Социализм или терроризм?

    В СССР кандидатам на зарубежные поездки приходилось на мандатных комиссиях проявлять свою идеологическую зрелость ответами на два взаимосвязанных вопроса: - Каковы содержание современной эпохи и основное противоречие эпохи? «Подкованные» кандидаты отвечали, что содержанием современной эпохи является переход от капитализма к социализму и коммунизму, а основным противоречием эпохи - противоречие между этими социально-экономическими системами.

    Как бы прозвучали ответы на эти вопросы сегодня? После крушения СССР буржуазные политологи утверждают, что наступила эпоха однополярного мира. Но это противоречит всем законам природы и общества, и в первую очередь, ядру диалектики – закону единства и борьбы противоположностей. Вне действия этого закона не могут развиваться ни общество, ни сама природа.

    Биполярный мир сохраняется, пока не разрешены противоречия между трудом и капиталом. Полицентризм или конвергенция не спасают от него, ибо содержанием единства и борьбы противоположностей составляют не поверхностные конфликты или соглашения между элитами капиталистических и социалистических государств, но более глубокие социально-экономические отношения, диктующие смену формаций. Это не означает, конечно, что мир обречен на вечное формационное развитие, но то, что оно неизбежно на данном этапе, показывает вся история человечества, допускающая частную собственность на средства производства. И не случайно прогноз Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории», сделанный после краха СССР оказался всего лишь выдачей желаемого за действительное.

    Почти через четверть века после развала СССР и перехода постсоветской России в состояние полураспада вопросы об основном содержании и противоречии эпохи по-прежнему актуальны. Борьба «двух сверхдержав» как отражение основного противоречия порождала определенные страхи и надежды. Ее отсутствие вызывает хаос и смуту. Тем не менее, биполярный мир сохранился методом замещения. Место социализма, взявшего паузу в борьбе с гегемонией капитала, признавшего мировую значимость ленинской политики НЭПа, занял политический терроризм.

    Терроризм от латинского слова terror – страх, ужас – определяется по разному. Попробуем выявить его конкретное значение в ряду таких понятий как насилие, война, репрессии.

    Насилие – использование силы в корыстных целях. Война, если отвлечься от заумного определения Клаузевица, является вооруженной борьбой двух или более государств. Репрессии – карательные меры власти против политических противников. В чем же отличие терроризма в его современном значении? В применении средств и методов устрашения и насилия против граждан, облеченных и необлеченных политической и административной властью, как способе дестабилизации сложившегося социально-экономического порядка. В этом смысле террор и терроризм отвергаются правовыми системами, как капитализма, так и социализма.

    Для буржуазной политологии, манипулирующей абстрактным понятием насилия, свойственно расширительное толкование терроризма. Такое толкование смешивает в терроризме все виды насилия, включая вооруженное сопротивление трудящихся насилию капиталистического государства, и игнорирует тот факт, что сам капитализм является источником и рассадником терроризма. Сама борьба за социалистическое обновление мира отождествляется с терроризмом.

    Борьба французских трудящихся в дни Парижской Коммуны против иностранных захватчиков и предательства национальной буржуазии – это «терроризм». Зверское подавление версальцами Парижской Коммуны – это «борьба с терроризмом».

    Борьба социалистов-народников против царизма, передававшего российских крестьян из помещичьего рабства в рабство капиталу, продавшего Аляску Соединенным Штатам ради обогащения царской семьи и ряда сановников – это «терроризм». Карательные акции царских сатрапов и казни революционеров – это «борьба с терроризмом». При этом сознательно игнорируется, что большевики отказались от индивидуального террора и повели организованную борьбу против царской деспотии политическими средствами. Царизм ускорил собственную гибель, взяв на себя роль подручного стран Антанты в Первой мировой империалистической войне.

    Защита большевиками победившей революции – это «красный террор». Иностранная интервенция, чудовищный террор савинковщины и белогвардейских генералов – это «борьба с террором».

    Борьба Советской власти против кулачества, за модернизацию сельского хозяйства, поддержанная подавляющим большинством многомиллионного безземельного крестьянства, - это «террор», «голодомор» и пр. Террор и саботаж кулаков и их приспешников – это самозащита «эффективных» хозяев.

    Борьба национально-освободительного движения колоний и зависимых территорий за независимость – это террор, направляемый «рукой Москвы». Попытки колонизаторов сохранить свою власть – это «борьба с терроризмом».

    Разумеется, политический терроризм - противник более удобный для капитала. При всей своей отчаянной жестокости он более слаб и дезорганизован, причем дает некоторое оправдание государственному терроризму, который практикует капитал. Вот почему после операции спецназа США по уничтожению лидера террористической организации «Аль-Каида» Усамы бен Ладена, западная пропаганда не дает угаснуть страхам перед политическим терроризмом.

    Расследование терактов, поразивших Европу в 2004-2005 годах, наталкивает на обескураживающие выводы, отмечает французский политолог Жан-Пьер Строобантс. В Мадриде и Лондоне, сообщает он, появились доклады, согласно которым организация Усамы бен Ладена играла минимальную или вообще нулевую роль в осуществлении кровавых акций, направленных против Старого континента…

    Существование «Аль-Каиды» в реальном значении или в качестве идеологической конструкции призвано маскировать более глубокие социальные противоречия между Западом и развивающимися странами. Но на Ближнем Востоке эти противоречия выступают более отчетливо в противоборстве форпоста Запада – Израиля – с Палестинским движением сопротивления.

    Здесь полюсом терроризма на Западе принято считать ХАМА́С (араб. حماس‎‎, полное название — араб. حركة المقاومة الإسلامية‎‎, «Исламское движение сопротивления») — правящее в секторе Газа (с 2007 года) палестинское исламистское движение и политическую партию. Хотя ХАМАС не входит в «Аль-Каиду» и даже конфликтует с ней, партия признана террористической организацией Евросоюзом, Израилем, Канадой, США и Японией, а также запрещена в Иордании. В Австралии и Великобритании террористическим признают только военное крыло ХАМАС.

    В более широком масштабе противоречия между развивающимся миром и Западом проявляются в ходе так называемой «арабской весны». Начавшись в начале 2011 года в Тунисе и перекинувшись в другие арабские страны, она периодически вспыхивает новыми демонстрациями и конфликтами. Ее главный итог дестабилизация положения в регионе, распространение в нем террора и насилия. Лишь Ирак «арабская весна» обошла стороной, ибо ситуация там задолго до нее была «переформатирована» в сторону хаоса и смуты прямой американской агрессией.

    После падения режима Саддама Хусейна в Ираке действует Национальный комитет по дебаасификации, полномочия которого указаны в статье 145 Конституции, принятой на референдуме 2005 года. Комитет может быть расформирован Советом представителей (парламентом) Ирака, когда закончит свою работу. Пресловутая «дебаасификация» показывает, откуда дует ветер. И дело не только в том, что мавзолей Мишеля Афляка, одного из основателей Партии арабского социалистического возрождения (ПАСВ) или «Баас» в арабской аббревиатуре, разрушен американскими войсками в 2003 году. Проблема здесь шире и глубже.

    «Дебаасификация» имеет целью не столько освобождение Ирака от влияния социалистических идей, сколько лишение его территориального единства и целостности, возможности проведения эффективной самостоятельной политики. Ведь что такое арабский социализм? Его нельзя считать ветвью социалистического проекта, выдвинутого марксизмом-ленинизмом. Приверженцы насеризма, ливийской Джамахирии, баасизма, социализма Бургибы и алжирской революции использовали в теории и практике социалистический идеал для обоснования светского характера власти, националистических и панарабских устремлений, экономической модернизации без риска попасть в фатальную зависимость от неоколониалистского Запада. Но и выводить арабский социализм из профашистских симпатий части арабов времен Второй мировой войны тоже нелепо. Такими симпатиями больше отличались политики, которые принялись насаждать в своих странах идеи демократии западного образца. Например, бывший египетский президент Анвар Садат.

    «Дебаасификация» встраивается в ряд таких понятий, как «денацификация» и «декоммунизация», которые и рассмотрим последовательно.

    Согласно советской энциклопедии, денацификация - процесс очищения государственной, общественно-политической и экономической жизни Германии от последствий господства фашистского режима в целях облегчения демократического преобразования страны. Решениями Потсдамской конференции 1945 и постановлением Контрольного совета в Германии (октябрь 1945) о проведении денацификации предусматривалось уничтожение национал-социалистской (фашистской) партии, ее филиалов и подконтрольных ей организаций; роспуск всех нацистских учреждений и обеспечение того, чтобы они не возродились ни в какой форме; предотвращение всякой нацистской деятельности и пропаганды; привлечение к суду лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против мира и человечности, а также активных нацистов; удаление нацистов со всех ответственных постов; отмена фашистского законодательства; устранение нацистских доктрин из системы народного образования и др. Международный военный трибунал в Нюрнберге осудил главных немецких военных преступников, объявил преступными организациями: руководящий состав национал-социалистской партии, гестапо, СД (службы безопасности), СС.

    В советской зоне оккупации Германии советская военная администрация оказала немецким демократическим силам всемерную поддержку в проведении денацификации, которая была завершена в марте 1948. К этому времени с руководящих постов были удалены сотни тысяч фашистских активистов.

    Мероприятия по денацификации в американской, английской и французской зонах оккупации Германии носили чисто формальный характер. Империалистические круги США, Англии и Франции совместно с западно-германскими империалистами фактически сорвали выполнение решений о денацификации. Из старых нацистских кадров в Западной Германии были созданы многие неонацистские партии и организации (Немецкая имперская партия, Союз истинных немцев, Германский социальный союз и др.). Характерно, что в июне 1958 в ФРГ был официально отменен союзнический закон о запрещении Национал-социалистской партии. В 1959 в органах юстиции ФРГ работало около 9 тысяч судей и прокуроров - бывших членов нацистской партии, что составляет 2/3 всех западногерманских судей и прокуроров. Срыв денацификации явился одним из актов западных держав, направленных на раскол Германии, на возрождение в Западной Германии реакционных милитаристских сил.

    Декоммунизация — теоретическая и практическая деятельность, направленная на отказ от коммунистических идеалов, на устранение коммунистической идеологии из всех сфер жизни общества. Термин чаще всего применяется в отношении бывших стран восточного блока и постсоветского пространства, чтобы описать ряд правовых и социальных изменений в период посткоммунизма. Ряд авторов, настаивающих на проведении в России декоммунизации, предлагают сделать это по аналогии с процессом денацификации Германии. Причем сторонники декоммунизации объединяют фашизм и коммунизм (и, естественно, баасизм) в понятии тоталитарные идеологии.

Между тем, термином «тоталитаризм» часто пользовалась в свое время и геббельсовская пропаганда, чтобы подчеркнуть мировоззренческую близость нацистов с западными демократиями.

    В действительности в нацизме нет ничего, чего бы не было в историческом и политическом опыте западных демократий, особенно с учетом проведения ими многовековой политики колониализма. Но что их разделяло, и почему распался общий подход СССР и западных держав в отношении нацизма?

    Разделяла нацистский режим и западные демократии капиталистическая конкуренция, хотя нынешние обожатели «цивилизованного» Запада усматривают корни противоречий лишь в антисемитизме нацистов. Но ведь антисемитизм является разновидностью широко использовавшейся западными странами расовой политики – политики оправдания эксплуатации и угнетения народов посредством признания их неполноценными. Западная цивилизация создана на костях американских индейцев и африканских негров. Лишь добившись доминирующего положения в мире, англо-саксонская олигархия поставила расизм и антисемитизм в своих странах вне закона. Но это случилось не по ее доброй воле, а потому, что крах колониализма потребовал замены колониального насилия более изощренными методами неоколониалистской эксплуатации.

    Одним из таких методов является эксплуатация рабочей силы в виде мигрантов из бывших колоний, брошенных метрополиями на произвол судьбы. Этот метод копирует российский капитал, использующий мигрантов из бывших советских республик, которые вместе с Россией создавали советскую индустрию, включая инфраструктуру экспорта сырья, служащую основой нынешнего богатства российской олигархии, но отнюдь не трудящихся россиян.

    Сама расовая политика проистекает из присущего капитализму социального неравенства, прикрываемого призывами к «равенству перед законом», к свободе и демократии. Нацисты стремились наделить всех евреев пороками еврейской и нееврейской олигархии, замалчивая наднациональный характер противоречий между олигархией и трудящимися.

    Стремление же трудящихся освободиться от власти олигархии нацисты преподносили как следствие еврейского коммунистического заговора. Сближение с западными участниками антигитлеровской коалиции на почве антикоммунизма стало главной целью нацистов после того, как рухнули их расчеты добиться успеха в капиталистической конкуренции посредством насилия. Сближения на основе равенства сторон не получилось, но после ликвидации наиболее одиозных фигур «третьего рейха» западные члены антигитлеровской коалиции сами воспользовались услугами нацистов.

    Итак, фашизм – это оборотная сторона западной демократии, способ спасения капитализма в чрезвычайных условиях средствами насилия. Он копирует в известной степени методы и способы защиты социалистической революции от классовых врагов трудящихся. Но принципиальное их различие заключается в том, что социализм делает решительный выбор в пользу новой социально-экономической формации, использует государство в интересах обездоленных трудящихся, в то время как фашизм выполняет всего лишь защитную функцию капитализма.

    Мелкобуржуазная природа арабского социализма создает иллюзию его внешнего сходства с фашизмом. Особенно, в связи с его шараханиями от сотрудничества с коммунистами к оголтелому антикоммунизму. Но ожидать «чистого» социализма, устремленного к коммунизму в странах, сравнительно недавно освободившихся от колониального гнета, не приходится. Тем более, что СССР, Китай и другие страны пришли к стабильному существованию не без ожесточенной внутренней борьбы. В начале-середине 70-х годов сирийские и иракские баасисты вступили в союз с коммунистическими партиями в рамках «Прогрессивных фронтов». Обе ветви ПАСВ установили дружеские связи с КПСС. В Ираке сотрудничество ПАСВ с коммунистами разрушилось вскоре после прихода к власти Саддама Хусейна (1979): коммунисты были обвинены в политработе в армии и перешли на нелегальное положение.

    В Сирии с 1958 по 1970 год, в эру Насера и правления Баас члены партии подвергались преследованию. Ситуация изменилась с приходом к власти Хафеза аль-Асада. Компартия приобрела легальность в связи с входом в 1972 году в Национальный прогрессивный фронт, который возглавляется правящей партией Баас. В 1986 году споры в руководстве компартии между Юсефом Файсалом и Халедом Багдашем относительно отношения партии к перестройке в СССР привели к расколу партии. Каждая из фракций долгое время выступали под именем «Коммунистическая партия Сирии», позднее историческое название осталось за партией Багдаша, а партия Файсала стала называться Сирийская коммунистическая партия (объединённая). В выбранном 22 апреля 2007 года парламенте обе партии вместе занимали 8 из 250 мест.

    Говоря о внутренних факторах, влияющих на обстановку в Сирии, генсек компартии Сирии, глава фракции коммунистов в сирийском парламенте Аммар Багдаш отмечает: - Ряд законов в социально-экономической сфере, принятых в Сирии в последние 7-8 лет, были направлены на либерализацию экономики. В частности, был ослаблен государственный сектор, было либерализовано таможенное законодательство, что привело к тому, что в страну хлынули дешевые турецкие товары. Эти меры привели к поляризации сирийского общества, к обеднению определенной части населения. В части этого населения сформировалась питательная среда для действий враждебных режиму сил.

    Мы, коммунисты, давно предупреждали руководство страны, что неолиберализм вреден для Сирии, особенно исходя из геополитического положения страны, но к нам тогда не прислушались. Сегодня нам говорят, что мы, действительно, были правы. Но если бы не было внешнего вмешательства, все эти угрозы можно было бы преодолеть, не прибегая к прямому насилию.

    Такая же обстановка сложилась у нас в поздний советский и постсоветский период. На многих телевизионных так называемых ток-шоу признается, что проблемы нашей страны (такие, например, как терроризм, социальное расслоение, коррупция, миграция и т.д.) получили распространение в результате крушения СССР. Но признания этого мало. Важно учесть, как изменился политический ландшафт страны вследствие смены социально-экономического строя.

    Наша страна как бы вернулась в прошлое, хотя это преподносится как прорыв в будущее. На смену власти КПСС пришла конкуренция партий, принадлежащих к трем основным политическим течениям. Условно их можно назвать по старинке западничеством, славянофильством и революционной демократией. Однако полной аналогии, разумеется, нет. Ведущую роль в политической жизни играют западники-либералы, а также славянофилы – патриоты-мракобесы, усматривающие в православии и других религиях некие опоры для возрождения былой империи белого царя. Стороны конкурируют за влияние на питерский политический клан, образовавшийся в водовороте смуты ельцинского правления как гарант сохранения власти олигархии и «рыночных ценностей».

    Между западниками и славянофилами разыгрываются спектакли, призванные продемонстрировать их разногласия и даже непримиримость в выборе путей развития страны. Например, «патриоты» настаивают на выработке какой-то «национальной идеи», в то время как западники усматривают в этом признаки некоего «тоталитаризма» режима. На самом деле, «национальной идеей» тех и других, равно как и питерского клана, является антисоветизм и антикоммунизм.

    Сравнение КПРФ с революционной демократией и большевизмом в нынешних условиях тоже условно. Партия ведет борьбу за выживание, лавирует между двумя господствующими течениями и пытается нащупать пути омоложения и усиления влияния.

    Американский сенатор Джон Маккейн уподобляет ситуацию в России арабской смуте. Не случайно, он угрожал президенту Путину судьбой ливийского лидера Муамара Каддафи. Сенатору, увязшему в трясине замшелого антикоммунизма, Россия мерещится в образе бывшего СССР. И нет ничего удивительного в том, что он выбрал газету «Правда» в качестве рупора разъяснения россиянам американской позиции по Сирии. Однако его позиция не лишена смысла, в некотором отношении.

    Следует отметить, что процессы, открывшие Россию для «переформатирования» Западом в духе «западных ценностей» - либерального распутства, религиозного мракобесия, вражды и ненависти, террора – начались в арабском мире гораздо раньше, чем у нас. Их запустил еще египетский реформатор-либерал Анвар Садат. И получил он Нобелевскую премию за это гораздо раньше Михаила Горбачева.

    Конечно, Запад предпочел бы в арабском мире доминирование западников, но и исламские фундаменталисты все-таки лучше для него, чем местные «социалисты» - баасисты. По крайней мере, ими можно манипулировать через монархии Персидского залива, с которыми у Запада сложилось взаимоприемлемое статус-кво.

    Что касается Сирии, то больше всего поражает устойчивость правящего в этой стране режима Б. Асада. Казалось бы, геополитическое положение страны в «горячей точке», религиозные и этнические противоречия, принадлежность президента Б. Асада к религиозному меньшинству алавитов должны были бы обусловить чрезвычайную уязвимость этой страны в нынешних условиях. Но она держится в условиях бешеного давления Запада и его ландскнехтов внутри сраны.

    Видимо, стержнем такой устойчивости является прогрессивный фронт, объединяющий патриотические партии страны во главе с ПАСВ. Вынь этот стержень, и страна развалится, как это случилось с СССР, когда Горбачев пошел на то, чтобы 14 марта 1990 года в СССР была отменена 6-я статья Конституции о руководящей и направляющей роли КПСС и одновременно введен пост президента страны.

    К странам, причастным к арабскому социализму, следует отнести и Алжир. Поэтому можно было бы предположить, что, расправившись тем или иным способом с Сирией, западные империалисты займутся этой страной, правительство которой стремится оградить своих граждан от «арабской весны». Такое развитие событий не исключено. Но здесь не все так просто. Алжир находится вдали от ближневосточной «горячей точки». Он прочно связал себя с Западом экономическими связями в рамках местного варианта НЭПа. Правящая партия Алжира укрепила свою власть на прошедших в 2012 году парламентских выборах, вопреки предположениям политологов, что эти выборы усилят роль оппозиции.

    Ведущий алжирский политический аналитик Лауарри Адди из Института политических исследований в Лионе высказал после выборов мнение, что на данный момент правительству президента Алжира Абдель Азиза Бутефлики ничто не угрожает. «У правительства много денег, и оно их распределяет, – сказал он. - Этот режим продержится еще несколько лет». Такие прогнозы, видимо, призваны привязать алжирские власти к западной социал-демократии, которая представляет собой всего лишь профанированную версию социализма, противопоставляющего насаждаемой олигархами капиталистической стихии организованную волю трудящихся масс к миру и прогрессу.

    Итак, пресловутая «арабская весна» явилась неизбежным следствием торможения перехода от капитализма к социализму. Первой жертвой этого стала Народно-демократическая республика Южного Йемена (НДРЮЙ), власти которой открыто провозглашали свою приверженность принципам марксизма-ленинизма. Они добились наибольших успехов в социальных преобразованиях на социалистическом пути, но, понятно, республика не могла выжить в условиях сворачивания ей советской помощи после прихода к власти в СССР клики Горбачева. Она была поглощена соседним Йеменом, который сам переживает смуту.

    Однако самым ужасным следствием такого торможения стала активизация терроризма. Его мощная волна накрыла арабский мир, постсоветское пространство, да и сам Запад. Она создала благоприятную стихийную среду для капитала, замутив водоем, в котором капиталистические хищники ловят свою рыбу в виде прибыли. Так что сегодня правомерно поставить вопрос: что предпочитает человечество, социализм или терроризм?