Старость не радость...

  • «Мы удержать не в силах время», — сказал поэт Роберт Бернс.

Старость, конечно, понятие относительное, но общая тенденция, к сожалению, — это развал. Бессмысленность и одиночество — два бича старости. Особенно они секут тех, для которых жизнь заключалась в работе, а больше всего тех, кто имел высокую самооценку или командовал другими. Теперь все, кому не лень, командуют тобой.

В идеале современный человек хотел бы себя превратить в машину с неограниченными возможностями функционирования и потребления. А силы и время жизни ограничены, прямо как в каменном веке.

То, что невозможно периодически покупать дополнительное время жизни, подспудно начинает вызывать стресс. Ведь можно менять фильтры очистки воды. Можно менять детали компьютера или автомобиля. Можно обновлять гардероб. А вот времени жизни докупить по-прежнему нельзя. Остаётся хотя бы докупать средства для того, чтобы стимулировать способности организма.

Казалось бы, теперь ты свободен от нагрузок и обязанностей, живи и радуйся! Но, во-первых, именно обязанности и нагрузки и были для многих жизнью. Поэтому «свобода от» не превращается у них в «свободу для».

Ну, хорошо, тогда наслаждайся своим внутренним миром: думай, пиши мемуары. Но как собрать разбегающиеся мысли? И потом, кому это на фиг нужно?

   Если не равнодушному обществу, то, может быть, любящей семье или друзьям? Мы видим, как растут отчуждение и непонимание между людьми, даже близкими.

Друзья-одногодки либо перемёрли, либо борются с дряхлостью каждый в одиночку. А уж про следующие поколения и говорить нечего. За несколько последних лет культурные коды, интересы, ценности — всё поменялось. Всегдашний зазор поколений расширился до дистанции огромного размера — жизнь уносит молодых вперёд, как стремительно бегущая река, оставляя стариков стоять на берегу.Те, кто всё это чувствуют и понимают и не хотят висеть грузом на шеях родственников, страдают ещё и от этого.

Большинство, правда, смиряется с тем, что за ними ухаживают, и отдаётся на волю судьбы и ухаживающих, фактически превращаясь в зомби.

Но немало и таких, кто хотел бы уйти, во-первых, чтобы освободить близких, а во-вторых, какой смысл в такой жизни? Но уйти им не дают. В идеале человека можно «тянуть» в состоянии баланса на грани жизни и не жизни по крайней мере лет 5, а то и все 15.

Понятно, что в этом процессе остатки личности растворяются в лекарствах, анализах и процедурах. К тому же необходимо постоянное волевое усилие, на которое уже не хватает сил.

Допустим, многие болезни опорно-двигательного аппарата требуют постоянного упражнения. Хождение — это жизнь или по крайней мере сохранение конечностей.

Говорят, что в старости портится характер. Естественно, ведь в гонке за выживание старики просто-напросто устают. Борьба с болезнями утомляет не меньше самих болезней. Множатся жалобы, старческие капризы, а нередко и агрессия. Типа: «Оставьте меня в покое, что вы меня мучаете, дайте сдохнуть спокойно!» Или наоборот: «Вот, смотрите, здесь у меня болит. И здесь! Ну, чего же вы стоите? Сделайте что-нибудь!»

Растерянные родственники мечутся в поисках рычага для мотивации («Пишите ему письма! Он любит письма!» или «Приходите к нему в гости! Он любит гостей!»). Ищут другого, более эффективного лекарства или врача, другую — более опытную — сиделку. Или бессильно опускают руки.

Глядя на стариков второй старости, ловишь себя на мысли, что они, в сущности, дети. Как ребёнка отделяет от не жизни, допустим, один год, так и престарелого, но только с другого конца. И тот, и другой беспомощны и «присосались» к матери, которая теперь дочь или сын....

Вы скажете: отдайте его в руки специалистов! А скажите по чести, много ли вы видели домов престарелых, где персонал не только правильно функционирует, но ещё и любовно предан пациентам? Не отделывается дежурными фразами типа «Ничё, Марь Иванна, всё будет хорошо» или хотя бы произносит их с выражением.

В людях проявляется главное: может ли человек подняться над своими страданиями и посмотреть вокруг или просто по жизни ползёт к кладбищу, отвлекаясь на различные удовольствия и способы скрасить досуг.

Физически, если при первой старости человек, в общем-то здоровый, уходил в иной мир от какой-то одной болезни, то в состоянии поддерживаемой дряхлости болезней уже накопилось столько, что совершенно непонятно, где в следующий раз прорвёт эту латаную-перелатаную одёжку. Соответственно, накопилось и лекарств-заплат (за которые изрядно заплачено); при этом лекарства воюют не только с болезнями, но и между собой, и результат предсказать невозможно. 

Морально всё труднее в этом человеческом существе, в осколках распадающейся личности, нередко озлобившейся или нереагирующей, чувствовать прежнего отца или мать и сохранять прежнюю любовь и готовность помочь.

Вот такие невеселые размышления. И ещё ничего не сказано про веру. А может, в ней и есть спасение? Но легко сказать, а вот уверовать!