Мы на пороге новой гражданской войны?

Не думаю, что Александр Подрабинек нуждается в защите. Он умеет держать удар. И от кого, собственно, защищаться? Сравнивать мерзости сегодняшнего режима, мелкое хулиганство нынешней гопоты с реалиями советского периода - значит оскорблять память жертв сталинских репрессий и брежневских гонений. Значит, самого Подрабинека оскорблять. В 70-е он бросал вызов социуму, системе. Сейчас противостоит, в общем, шпане, пользующейся тем, что государство официально не осудило преступления коммунистического режима. А также пользующейся той свободой, за которую Подрабинек в свое время боролся и отвечал жизнью, кровью, близкими людьми.

Эти юноши, что играют воскресающие из проклятого прошлого тени, не знают историю своей страны, но должны быть в курсе, кто такие «тролли». Это их терминология. Они не могут не понимать, что занимаются сейчас «троллингом» наяву. Их цель - спровоцировать врагов на ответ, вызвать реакцию, и чем она будет оживленнее, тем лучше для них. Поэтому в интернете и говорят: «Не кормите троллей». Действительно, это пустое - мешать чужому помешательству.

Дурно воспитанные подростки - не проблема. Да и их появление в этой истории - лишь следствие. Суть же конфликта касается наших стариков, ветеранов войны.

Та Победа - сакральная. И общество не готово к разбору и анализу святых мифов. Но. Каково бы ни было отношение любого из нас к тексту, написанному Подрабинеком, он, во-первых, имел право высказаться, а во-вторых, при всем уважении к фронтовым заслугам товарища Долгих воистину уж никак не ему указывать, как нам сегодня жить. Тем более в компании с подключившимися братьями Якеменко.

И каковы бы ни были мотивы, по которым кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС посоветовал разобраться с шашлычной, был на то ясно выраженный или закамуфлированный заказ сегодняшней власти, очевидно, что вот эта технология, которую задействовали, - давняя и отработанная. В каких только судилищах ни брезговали участвовать ветеранские организации, говоря и от своего имени, и от имени павших, поучали и клеймили; «политобозниками из армии Брежнева» называл их прошедший Днепровский плацдарм, трижды раненный и контуженный окопник Астафьев. Его, инвалида войны, начальники-комиссары учили любви к Родине до самой его смерти. (Не сравниваю личности, масштабы, поводы. Речь исключительно о похожести методики, приемов.)

Астафьева травили по той же технологии: ветеранов подначивали, и те грозили выколоть ему последний глаз - с войны у него осталось одно зрячее «глядело», как он выражался. Писали ему письма, как водится, от имени всего народа: «Кол осиновый, чтоб у тебя через рот вышел». Я видел эти письма. Астафьев рассказывал, что точно то же переживает Василь Быков, они дружили. Ему тоже писали ветераны.

Травлю Астафьева вела «Красноярская газета», издаваемая пещерным националистом и коммунистом Олегом Пащенко, ныне депутатом Заксобрания края. Он тоже считается писателем - собственно, этого деятеля Астафьев и выводил в литературу. После смерти старика Пащенко начал, лоснясь, раздавать интервью о том, как он с Астафьевым дружил. «Красноярская газета» с нежностью относится к Долгих (он был первым секретарем Красноярского крайкома КПСС) и другим советским руководителям края. Ветераны, они, видимо, все-таки разные. Как и прочие все.

И после смерти в покое Астафьева не оставили, до сих пор измываются. В прошлом году красноярский писатель и ветеран войны Анатолий Чмыхало, приближенный к местному двору (дружит с мэром Красноярска, дочь - вице-губернатор), награжденный всевозможными регалиями (почетный гражданин Красноярска, заслуженный работник культуры РСФСР, орденоносец), дал интервью региональной вкладке «Аргументов и фактов», приуроченное к 9 Мая и, видимо, к дню рождения Астафьева (1 мая). Чмыхало отказал Астафьеву в том, что тот воевал: дескать, он и войны-то не видел, на передовой не был, лишь в 500 километрах от нее, куда даже самолеты не залетали, и ранило его, когда трофеи собирал на полях. Ну и писал Астафьев о войне, соответственно, дерьмо, по чужим рассказам.

В минувшем июле умер издатель Астафьева - иркутянин Геннадий Сапронов. А за месяц до этого в Челябинске в ходе организованного «Единой Россией» собрания Александр Дегтярь, зампредседателя региональной организации ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов, предложил Сапронова расстрелять за изданную им книгу писем Астафьева. Дегтярь (сам в Великой Отечественной не участвовавший), достиг точки кипения на астафьевской фразе: «Не Вы, не я и не армия победили фашизм, а народ наш многострадальный. Это в его крови утопили фашизм, забросали врага трупами». Дегтярь потребовал сурового наказания, «вплоть до расстрела», и журналистам «Новой газеты», представившей эту книгу аудитории.

Говорить о том, что ветеранов используют, по-моему, не очень умно? Они не дети. Но бывает их именем прикрывается ветеранская номенклатура. В своем блоге совладелец «Антисоветской» шашлычной пишет, что в московском Совете ветеранов никто не знал о претензиях к его заведению, это, дескать, «частная инициатива бывшего авторитета».

«Ветеранское движение все-таки уже объединение по возрасту, - а не по делам», - заключает бизнесмен.

В Красноярске по той же технологии КПРФ продвигала идею установки памятника Сталину. От имени ветеранов войны и труда. Кто бы их еще спрашивал. А также кто бы спрашивал еще живых репрессированных (в крае их больше 20 тысяч).

Стариков жаль. Шашлычка, метро «Курская» и т.д. и т.п. Воля ветеранов - священна, а что до этих чересчур живучих жертв сталинизма, то плюнуть и растереть? По оценочным данным «Мемориала», каждая третья семья в Сибири - потомки репрессированных. Не знаю, каков процент в Москве. Каков конкретно среди «Наших». Судя по всему, уже правнукам репрессированных нет дела до того, как их прадеды и прабабки мучались в Решотах, Караганде, на Соловках, в Норильлаге. Но живы внуки. Они в силе и в памяти. Власть с ее поясными поклонами советскому прошлому и непосредственно Сталину предлагает этим внукам, детям, да и самим еще живым узникам ГУЛАГа всё и всех простить? И всё это - волей ветеранов войны?

А может, для симметричности стоит снять вывеску и с гостиницы «Советской»?

Между жертвами и палачами, между жерновами и зерном консенсуса не будет, не стоит и искать. Но под прикрытием безусловной ценности Победы и людей, ее завоевавших, можно, выходит, то и дело напоминать, кто - герой, респект ему и уважуха, а кто - лагерная пыль, пырей в овражке, так?

Астафьев того же года рождения, что и Долгих, 1924-го, выкошенного войной под корень. И мне посчастливилось общаться с еще одним солдатом того же года рождения, Анатолием Егоровичем Тарасовым. Это мой дядька. Всю жизнь, за вычетом 4 лет войны, он прожил под Москвой, в Волоколамске. Умер 5 лет назад.

Простите за обращение к частному опыту и искренность. Но как иначе говорить о сакральном? О Долгих я много слышал в Красноярске и Норильске, но лично не общался. А вот Астафьев и дядя Толя, очень многим похожие, такие простые, надежные и святые люди, дали мне очень многое. Глядя на них, божьим промыслом уцелевших, становилось немного понятнее, как наш народ одолел безупречно функционировавший организм вермахта, лучшую армию всех времен и народов.

Одно из первых детских впечатлений, врезавшихся в память навсегда: идем с дядей Толей и его друзьями в общественную баню. Вижу его спину и ноги, изрытые осколками, вижу тела его друзей, тоже из пехоты, отстегивающих протезы, тела-обрубки. Это был первый в моей жизни шок.

О войне он не рассказывал. Не любил советскую власть, а если кто вспоминал Сталина и Жукова, беззлобно матерился. Марию, жену, любил, друзей - очень (с лучшим другом у них сейчас и могилы рядом), выпить любил, пса Снежка любил, а Сталина - нет. И воевал он уж точно не за него. Сталина в большой семье деда Егора Филипповича добрым словом поминал, похоже, один мой отец - он был самым младшим, и говорил, что появился на свет только благодаря тому, что незадолго до войны запретили аборты. Это была шутка такая, игра: он называл Сталина «отцом родным», но дед всерьез гонялся за ним, чтобы отвесить затрещину.

Знаю, какими бы словами оценил ситуацию с шашлычной дядя Толя. Фронтовых наград у него было побольше, чем у Долгих. И что? По версии Бориса Якеменко, Долгих - заслуженный ветеран, а те, кто не с ним, цитирую: «Другие «ветераны» - это те самые предатели, которых в пример ставит Подрабинек». Вам не кажется, что нам светит еще одна гражданская война?

Мнение

Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов:

- Саша человек не трусливый. Саша - человек, прошедший лагеря советского времени. Он имеет высочайшие заслуги перед правозащитным движением. Это одна сторона дела. Саша - человек резкий; если у него есть точка зрения, он ее придерживается. За наличие точки зрения, высказанной в словах угрожать человеку физической расправой, - это, во-первых, признак отсутствия культуры, во-вторых, признак слабости: мы толпа, поэтому мы его можем разодрать в клочья. Это не только нецивилизованно, это еще и подсудно, с моей точки зрения. Правоохранительные органы должны принять по этому поводу незамедлительные меры. Нельзя угрожать человеку физической расправой за слово. Таких случаев в нашей истории больше 300 только со смертельным исходом. Когда судьба человека была связана со сказанным или написанным им словом. Это более чем распространенное явление.

Когда верстался номер

Мы связались с Аллой Подрабинек, которая рассказала, что «Наши» продолжают пикетировать подъезд. В выходные, правда, их не было. В пятницу они показали разрешение стоять до 4 октября, но обещали прийти в понедельник и привести с собой ветеранов. Проходящим мимо жильцам дома они говорят: «Подрабинек оскорбляет ветеранов и хочет лишить их пенсии». В пятницу контрпикет у дома - в поддержку журналиста - провели представители движения «Солидарность» и правозащитных организаций.

В субботу акция в защиту Александра Подрабинека прошла у здания российского посольства в Берлине.