Зачем писатели на самом деле ходили к Путину?

Встреча Путина с писателями всколыхнула литературно-общественное болото. Бурный поток глупостей, благоглупостей и просто пошлостей грозит не то чтобы расчистить, наконец, пресловутые Авгиевы конюшни отечественной словесности, но смыть их с лица земли вместе с кобылицами, конями и кентаврами, а то и вместе с самим Авгием. К счастью или к несчастью, но ничего подобного, разумеется, не случится.

Зачем Путин встречался с писателями - в рамках архаической парадигмы «Поэт и царь» или еще как (скажем, дав тем самым старт новой президентской кампании)?.. Тем ли властителям дум, инженерам человеческих душ и ударникам антикоммунистического труда - или, увы, далеко не тем - августейшую дал он аудиенцию?.. Кто поступил правильнее: тот, кто принял приглашение, тот, кто не принял, или тот, до кого Путин (как когда-то до генерального прокурора) так и не смог дозвониться?.. Кто выступал смелее, а главное, эффективнее: Александр Архангельский, спросивший премьер-министра о Ходорковском и Подрабинеке; Валентин Распутин, выступивший в защиту «толстых» журналов; или Андрей Битов, попросивший высокой «крыши» от рейдерского налета на Переделкино?.. Или мудрее всех оказался Александр Кабаков, уже по окончании трехчасовой аудиенции заметивший, что разговаривать с Путиным следовало бы не о писательских нуждах, а о читательских?

Попробую ответить на эти вопросы в вышеперечисленном порядке.

Для самого Путина встреча с писателями носила, конечно же, сугубо ритуальный характер. Она произошла только потому, что попала в план мероприятий. Другое дело, что попала она в план не просто так, а исключительно потому, что кто-то подсуетился. Кто именно? Ну, а кто там у нас - в Кремле и его ближайших окрестностях - теперь писатель? К кому мог бы обратиться (точнее, на кого мог бы выйти) очевидный инициатор мероприятия Битов, взяв под ручку своего приятеля Распутина? Да и что у нас в стране делается нынче без Владислава Суркова (кроме нефтегаза и нанотехнологий)?

А почему согласился Путин? Потому что ему объяснили про поэта и царя. Потому что подчеркнули: поэтов у нас много, а царь-то один! Про то, что царь один, ему наверняка понравилось (а то кое-кто уже забывает), вот он и согласился.

Группу властителей дум формировали, естественно, те же люди, которые инициировали саму встречу. Формировали по принципу «каждой твари - по паре» - для представительства. Но только - от «семи пар чистых». «Семь пар нечистых» заранее попросили не беспокоиться. Особенно - так называемых аллергенов. Несколько загадочно (для меня лично) не включили в состав действующего лауреата «Большой книги» и тоже большого битовского дружбана Владимира Маканина.

(Возможное объяснение отсутствия Маканина - категорическое неприятие Рамзаном Кадыровым «чеченского» романа «Асан». Вряд ли, конечно, Кадыров, не говоря уж о Путине, читал «Асана», но и тому, и другому вполне могли нашептать референты.)

Идти к Путину или не идти? Так вопрос не стоял. Пригласили, значит, идти. Отказался один Дмитрий Быков; во всяком случае, озвучил свой отказ он один. В Сети, кстати, мне попался на глаза такой обмен репликами: «Интересно, что Топоров про это напишет? - Что все это пиар и провокация и вообще к Путину всякий дурак может не пойти».

Я, однако, думаю, что Быков поступил на сей раз смело и (в евтушенковском стиле) самоотверженно - но несколько самонадеянно. Автор провального романа «Списанные», похоже, забыл о том, в какой степени зависит от пиар-технологий его собственный литературный успех - и как легко «списать» его самого. Ну, не совсем списать, а разжаловать в Шендеровичи, - чем дело, скорее всего, для «отказника» и закончится.

Хотя идти к Путину, разумеется, не хотелось никому. Кроме, разве что, фантаста Лукьяненко, - но фантаст, как известно, это не профессия, а диагноз. Идти никому не хотелось, потому что на самом деле все прекрасно понимали, что идут на поклон. Не «поговорить о жизни и смерти» (такое желание высказал Пастернак в знаменитом телефонном разговоре со Сталиным, в ответ на что вождь презрительно бросил трубку), а попросить денег и заступничества. Причем попросить их не лично для себя (хотя и для себя тоже), а для определенных литературных институций. Строго говоря, лишь для одной институции, - но эту заветную просьбу следовало, соблюдая приличия, разбодяжить двумя второстепенными.

Второй из которых (и третьей по значимости) стал вопрос о прямом и косвенном субсидировании «толстых» журналов. Забавно, что озвучить этот вопрос доверили почвеннику Распутину, печатающемуся (если он еще что-то пишет) исключительно в «Нашем современнике». Пока «толстяков» субсидировал Сорос, «Наш современник» в этот реестрик не включали. Не включают и сейчас, когда финансовой помощью журналам занимаются аж два министерства. Принудительная подписка пятидесяти тысяч библиотек на «толстяки» (именно этого и попросил Распутин) ничего в этом плане не изменила бы - «Наш современник» в последний момент из списка все равно вычеркнули бы как «антисемитский». Но на принудительную подписку (как и на налог с чистых DVD в пользу кинематографистов, за что ратует Никита Михалков) власть никогда не пойдет, - поэтому распутинская просьба всего-навсего сыграла роль дымовой завесы.

Вторым по значимости стал вопрос о судьбе писательских дач в Переделкине. Именно под него Битов и рекрутировал в свою команду тамошних дачевладельцев - скажем, главного редактора «Литературной газеты» Юрия Полякова. Дачи эти, - вечный предмет спора еще советских времен, - незаконно приватизированные самими писателями, сейчас подвергаются столь же незаконному захвату со стороны нуворишей. Остановить этот процесс Путин не смог бы при всем желании, которого он, впрочем, и не испытывает. Конечно, писатели могли бы попытаться раззадорить премьер-министра, объяснив ему, что участки у них отбирают в основном грузинские воры в законе, но подобный поворот событий был бы чреват самыми непредсказуемыми последствиями. Поэтому и вопрос о Переделкине сыграл роль дымовой завесы.

На самом деле Битов добился аудиенции (и людей привел) поговорить о ПЕН-клубе. Эта правозащитная писательская организация, российское отделение которой он возглавляет, славится мутными источниками финансирования и способами освоения полученных средств. То передадут в частные руки подаренные западными коллегами микроавтобусы, то подарят собственному начальству по квартире, выделенной для «узников совести», то еще что... Причем многие ПЕН-клубовцы (правда, не сам Битов) регулярно «шакалят у иностранных посольств», по памятному слову Путина, что, наряду с другим, наводит кое-кого на мысль о необходимости «прислать к ним доктора», то есть затеять серьезную финансовую проверку. Строго говоря, доктора уже прислали - и почетный председатель ПЕН-клуба пришел на поклон к Путину с просьбой его отозвать. Это и было единственно подлинной целью мероприятия с писательской стороны.

Что в сухом остатке? Отстанут от ПЕН-клуба или нет, вопрос гадательный (скорее нет, чем да), - но ведь и попытка, как известно, не пытка. Остроумная попытка, предпринятая Андреем Георгиевичем Битовым, по меньшей мере, наделала шуму. Не догнал, так хоть согрелся. «Командиру от рядового. Битва, в которой я буду стрелять до конца» - надписал семидесятидвухлетний Поэт пятидесятисемилетнему Царю свою последнюю - на данный момент - книгу.