БУДНИ СПАСАТЕЛЕЙ. Байка.

Иисус сказал им: «Следуйте за Мной, и Я сделаю вас ловцами человеков, а не рыб». Они тотчас же оставили сети и последовали за Ним.

( Ев. от Марка 1:16-18)

Как-то довелось и мне половить в воде не рыб, но человеков. В ЦС плавания МИСиС была приятная обязаловка — оттрубить месяц спасателем в Пицунде. Обычные студенты пресмыкались и елозили хвостами по профкомовскому паркету, вымаливая заветную путевку в лагерь, нас же туда гнали в приказном порядке.

Полная лафа. В твоем полном распоряжении дом на берегу, два катера и все бабы в округе. Как же спасателю-то не дать? Святое ж дело человек делает. Да плюс все как на подбор — спортсмены. Загорелые да мускулистые — страсть какие душки.

Грех-то великий таким белозубым не отпустить.

Если б не отдыхающие, маму их... с этой идиотской привычкой тонуть где ни попадя.

Все, как про пожарного в анекдоте: «Коллектив душевный у нас в расчёте, брандмейстер — отец родной, кормят до отвалу, но как пожар — так хоть увольняйся!»

Поначалу мы познакомились с начальником. Заскорузлая пьянь Михеич — в прошлом флотский «сундук» — был ярчайшей личностью. Внешне напоминал перевернутые пассатижи — своими короткими кривыми ножками и огромными ручищами, болтающимися до колен. Силы был просто неимоверной.

Из флота в спасатели его попёрли, потому как разок не подрасчитал малёха — дал бурому матросу в дыню, а тот через фальшборт возьми и булькни в воду.

Хорошо у причала дело было.

Михеич его и вытащил, нырнув следом. Начальство оценило таланты мичмана и выпи*дило героя с флота, пристроив работать по призванию.

По приезду Михеич провел с нами пару занятий. Впечатлил он нас, нечего сказать. Запомнился.

Надо сказать, что реальные будни спасения на воде кардинально отличаются от тех благостных плакатов, что украшают любую станцию ОСВОДа.

Запомнилось:

— Рыпается клиент, не рыпается, перво-наперво — глушащий удар в дыню ему! А потом волоки уже. А то вцепится — хрен ты его от себя оторвёшь. Вместе и потонете к ебеням...

Надо сказать, что прислать в воде в бубен, с раушем в итоге — дело далеко не простое. Опоры-то нет. Надо выпрыгивать из воды и бить в висок сверху. Вот этому-то непростому делу Михеич нас и учил...

Ещё из его инструкций:

— Если скорая приедет жмура забирать, глядите в оба, чтоб указали в бумажках, что с ним спасательные мероприятия проводили. А то легко патанатомы насильственную смерть поставить могут — сколько раз ребры ломали при искусственном дыхании — не счесть. Замудохаетесь потом бумажки писать...

И, главное:

— Нашли жмура ночного поутряне — тяните его к соседям на участок. И тут же в ментовку звоните. Тогда они будут отписываться, а не вы. А там бумаг писать — тьма. Ещё и премии лишить могут. Ну и следите, что б они вам своих не притаранили.

Впоследствии мы регулярно конфликтовали с соседней станцией по этому поводу. Часто доходило до мордобоя. Картины были эллинистические — группа полуголых мужчин в лучах рассветного солнца бьют друг дружке хари над покойником. Битва троянцев и греков за тело Патрокла в чистом виде.

Точнее не за, а против. Патрокл доставался побежденным вместе со всем сопутствующим геморроем.

Но, несмотря на алкоголизм — порядок в хате Михеич поддерживал абсолютно  флотский. Ни один чёрт на нашем участке днем так и не утоп, как ни старались.

Своего «первого» навсегда запомнил. Большой дядя был. И громкий. Запил бутылочку водочки морской водицей и резко сменил тональность с «Пааашли все нах!» (в ответ на наши вопли в матюгальник про буйки, назад, и те де) на «Ой, бля, тануууу!»

Кстати, это редкость. Утопленники, как правило, люди тихие — им орать скромность и отсутствие воздуха не позволяют. Но этот голосил на всю округу. Исключительно матом.

Подходим на лодке, кидаем круг — не берет. Соображалка отрубилась. Руками лупит по воде, зенки вылупил, и нихрена не понимает. М-да... А туша за центнер. Подгребать ближе рискованно — перевернёт лодку как нехрен делать. Ныряю, подплываю к красавцу. Вспоминаю уроки мичмана.

— НННА!

Черт, по носу попал... Расквасил сразу. Мужик изумлённо таращит на меня бараньи очи.

— НННННА!

Опять мимо. Губу разбил только и кулак об зубы поцарапал.

Изумлению мужика нет предела. Наверное, он не так себе процесс спасения на воде представлял.

Вместе с ним за этой впечатляющей картиной наблюдает пляж. В полном изумлении.

— ННННА!

Да что за чертовщина-то такая... в глаз прислал...

До мужика допирает, что дело плохо, он резко повышает плавучесть и довольно резво сваливает от меня. Да хрен там...

— НННА!

— Ироды! Подонки! Вы что творите? Милиция! — доносятся с берега вопли возмущенных зрителей.

Но мне не до них. Вошел в раж.

— Не уйдешь, сука! Я тебя все равно спасу!

Наконец попадаю по затылку — мужик обмяк. Ффффу, наконец-то. Рывком за волосы, чёрт, оторвал, ещё раз и тяну в лодку. Упарились его втроем втягивать.

Завели мотор, подходим к берегу — очнулся. И тут же бросился на меня. Встречаю его двойкой в горло — спасенный летит за борт. Хорошо — неглубоко. Вскакивает и скачками несется к берегу. Я зачем-то за ним. Успеваю только пнуть его в жопу — красавец резким спуртом уходит в отрыв. Народ с визгом разбегается с нашего пути. Ноги вязнут в песке, я притормаживаю — эта свинья несётся, не разбирая дороги. Сносит грибок, ни на йоту не замедлив бега. Перепрыгивает через два лежака — без касания. Хрен догонишь такого. А чего это, собственно, я бегу — приходит, наконец, в голову?

Клиент жив, здоров, в прекрасном тонусе — чем я ЕЩЁ могу ему помочь?

Телегу на меня накатали всем пляжем. Но Михалыч с помощью свояка в ментовке уладил вопрос.

Даже пожал руку — что для него, скупого на похвалу, значило:

— Красавчик! Так держать!

После этого на нашем участке установилась военная дисциплина. Никто близко к буйкам не подплывал.

Стоило кому то попробовать сунуться — сами граждане ловили смельчаков за плавки.

— Ты что! — слышалось издалека. — Ты куда, бл*ть! Тут спасатели — звери! Намедни мужик за буйки заплыл — они его ТАК отпи*дили! Всю рожу расхренячили — насилу убежал от них! А не убежал бы — убили б нах…!

Потому, наверное, у нас и утопленников не было.

Аминь.