«Серийные интеллигенты» не успели разоружиться

По старой привычке аналитики пытаются разгадать, какие сигналы посылает Путин стране. Как это скажется на текущем политическом курсе. И вообще, в хорошем ли настроении нынче царь-батюшка. Это, пожалуй, не лишено смысла вовсе — хотя бы по той причине, что «Прямая линия» является одним из немногих публичных политических спектаклей, оставшихся в нашей стране. Принципы его сценарного наполнения сами по себе являются политическим выбором. И главная новость нынешнего сценария — Украина постепенно сходит на нет. Разумеется, как политическая тема внутри России. То есть главное послание нынешней «Прямой линии» такое: войны не будет.

Первые полтора часа президент Путин рассуждал об экономике. Под эту повестку с самого начала подбирались гости в студии, начиная от Алексея Кудрина и заканчивая экзотическим фермером Джоном, поднимающим сельское хозяйство в России. Таким образом, впервые за последний год внешняя политика, борьба с «украинским фашизмом», национальные интересы России, защита русскоязычных соотечественников и, наконец, «сакральность Крыма» перестали быть главной и единственной темой. Украина и даже Крым почти забыты, потому что оказалось, что у нас есть и другие регионы, а в них — вы не поверите — экономические проблемы. Связывать, кстати, два эти феномена тоже не стоит. Мы уже не платим за возвращение Крыма из-за нападок завистливого Запада, мы преодолеваем внутренние кризисные явления. Гипнотизер в костюме президента был настроен оптимистично: экономика восстанавливается опережающими темпами, секретный антикризисный план уже готов, а западные санкции и вовсе оказывают позитивное влияние.

Теоретически «Прямая линия» предполагает непосредственный диалог граждан и избранного ими президента. Но на практике, разумеется, мы видим иное. Формат «Прямой линии» подбирается вручную и определяет его содержание (media is the message, как говорили классики). Вот нам и дали понять, что Украина нас уже не должна волновать так сильно, как раньше. Граждане постепенно сосредотачиваются на внутренних проблемах, начинают разводить скотину, короче, припадают к земле. Ясно, что перед нами управление народным энтузиазмом при помощи телекартинки: товарищи, бой закончен, давайте подумаем о посевной.

Когда Украина все же на двадцать минут появляется в разговоре, Путин «говорит ответственно и прямо: российских войск на Украине нет». Из собравшихся больше всех жалко в этот момент писателя Сергея Шаргунова, который, вероятно, искренне не понимает, что повестка уже поменялась, и продолжает задавать вопросы из коллекции прошлого сезона: украинский национализм, антикоммунистические законы, убийство депутата-регионала Калашникова в Киеве. Путин краток: мы ждем нормализации отношений с Украиной. Перестали Владимира Владимировича интересовать эти вопросы, что вскоре должны осознать и отстающие от генеральной линии сервильные интеллектуалы.

Можно предположить, что раз уж у нас теперь главная тема — это сельское хозяйство, то рейтинги президента постепенно пойдут вниз. Гордиться удоями и импортозамещением после Олимпиады и Крыма нелегко, публику приучили к более высоким ставкам. Сплотиться как нация вокруг борьбы с инфляцией тоже будет затруднительно. Политическая повестка без Украины станет тяжелым вызовом для правящей элиты накануне выборов 2016 года. Скорее всего, тут понадобится новый враг. И если эту роль уже не смогут играть украинцы, врагом будет переназначен Запад или «национал-предатели». Правда, о последних Путин, кажется, тоже на время забыл. Раз нет сакрального Крыма, то неоткуда взяться и настоящим предателям, задевающим святое.

Еще бросилось в глаза: Путин избегает обсуждать тему религии и морали. В российском обществе школьные танцы пчелок, духовность, борьба с неправильными театральными постановками занимают, как мы знаем, важнейшее место. Не говоря уже о борьбе с геями — вообще нашей главной идейной ценности, на основе которой мы противопоставляем себя Западу. Но президент обо всех этих вещах не говорит, роль духовного отца нации и аятоллы, умудренного опытом старца, ему определенно не нравится. Он по-прежнему хочет казаться бодрым ироничным технократом, занятым экономикой и выстраиванием отношений с «нашими партнерами». Путин как бы несколько в стороне от того высоконравственного безумия, которое творится в России. И это тоже гипнотизирует и успокаивает.

Автор: Кирилл Мартынов