Обществознание: от трёпа к науке


Замполит распекает курсантов за неубранные рабочие места.
Курсанты оправдываются: «Вам хорошо, товарищ капитан. Вы рот закрыли – рабочее место убрано».
Советский анекдот


Вспомните школьную геометрию:
• Сумма углов треугольника равна 180 градусов
• Длина окружности равна 2πr, где r – радиус окружности.
• Сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы (теорема Пифагора).

И всем, даже школьникам, при небольшой тренировке всё понятно.

Но попробуйте сформулировать что-нибудь бесспорное из обществознания. Мои учёные оппоненты внушают мне, что государство – это инструмент, при помощи которого общество организует сосуществование людей, управляя при этом не людьми, а своими институтами и учреждениями. Как будто общество, институты и учреждения – это не люди. Люди у обществоведов постоянно исчезают или умаляются почти до нуля. Но появляется общество, народ, государство, институты и прочие сверхчеловеческие структуры для организации людей.

В детстве я был сообразительным мальчиком. Легко усваивал школьные курсы по математике, физике, химии, побеждал в олимпиадах, с успехом выступал перед взрослыми с сообщениями и показом «фокусов» по химии во время хрущёвской «химизации». Но когда дело доходило до общественных наук, я даже плакал от бессилия понять их логику.

Обществознание – не только моя проблема и не только советского времени. Студенты уже в посткоммунистические времена признавались мне, что ничего не понимают в учебниках по экономике, и я их утешал тем, что авторы этих учебников сами ничего не понимают. Хуже того, авторы учебников даже не понимают, что не понимают. А вы молодцы, говорил я им, вы по-сократовски понимаете, что не понимаете. Как, например, общество может планировать и выбирать между пушками или маслом? Планируют и выбирают люди, планы одного человека могут существенно не совпадать с планами другого человека, в то время как план общества должен быть одним на всех.

Обществоведы настолько привыкли говорить о непонятных им вещах, что стали принимать эти привычные разговоры за науку. Когда я учился на физфаке, мой друг водил меня к гуманитариям, развлечься их трёпом. Его восхищала их способность говорить длинно и непонятно, на уровне поэзии, которую краткость и определённость физика может лишь разрушить. Безответственный щебет гуманитариев расслаблял его после суровой и строгой прозы физики. А ещё на гуманитарных тусовках было много девушек, которыми был очень беден физический факультет НГУ.

Мне нравятся девушки. Я не против поэзии. Но я против того, чтобы выдавать поэзию за науку. Тем более, когда это плохая поэзия, толкающая к преступлениям, как, например, поэзия Карла Маркса или Пола Кругмана, подстрекающая к грабежу.

Геометрия превратилась в науку, когда древние греки, во-первых, ввели основные понятия, а во-вторых, сформулировали аксиомы. Основные понятия греки ввели без определений, поскольку и так ясно, что такое точка, прямая, плоскость. Аксиомы сформулировали с использованием основных понятий и без всяких доказательств как самоочевидные утверждения.

Думаю, что так же нужно сделать и в обществознании: давайте примем основные понятия без определений и сформулируем аксиомы без доказательств и посмотрим, что получится.



Основные понятия обществознания: чувство и дело.

Что касается дел, то здесь нет возражений. Все обществоведы пользуются этим основным понятием. Правда, они предпочитают называть дело действием, деятельностью, производством, трудом, работой.

Хуже – с чувством. Только сторонники австрийской школы вводят чувства в свои рассуждения. Остальные видят в чувствах нечто эфемерное, несерьёзное, субъективное. Но люди, бесспорно, чувствующие существа. Каждый, если он не бесчувственный пень, знает это. Отказ от учёта человеческих чувств делает обществознание ущербным.

Чувство. Не надо определять чувство вообще, как не определяют геометры точку вообще. Надо лишь указать на то, что у людей есть душа, воля, что они страдают и радуются, оценивают и выбирают, любят и ненавидят. Важнейшие среди чувств: нехватка (или дефицит), эгоизм и любовь, зависть и справедливость. Чувства побуждают людей к делам. Разные чувства – к разным делам.

Дело. Дело вообще тоже не определяем. Примеры дел: труд, общение. Общение – это дело с участием других людей.

Дело, если брать его в потенции, как возможность, будем называть силой. Примеры сил: производительные силы, рабочая сила.

Силы бывают неотчуждаемыми, их невозможно продать, подарить, отобрать. Примеры таких сил: молодость, красота, талант, жизнь.

Силы бывают отчуждаемыми. Они, в отличие от неотчуждаемых сил, могут переходить от одного человека к другому человеку. Другое название отчуждаемых сил – имущество. Пример отчуждаемых сил или имущества – деньги.

Аксиомы. Используя основные понятия, можно формулировать аксиомы. Я уже неоднократно это делал, поэтому остановлюсь лишь на одной аксиоме – аксиоме о бездушности коллективов. Она гласит: чувствуют люди, а не коллективы. Из этой аксиомы следует, что высказывания о чувствах коллективов, об их интересах, нуждах, целях, чаяниях, успехах нужно воспринимать лишь в переносном смысле. Во всех этих случаях речь идёт о чувствах людей образующих коллектив. Коллектив ничего не чувствует, чувствуют люди, образующие коллектив.

Весь социализм, от интернационал- до национал-социализма, игнорирует аксиому о бездушности коллективов. Любой социализм строится на вере в существовании интересов общества, народа, нации, которые выше интересов любого из людей. Но нет интересов общества, которым люди должны подчинять свои интересы. Есть лишь интересы людей образующих общество. И некоторые люди, выдавая свои интересы за интересы общества, подчиняют себе других людей, становятся их командирами. Самое интересное, что и жертвам таких манипуляций нравится верить в интересы общества. Правда, это неизбежно выливается в их недовольство своими командирами, которые плохо служат народным интересам.

Даже если результатом превращения обществознания в науку станет осознание ложности установок социализма, то таким превращением стоит заниматься.