – Балтика, на востоке – Тихий океан, на севере – холодные моря.

Собственно, вся история Российской империи – это история расширения границ. При этом вопрос обживания завоеванного воспринимался как вторичный: в него инвестировали, но по остаточному принципу. И эта почти 400-летняя матрица дала свои результаты: для сторонника «русского мира» любое территориальное приобретение автоматически воспринимается как благо. А любая потеря звучит похоронным оркестром.

Когда Россия посылает сигналы Украине, что готова вернуть Донбасс, она работает в рамках своей собственной логики, накопленной за столетия. В которой нет большего блага, чем расширить границы. Все главные исторические герои Москвы – те, кто присоединяли территории, все главные предатели – те, во времена правления которых территории уходили. Качество жизни уходит на второй план: Иван Грозный ценен Казанью и Астраханью, а Екатерина Вторая – южной Украиной и Крымом. Тот факт, что отобранная у Финляндии Карелия – это депрессивный регион, никого особенно не волнует.

Поэтому в сознании «русского мира» у Украины нет выхода: она просто обязана согласиться на возврат Донбасса, невзирая на условия. Потому что территория и квадратные километры. Но Москва при этом упускает из виду важную деталь: вся мотивация нынешней Украины состоит лишь в том, чтобы остаться Украиной.

Она сражается за то, чтобы выйти из-под протектората Кремля, чтобы порвать с собственным прошлым, чтобы пересобрать страну на новых условиях и сделать государство удобным и инструментальным. И тут качество важнее количества. Если встанет вопрос о том, быть Украиной – но без Донбасса, или с Донбассом, но не Украиной, то ответ очевиден. Интегрировать в себя бандитский анклав, который выведен из подчинения центральной власти и которой при этом держится лишь на штыках соседней страны – это удовольствие для мазохиста. Выдавать Донецку и Луганску право вето на решения по принципиальным для страны вопросам – занятие для самоубийцы.

Для Москвы принципиальны границы, для нынешней Украины – правила существования внутри границ. Для Москвы важно сохранение постсоветского статус-кво, для Киева – его ломка. И украинский консенсус заключается в том, что Донбасс может снова стать де-факто Украиной, но только лишь на условиях самой Украины.

Если выбор стоит между дрейфом на запад, принятием новых правил общежития, отказом от советской ценностной системы, попыткой построить нормальное государство и условным правом считать «своим» регион, уничтоженный в ходе искусственно созданной войны, то дилеммы нет. Надо соглашаться на первое и сторониться второго.

И если украинский выбор вызывает в Москве недоумение, то вопрос лишь в том, что Кремль так и не понял, чем Украина отличается от России.

Павел Казарин, обозреватель Крым.Реалии