Прогулка на речном трамвайчике.

Я никогда не рисовала пастелью. А сейчас вдруг появилось желание устранить это досадное упущение, открыть этот удивительный мир. Мир приглушенных пастельных тонов.

Уютно устроившись на верхней палубе речного трамвайчика, я приготовилась рисовать все, что попадется в поле моего зрения. Трамвайчик скользил по голубой широкой глади, вдоль летних, зеленых берегов. Рука рисовала непрерывной линией волны кустарников, гребни одиноких деревьев, полоски песчаных пляжей.

На палубе появились трое. Девушка и два молодых человека. Первый, в широких разноцветных шортах, белой майке, бейсболке, надетой козырьком назад. Перевешиваясь через перила, он фотографировал чаек, бурлящий от винтов теплоходика, поток воды, облака. Остроумно комментировал снимки, восхищался удачными кадрами, без сожаления удалял то, что не получилось. Он был само движение, само непрерывное действие. Заполнял собой все пространство. Я попыталась его нарисовать, получилось огромное цветное пятно. На воображаемой бумажке я написала «Балагур» и мысленно прикрепила к его майке. Второй в светлых летних брюках, в рубашке поло, был молчалив и немного статичен. «Stranger» - такое я ему дала имя. Я засмотрелась на него и подумала. Наверно он ощущает себя загадочной, непонятой, одинокой душой. Хотя все наши переживания прозрачны, порывы души и мотивы поступков объяснимы. И как бы глубоко мы не прятали все сокровенное в самые дальние уголки души, все это лежит на поверхности. Все это уже было с другими, все повторяется бесконечно, по кругу. Их спутницей была загорелая девушка в сарафанчике цвета лаванды. Она казалась прозрачной, немного эфемерной. Весело щебетала, звонко смеялась. Ловила ладонями водяные брызги. Озорной ветер играл ее длинными распущенными волосами, трепал подол сарафанчика.

«Акварель» - подумала я. Второй искоса смотрел на своих друзей, снисходительно улыбался. Он достал сигарету, закрывая от ветра пламя зажигалки, глубоко затянувшись, закурил. У него были красивые руки, длинные узкие кисти, тонкие пальцы, с четким контуром губы. Он выпустил колечко дыма, зажмурился и пристально посмотрел на девушку. Мне показалось, что между ними происходил тайный диалог на языке взглядов и жестов, понятном только им двоим. Словно от него к ней и обратно летели точки, тире, пробелы. У Балагура возникла идея сделать общую фотографию. Он решительно направился ко мне:

- Мадам, Вам не трудно найти нас в этом окошечке и нажать вот на эту маленькую блестящую кнопочку?

А у него красивые глаза, подумала я. Глаза цвета «соленого огурца в стакане с водой».

- Мадам совсем не трудно.

Они долго спорили, как им встать, какие принять позы. Наконец выстроились на фоне медленно плывущего живописного берега. Девушка в центре, а Балагур и Stranger по краям. Я уже готова была нажать кнопочку, как девушка неожиданно подпрыгнула, запрокинула лицо, раскинула руки. Stranger быстро повернулся и обнял ее за талию. В кадре оказались только красивые мужские руки на лавандовом фоне. Мне захотелось эту картину вставить в раму и назвать «Долгожданное прикосновение».

Речной трамвайчик подходил к небольшому деревянному причалу с забавной надписью «Приставай осторожно». Я рисовала деревянный причал, брызги от ныряющих с него мальчишек. Маленькую девочку, в окружении белых, с мохнатыми желтыми серединками, полевых ромашек. Впереди река делала крутой поворот. Что за ним я не знаю. Хочется верить, что непременно хорошее в теплых, приглушенных пастельных тонах.