Гатис Круминьш: СССР Латвию потреблял…

26/04/2015

Историк, ректор Видземской высшей школы Гатис Круминьш выполнил основательную работу по изучению взаиморасчетов Латвии и СССР. Кто за чей счет жил, правильно ли мы поступили, резко разорвав связи с Россией, и какие мифы развеяны — об этом беседа с Гатисом Круминьшем.

— Сейчас нередко от граждан нашей страны слышны жалобы, что мы разрушили экономику Латвии, потому что, мол, советская власть оставила нам в наследство так много заводов и инфраструктуру, которые были в хорошем состоянии. Какие мифы вы разоблачили, исследуя документы?

— Миф — это то, что мы могли перенять имевшуюся инфраструктуру и продолжать производство самостоятельно без сокращения объемов. Мы были очень глубоко интегрированы в советскую систему, специализировались на изготовлении очень конкретной продукции, большой удельный вес которой предназначался для военных нужд СССР. Высокие технологии предназначались для советского военного комплекса. Производившиеся у нас товары широкого потребления были неконкурентоспособными на западном рынке. То же самое относилось к сельскому хозяйству. Большую часть нашей кормовой базы составляло импортированное из Канады зерно. И первые так называемые крестьяне Бресиса были избалованы советскими инвестициями, они получали дешевые кредиты, сырье и стройматериалы. На Западе никто не ждал с распростертыми объятиями латвийскую продукцию и не собирался открывать для нее рынок. Как вспоминал депутат Верховного совета Янис Деневичс: когда он в начале 90-х годов просил специалистов порта Гамбурга оценить потенциал Рижского порта, они порекомендовали отказаться от грузоперевозок и приспособить его для размещения яхт и моторных лодок. Этот пример иллюстрирует иллюзии, которые существовали в конце 80-х годов, когда мы надеялись, что сможем экспортировать на Запад свои масло и бекон. Сельское хозяйство дотировалось на десятки миллиардов долларов в год за счет экспортировавшейся СССР нефти. Например, от колхозов и индивидуальных крестьян молоко закупалось по 55 копеек за литр, а в магазинах литр молока стоил 22 копейки. То же самое было с мясом и другой сельхозпродукцией. Представляете, какая огромная государственная дотация! Независимому латвийскому государству негде было взять такие деньги. Есть еще одна вещь, которую ментально и психологически мы не могли предвидеть, — нам было сложно начать сотрудничество с западной системой, потому что там были совсем другая среда общения, бизнеса, другая образовательная, культурная и языковая база. Мы были не готовы быстро перескочить из одной системы в другую. Это вызвало большое разочарование.

— В 90-е годы Москва выдвигала ультиматум: она не выведет войска из Латвии, пока не будут возвращены деньги за простроенные в советское время объекты. Время от времени кто-то до сих пор высказывается в таком духе в Госдуме России.

— Один из мифов, который я опроверг, — что после войны из бюджета СССР в индустриализацию Латвии были вложены огромные деньги. А именно: что за пять послевоенных лет Советский Союз инвестировал в Латвийскую ССР 2 миллиарда рублей.

Ранее этот миф принимался как неоспоримый факт. В действительности все было наоборот. Даже в послевоенное время Латвия была одним из самых зажиточных регионов СССР с хорошо налаженным сельским хозяйством, которое до 1949 года оставалось не коллективизированным. В сравнении с другими республиками, через которые тоже прошла война, у нас были пригодная к использованию инфраструктура, стабильное производство и высокий уровень жизни. Да, были разрушены Кегумс, некоторые города — Резекне, Елгава, Валмиера, но в Риге почти ничего не было уничтожено. Вполне логично брались деньги из нашего бюджета, которые вкладывались в регионы СССР, пострадавшие от войны намного больше. В течение длительного времени деньги инвестировались в республики Средней Азии.

— А как же большие потери людских ресурсов — депортации, эмиграция, погибшие на войне? Не хватало рабочей силы. Правда, СССР быстро решил эту проблему…

— В 1940 году в Латвии было около 2 миллионов жителей, а в 1945 году — 1,6 миллиона. В первые послевоенные годы прибыло очень много переселенцев из СССР, там эти люди голодали и искали лучшие условия жизни. Брешь в рабочей силе приезжие заполнили очень быстро.

— Много лет Рига кормила Ленинград, туда отправлялись масло и мясо. В то же время у нас масло было дефицитом. Кормила ли Латвия еще какой-то регион СССР?

— Нет, в послевоенные годы экспорт сельскохозяйственной продукции не был значительным, потому что Латвии приходилось содержать очень большой контингент армии СССР. Мы кормили тех людей, которые прибыли сюда в большом количестве, и плюс еще армию. В Риге ведь находился центр Прибалтийского военного округа. В последние годы жизни Сталина половина общих расходов бюджетов Латвии и СССР направлялась на военные цели. Подумайте: сейчас мы ведем дебаты о каких-то двух процентах бюджета независимой Латвии, которые нужно выделить своей армии, а тогда выделялась половина! Это финансировалось из изъятых у Латвии денег — налога с оборота, который был установлен для любой продукции, сельскохозяйственного налога, который сохранялся очень высоким до 1949 года. В течение всего периода оккупации нужды армии СССР покрывались из денег Латвии. То, что оставалось, инвестировалось в другие республики СССР.

— Еще одна тяжелая проблема, появившаяся вместе с приезжими, — испорченная демографическая ситуация. Многие латышские пары остались с одним ребенком, потому что негде было жить. Весь жилой фонд доставался главным образом приезжим, в том числе военному персоналу. В то же время цены на коммунальные платежи действительно было до смешного низкими.

— Так и была создана система — чтобы привлекать рабочую силу. Когда строился новый завод, приезжие получали квартиры. Я это объясняю не умышленной дискриминацией латышей, а целью максимально развить здесь производство.

— Пришли ли вы при изучении периода до восстановления независимости к выводам, которые актуальны сейчас?

— Видя ситуацию, сложившуюся на данное время, я говорю: слава Богу, что мы не медлили с разрывом политических и экономических связей с СССР. В том случае, если бы остались в какой-то серой зоне в надежде больше экспортировать своей продукции хотя бы для того же военного комплекса России, то ни о каком НАТО не могло быть и речи! Мы поступили правильно. Экономическая выгода не может быть важнее безопасности государства. Нахождение в цивилизованном пространстве Европы — это приоритет.

(Публикуется с небольшими сокращениями).