Информационную войну, которую ведет Россия против Украины, можно рассматривать, как флюгер, указывающий направления дальнейших политических событий. В зависимости от того, как ведется информационно-психологическая война, можно определять степень политической заинтересованности России в украинской ситуации.
Анализ информационного потока демонстрировал, что в период с октября 2013 г. по ноябрь 2014 г. российские новости состояли из событий в Украине на 85-90 %. Шуткой того времени вполне оправдано стало высказывание блогера grad_US о том, что российскую телепередачу «Вести недели» скоро переименуют в «Новости об Украине».
В действительности же Москва очень щепетильно отслеживала любой украинский эпизод и подавала его в своем ракурсе. Очевидно, это было необходимо для формирования кремлевского понимания событий в Украине. В этот период в российские новости об Украине изобиловали дезинформацией, которую у нас даже перестали фиксировать – шел сплошной поток.
Все это можно расценивать, как активную фазу информационной кампании по формированию кремлевского нарратива – системного видения ситуации.
С декабря 2014 г. по апрель 2015 г. агрессивность в информационном пространстве несколько угасла. Объем информационных сообщений на украинскую тематику упал ниже отметки 40%. – до уровня начала 2013 г. Очевидно, это можно объяснить несколькими причинами:
· сформированный более чем за год нарратив смог донести до аудитории политическую идеологию Кремля относительно событий в Украине;
· российское руководство достигло целей по осуществлению частичного контроля над политико-экономической ситуацией в Украине;
· произошла смена внешнеполитического вектора России от Европы в сторону Азии и Востока, что переориентировало информационный поток.
В первой половине мая 2015 г. наблюдался незначительный всплеск информационной активности российских медиа относительно Украины, который связывался с реакцией Киева на торжества в Москве, посвященные 70-летию Победы. В остальное время информационная напряженность и риторика российских сообщений относительно Украины находились на повышенном, но не на критично-угрожающем уровне. Такой период информационной кампании можно назвать стабилизирующей фазой.
Что же произошло на самом деле?
Анализ динамики изменений информационного потока показывает, что уровень медийной агрессивности России стал незначительно снижаться в канун последних в 2014 г. переговоров контактной группы в Минске (24.12.2014 г.).
Этому предшествовали следующие события:
· 18 декабря 2014 г. – ежегодная пресс-конференция В.Путина, в которой информационный градус в отношении Украины был существенно снижен. Для сравнения можно взять аналогичные выступления Пунина с резкой критикой ситуации в Украине – на форуме «Селигер-2014» (29.08.2014 г.), в дискуссионном клубе «Валдай» (24.10.2014 г.) или послание Путина Федеральному Собранию (04.12.2014 г.);
· ноябрь-декабрь 2014 г. – снижение электорального рейтинга В.Путина на 6 %. При этом «Левада-центр» стал говорить об устойчивой тенденции к падению популярности российского лидера на фоне нестабильности рубля и влияния на экономику санкций Запада;
· 1 декабря 2014 г. – получив отказы европейских стран, Путин принимает решение свернуть проект «Южный поток» и сосредоточиться на «Турецком потоке», что в очередной раз демонстрирует закулисную игру России в поисках политических партнеров для создания новых рынков сбыта газа;
· 2 декабря 2014 г. – выступление Михаила Ходорковского в Европарламенте с резкой критикой руководства и внешней политики России. Его высказывание «Путин уже начал «большую психологическую войну» против Европы, наращивая свое пропагандистское и коррупционно-агентурное влияние» много раз цитировалось европейскими СМИ.
· 21-22 декабря 2014 г. – визиты в Киев президентов Беларуси и Казахстана с предложениями оказать посильную помощь в урегулировании вооруженного конфликта на Донбассе. Весьма вероятно, что в переговорах с президентом П.Порошенко они пытались поднять вопросы об участии миротворческой миссии из состава Коллективных миротворческих сил ОДКБ. Это предположение выходит из того, что буквально на следующий день, 23 декабря, оба президента-гостя убыли в Москву для участия в сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ.
Все это, безусловно, дает основания полагать, что совокупность этих факторов создала предпосылки к ослаблению информационного давления на Украину со стороны России.
Снижение уровня влияния далеко не означает прекращение информационного прессинга на украинскую аудиторию. Информационная кампания Кремля продолжается, только для этого будут использоваться другие подходы.
Одним из таких подходов можно считать признание военно-политическим руководством РФ информационных операций как способа достижения военных целей.
Так, стало известно, в России собираются вносить изменения в Стратегию национальной безопасности РФ (2009 г.) и Доктрину информационной безопасности (2000 г.). Секретарь российского совбеза Н.Патрушев по этому поводу заявил, что это напрямую связано с событиями в Украине. При этом главной причиной изменений Патрушев отметил тенденцию смещения военных опасностей и угроз в информационное пространство. По его словам, вооруженные конфликты сегодня сопровождаются «непрямыми действиями» – использованием информационного потенциала, протестных движений, радикальных и экстремистских организаций, повстанцев и частных военных компаний.
Напомним, что в конце декабря 2014 г. в России была принята новая редакция военной доктрины, у которой ведущую роль в военных конфликтах играет информационная составляющая, о чем мы уже сообщали.
К примеру, Доктрина-2014 рассматривает применения элементов информационной войны, «реализуемых с использованием протестного потенциала населения в комплексе с военной силой, политическими и экономическими мерами невоенного характера».
Более того, Доктрина-2014 подразумевает использование «пятой колонны», то есть, «финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений», что послужило инструментом для изменения общественного мнения в Крыму в феврале 2014 г.
Кроме этого, огромное внимание уделяется использованию информационного виляния через сеть Интернет. В этой связи Доктрина-2014 предусматривает «воздействие в глобальном информационном пространстве на противника на всю глубину его территории». Уместно напомнить, что в российских силовых структурах созданы специальные подразделения для ведения информационной борьбы в Интернете. Они работают в направлении программно-компьютерной защиты, а также в вопросах проникновения в закрытые информационные сети других государств.
Кроме всего этого, следует отметить еще один новый подход, где внутри самой России искусственно нагнетается атмосфера информационного противостояния. Внутренняя российская аудитория получает информационную «подпитку» от российских СМИ о, якобы, надвигающейся на Россию информационной войны. Приводятся различные устрашающие факты о коварных планах Америки по порабощению России. К примеру, не так давно, 10.04.2015 г., руководитель российского МИД С.Лавров сделал заявление о «масштабной информационной войне», в которую Запад втянул Россию. Буквально в это же время несколько российских источников распространили информацию о якобы подготовке в Украине массовой пропагандистской операции против РФ.
Вместе с этим, информационную истерию в РФ поддерживают известные ученые России – авторитетные лица, формирующие общественное мнение.
Это:
профессор И.Панарин, который призывает сделать выводы из поражений России в информационной войне и перейти к системным действиям;
философ и политолог А.Дугин, который утверждает, что против России ведется сетевая война;
профессор А.Гусев, который в программе «Время покажет» на Первом канале российского ТВ акцентирует внимание на том, что в отношении России развязана информационная война, и в ней участвуют украинские псевдо-эксперты.
Повышенное внимание у населения новым угрозам приносит тройную выгоду для российского руководства:
во-первых, у людей формируется необходимая точка зрения относительно внешней политики России,
во-вторых, поддерживается авторитет Кремля,
а в-третьих, путем такого влияния на российскую аудиторию, происходит убеждение в необходимости увеличить финансирование информационной безопасности страны из налогов простых россиян.
Помимо этого, российское военное руководство пытается приобщить страны-участницы Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) к сфере информационных угроз от Запада. Напомним, что Россия в противовес Североатлантическому блоку в 1992 г. создала Организацию Договора о коллективной безопасности, которая объединяет Армению, Россию, Казахстан, Беларусь, Киргизию, Таджикистан.
Проще говоря, Россия ищет нестандартный подход к расширению числа стран – «информационных жертв» Западной пропаганды, используя свой ведущий статус в ОДКБ. Выгода в этом очевидна – «натравливание» стран-участников ОДКБ на вероятного противника России и объединение вокруг РФ стран-союзников.
В подтверждение этому, в рамках недавно завершенных военных учений ОДКБ, наблюдалась одна особенность. Дело в том, что еще летом 2014 г. генсек ОДКБ Н.Бордюжа объявил о создании в своем ведомстве Коллективных сил специальных операций (КССО). Планировалось, что такие спецподразделения должны противодействовать кибер-атакам, с помощью специальных средств перехватывать информационные сообщения, решать задачи программно-технического воздействия и психологической борьбы. То есть КССО – это вовсе не десантники и спецназовцы, а специалисты в информационной сфере.
Пока формируются КССО, в марте 2015 года Бордюжа заявил о создании Центра кибернетической безопасности ОДКБ. По его словам, в Центре уже отрабатываются чисто практические вопросы взаимодействия, обмена информацией и совместной работы по расследованию и предотвращению киберинцидентов.
Весьма похоже, что Россия пытается перехватить инициативу в координации и управлении информационной безопасностью в системе ОДКБ. Бордюжа не исключает, что «формирование КССО будет происходить на базе соответствующих подразделений Российской Федерации», что следует понимать, как попытку РФ получить бразды правления над информационной безопасностью в военно-политической организации. А присутствие других пяти стран-участников в системе коллективной информационной безопасности, очевидно, следует рассматривать как некую формальность.
Не смотря на это, Казахстан уже в полной мере занимается практической отработкой вопросов по организации информационного противоборства и психологической борьбы. Это было продемонстрировано на учениях ОДКБ «Взаимодействие-2014» в августе 2014 г. на казахстанском полигоне «Спасск». Там впервые были отработаны вопросы организации информационного противоборства и психологической борьбы, осуществлялось практическое выполнение задач по их ведению. Кроме этого, казахстанские военные демонстрировали меры по обеспечению кибербезопасности собственных информационных систем и возможность программно-технического воздействия на информационные объекты противника.
***
Таким образом, на сегодня можно отметить незначительный спад информационного давления РФ на украинскую аудиторию.
На данном этапе российское военно-политическое руководство предпринимает попытки к пересмотру руководящих документов, касаемо стратегического планирования безопасности государства в разрезе информационных угроз. При этом, не скрывается, что это – вынужденная мера, которая напрямую связана с событиями в Украине.
Вместе с этим, Кремль пытается вовлечь страны-участники ОДКБ на свою сторону информационного противостояния. При этом, следует ожидать дальнейшего развития сегмента информационной безопасности в рамках ОДКБ, но под руководством и контролем российской стороны.
-------------------------------
Вячеслав Гусаров
Комментарии