Боевой парниковый газ

https://retina.news.mail.ru/prev670x400/pic/06/b4/image21254190_dff231589d1acb1e731e628f84f36baa.jpg

Когда боевики группировки «Исламское государство» дробят кувалдами статуи VII века до н. э. — это, возможно, тоже последствия изменения климата. Потому что глобальное потепление означает не только тающие льды в Арктике, но и настоящие войны с сотнями тысяч убитых, причины которых мы привыкли списывать то на религию, то на геополитику. Группа метеорологов, климатологов и политологов из Колумбийского университета и Университета Калифорнии в Санта-Барбаре (США) утверждает: главная причина войны в Сирии — засуха.

Эта засуха началась зимой 2006-2007 и затянулась на три года. Рис, пшеница и корм для животных подорожали вдвое. Полтора миллиона человек из деревень двинулись в города. В результате жилье в столице страны подорожало в два раза.

Сирия — государство площадью в четыре Московских области и с населением около 20 миллионов человек. Поэтому полтора миллиона мигрантов — это каждый тринадцатый гражданин страны. А если принять в расчет еще и беженцев из соседнего Ирака, то получится, что каждый седьмой городской житель в Сирии 2010 года — это голодающий переселенец. Удивительно ли, что в 2011-м здесь случилась революция, а за ней последовала гражданская война, в которую в 2013-м вступило «Исламское государство»?



Может быть, жара и неурожай в Сирии — обычное дело? Как бы не так, говорит та часть команды исследователей, которая занимается климатом. Сирия — часть «плодородного полумесяца», где тысячелетия назад зародились земледелие и скотоводство.

Засуху 2007-2010 годов называют самой сильной за более чем сто лет метеорологических наблюдений. А ее механизм (ослабли ветры со Средиземного моря, приносящие влажный воздух) напрямую связали с парниковым эффектом. Выбросы парниковых газов, утверждается в исследовании, увеличили вероятность таких засух в два-три раза. «Воздействия людей на климатическую систему повлекли за собой нынешний конфликт в Сирии», — заключают авторы.

Ученые давно подозревали нечто подобное, пытаясь разобраться в причинах исторических катаклизмов. Столетняя война? Чума в Европе? Исследователям климата есть что сказать и тут. По срезам старых деревьев можно судить, насколько дожд­ливым или засушливым было то или иное лето — и ученые раз за разом убеждаются: за многими зигзагами истории маячат климатические аварии. Нам только кажется, будто голодные бунты — дело Средневековья: они случаются и сейчас, просто цепочка причин и следствий становится запутанней.