Подвиг героев

В «Комсомольской правде» под общим заголовком «Тайны государственного архива» было опубликовано интервью с директором этого архива доктором исторических наук Сергеем Мироненко, который, отвечая на вопросы корреспондента, память защитников столицы бессовестно осмеял, назвав подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев мифом, утверждая, «что не было никаких героически павших героев-панфиловцев», ссылаясь на то, что после войны «один за одним начали появляться люди, которые должны были лежать в могиле.

Рассказ

 Историк Сергей Мироненко ощутил пинок в зад и рухнул на мерзлое дно траншеи. Всё ещё не веря в происходящее, он поднялся и глянул вверх. На краю траншеи полукругом стояли бойцы Красной Армии.

 — Это последний? — уточнил один из военных, видимо, командир.

 — Так точно, товарищ политрук! — отрапортовал боец, чей пинок направил директора Госархива в траншею...

 — Простите, что происходит? — пролепетал историк.

— Как что происходит? — ухмыльнулся политрук. — Происходит установление исторической справедливости. Сейчас ты, Мироненко, спасёшь Москву от немецко-фашистских оккупантов.

 Политрук указал на поле, на котором в ожидании застыли несколько десятков немецких танков. Танкисты вылезли на башни и, ёжась от холода, с интересом наблюдали за происходящим на русских позициях.

 — Я? Почему я? — потрясённо спросил Мироненко. — Какое отношение я к этому имею?

 — Самое прямое, — ответил политрук. — Все вы тут имеете самое прямое к этому отношение!

 Командир указал Мироненко на траншею и историк увидел, что она полна уважаемых людей: тут уже находились академик Пивоваров и его племянник-журналист, у пулемёта с выпученными глазами расположился Сванидзе, рядом с ним дрожал то ли от холода, то ли от ужаса главный десталинизатор Федотов, дальше были ещё знакомые лица, но перепуганный архивист начисто забыл их фамилии.

 — А что мы все здесь делаем? — спросил Мироненко. — Это же не наша эпоха!

 Бойцы дружно захохотали. Хохотали не только русские, но и немцы, и даже убитый недавно немецкий танкист, пытаясь сохранять приличия и делая вид, что ничего не слышит, тем не менее, подрагивал от смеха.

 — Да? — удивился политрук. — Но вы же все так подробно рассказываете, как это было на самом деле! Вы же с пеной у рта объясняете, что мы Гитлера трупами закидали. Это же вы кричите, что народ войну выиграл, а не командиры, и тем более не Сталин. Это же вы всем объясняете, что советские герои — это миф! Ты же сам, Мироненко, рассказывал, что мы — миф!

 — Простите, вы политрук Клочков? — спросил Мироненко.

 — Именно, - ответил командир. - А это мои бойцы, которым суждено сложить головы в этом бою у разъезда Дубосеково! Но ты же, Мироненко, уверял, что всё было не так, что все эти герои - пропагандистский миф! И знаешь, что мы решили? Мы решили и вправду побыть мифом. А Москву оборонять доверить проверенным и надёжным людям. В частности, тебе! —

 А вы? — тихо спросил историк.

 — А мы в тыл, — ответил один из бойцов. — Мы тут с ребятами думали насмерть стоять за Родину, за Сталина, но раз мы миф, то чего зря под пули подставляться? Воюйте сами!

 — Эй, русские, вы долго ещё? — прокричал продрогший немецкий танкист.

— Сейчас, Ганс, сейчас — махнул ему политрук. — Видишь, Мироненко, время не терпит. Пора уже Родину вам защищать.

 Тут из окопа выскочил телеведущий Пивоваров и с поднятыми руками резво бросился к немцам. В руках он держал белые кальсоны, которыми активно махал.

 — Срам-то какой.., — произнёс один из бойцов.

 — Не переживай, — хмыкнул Клочков. — Это уже не наш срам.

 Двое немецких танкистов отловили Пивоварова и за руки дотащили его до траншеи, сбросив вниз. — Швайне, — выругался немец, разглядывая комбинезон.

 — Этот ваш герой мне со страху штанину обоссал! Второй танкист стрельнул у панфиловцев закурить и, затянувшись, сказал:

 — Да, камрады, не повезло вам! И за этих вот вы тут умирали! Неужто в нашем фатерлянде такие же выросли?..

 — Да нет, камрад, — ответил ему один из панфиловцев. — У вас теперь и таких нет. Только геи да турки.

 — А кто такие геи? — уточнил немец.

 Боец Красной Армии прошептал ответ агрессору на ухо. Лицо немца залила краска стыда. Махнув рукой, он пошёл к танку.

 — Давайте побыстрее кончайте с нами, — сказал он. — От таких дел снова умереть хочется.

 Из траншеи к политруку кинулся Сванидзе.

 — Товарищ командир, вы меня неправильно поняли, я ничего такого не говорил! И потом, мне нельзя, у меня "белый билет", у меня зрение плохое и язва!

 Политрук доверительно наклонился к Сванидзе:

 — А ты думаешь, тирана Сталина это волновало? Он же пушечным мясом врага заваливал! И тем более, я тебе не командир. У вас свой есть — опытный и проверенный! Вот он как раз идёт!

 Из глубины траншеи к месту разговора подходил Никита Михалков, держа в руках черенок от лопаты.

 — Товарищ политрук, как с этим можно воевать против танков? — взмолился режиссёр.

 — Тебе виднее, — ответил командир. — Ты же это уже проделывал. Да, там у тебя, кстати, кровати сложены. Можешь из них быстренько противотанковую оборону наладить! Ну, или помолись, что ли. Авось поможет!

 Тут политрук скомандовал построение своих бойцов.

 — Куда вы? — с тоской в голосе спросил Михалков.

 — Как куда? — усмехнулся политрук. — Занимать позицию у вас в тылу! Заградотряда НКВД под рукой нет, так что мы сами его заменим! И если какая-то сволочь из вашего штрафбата рванёт с позиции, расстреляем на месте за трусость и измену Родине!

 — Так ведь штрафбатов ещё нет! — Один создали. Специально для вас!

 Немецкие танки взревели моторами. В траншее послышались отчаянные крики и ругань — новые защитники Москвы выясняли, кто первым начал разоблачать мифы и втравил их в эту историю. Всем скопом били Федотова, после чего его с бутылкой выкинули из траншеи под немецкий танк. Кто-то крикнул ему на прощание:

 - Ну, за Родину, за Сталина!

 Михалков вцепился в уходящего политрука:

 - Товарищ, у меня отец воевал, я всегда был патриотом и защитником героев, помогите мне!

 - Только из уважения к тебе, - ответил политрук. – Даю отличное средство для сражения с врагом! Лучше не бывает! И командир протянул режиссёру бадминтонную ракетку и три воланчика.

 - Прощай, Родина тебя не забудет, - похлопал политрук Михалкова на прощание и устремился вслед своим уходящим бойцам…