Как мы и предупреждали, борьба вокруг питерского «Охта-Центра» (он же газоскреб, он же газпромовская кукурузина) вовсе не закончена. Она, по большому счету, только начинается.
Первым вестником грядущей бури стал тихий министр культуры РФ Александр Авдеев. Стоило петербургскому губернатору Валентине Матвиенко подписать решение о строительстве «Охта-Центра» (который стоит по смете, напомним, 60 млрд. руб., что по нынешнему обменному курсу превосходит $2 млрд.), как Авдеев заявил, что происходящее и незаконно, и некультурно. Подведомственная министру Росохранкультура обратилась в прокуратуру и т.п.
Будь Авдеев, например, многолетним музейным работником, истратившим лучшие зрелые годы на оборону культуры от цивилизации, можно было бы предположить, что он действует на свой страх и риск, приняв последнюю каплю валидола и 2125-е напутствие плачущей в страхе жены. И никакие газпромы с губернаторами для него не принципиальны, коль скоро речь идет о деле всей неоконченной жизни.
Но нынешний министр культуры – кадровый дипломат. Чрезвычайный и полномочный посол. Т.е. профессионал, по определению привыкший действовать с тройной оглядкой на политическое руководство. Не умеющий говорить несогласованных слов. К тому же Александр Авдеев – медведевский министр par excellence. Персонаж, близкий непосредственно к семье третьего РФ-президента и чем-то ей неуловимо приятный. Эта семья и возвела его, нашего парижского посла, на министерскую должность, которая в мае 2008-го оказалась вакантной.
Так что вряд ли глава Минкульта ввязался в войну просто так, без надежного снабжения в тылу и прикрытия стратегической авиации.
А потом на «Охту-Центр» обрушился Первый канал – в лице «Воскресного времени», своей самой верноподданной и сервильной программы. Чего не могло случиться не то что без согласия Кремля – без прямого околопрезидентского указания.
Сверхопытный бюрократ, Валентина Матвиенко сразу просекла, что это «жжж» неспроста, как говаривал известный политический аналитик.
Губернатор приготовилась давать задний ход, заявив, что хоть подпись ее под бумагами стоит самая настоящая, ничего еще, по большому счету, не решено. И если скажут, что строить 403-метровое вроде-бы-здание почти что в центре Петербурга нельзя, значит – нельзя.
Конечно, мы не можем ни в чем быть уверенными. Но подозрения более чем очевидны: президент Дмитрий Медведев теоретически готов / способен осчастливить народ Петербурга и все либеральное человечество, отменив газоскреб. Навсегда или хотя бы на неопределенное время.
Впрочем, и прежде было ясно, что «кукурузину», скорее всего, никогда не построят. Во-первых, потому, что «Газпрому» в его сегодняшнем состоянии – когда северный поток с южным не сходится, доходы от экспорта упали на треть, а совокупные долги достигли $60 млрд., т.е. 30 кукурузин – трудно изыскать очередные два миллиарда долларов на постройку бизнес-центра. Который, в сущности, если разобраться и вдуматься, никому не нужен: вон у нас стоит целое Москва-Сити недостроенное, несданное и нераспроданное. Во-вторых, те изысканные деньги, с которых бы началось строительство, неизменно разворовали бы в ускоренном порядке. После чего заявили бы, что смета выросла, например, до четырех миллиардов, и чтобы не потерять ранее украденное, надо продолжать вкладывать, вкладывать и вкладывать.
Итак. Если Медведев примет решение газоскреб демонстративно отменить, он не произведет никакой революции. Лишь подтвердит, что история идет своим чередом в единственно правильном направлении, менять которое и неразумно, и невозможно. Но большая часть питерской и всероссийской общественности оценила бы медведевский шаг как мощную победу в борьбе президента за его собственную верховную власть. И сверх того: многие влиятельные газеты мира написали бы в одночасье: Медведев – это круто, он наконец-то показал, кто в федеральном доме настоящий хозяин.
В общем, чтобы прослыть в современной России настоящим царем, третьему президенту вовсе не нужно заниматься модернизацией и другими заведомо неподъемными мегапрожектами, на которых легко свернуть себе лилейную шейку. Вполне достаточно – отменить несколько заведомо дурацких и/или воровских решений предшественников. А после – под бурю медленно смолкающего восторга – надеяться и ждать, ждать и надеяться, что историческая Россия, какой мы знали и все еще знаем ее, закончится никак не ранее весны 2018 года.
Комментарии