Психология кино

Бывший президент Америки Рональд Рейган любил рассказывать душещипательные эпизоды о мужестве американских солдат во время Второй Мировой Войны. Одной из таких эпичных историй был рассказ о том, как в ходе секретной операции по дезинформации японцев американский самолет терпел крушение. Командир приказал всем эвакуироваться, но один юный боец был так сильно ранен, что не мог сдвинуться с места – и командир предпочел остаться с ним. Президент во время речи прослезился, слушатели были потрясены отважностью соотечественника, а вот некоторые журналисты задумались – где-то это уже было. После небольшого журналистского расследования стало ясно, что Рейган не реальную историю пересказал, а процитировал слово в слово эпизод из пропагандистского фильма 1944 года «На одном крыле и молитве». Хотя вряд ли господин президент осознанно совершил такую досадную оплошность, ведь нам всем это свойственно – забывать или «подменять» источники информации, содержащейся в нашей памяти.

Мы все с готовностью соглашаемся, что кино (да и медиа в целом) влияет на других, но не на нас. Тем не менее, мы уверены, что викинги носили шлемы с приделанными рогами, человеческий мозг используется только на 10 процентов, а Санта Клаус – придуман Кока-Колой. Таких заблуждений, подкрепленных современными массмедиа – воз и маленькая тележка, но они настолько въелись в общую культурную память, что не кажутся абсурдными. Возможно, вам станет смешно, если вам на полном серьёзе начнут утверждать, что Гитлера убили в кинотеатре, а союзники одержали победу над Третьим Рейхом. Было бы смешно, если б не было так грустно и очень грустно.

Довольно посредственный фильм «Игра в имитацию» Мортена Тильдума взял в этом году «Оскар» за лучший адаптированный сценарий. Был выдвинут, между прочим, аж в семи номинациях. Тот факт, что ни «Интерстеллар» Нолана, участие в котором подтолкнуло физика Кипа Торна на написание двух научных работ, ни «Исчезнувшая» Финчера, вызвавшая увлекательные дискуссии психоаналитиков, не удосужились наград за сценарий, поверг меня в ступор. Конечно, искусство – дело субъективное, может возразить читатель, но о нем речи и не идет.

Американская киноиндустрия не спонсируется государством, как в других странах, т.к. не считается искусством. Это чистый бизнес. То, что Оскары – политический конкурс, тоже давно всем ясно. Так что же продала «Игра в имитацию» зрителю? Выходит – жалость к гомосексуалистам и национальную гордость за огромный вклад в победу во время Второй Мировой.

Конечно, напрямую вешать лапшу с надписями «союзники избавили мир от фашистов» и «мы такие умные раскололи шифровальную машинку нацистов, пока русские от недостатка мозгов просто рубились» Вам на уши никто не будет. Вам просто покажут, что в Англии жили и работали самые умные ученые-математики, которым поляки ну просто передали одну из захваченных машинок. То, что поляки сами первые начали вскрывать код «Энигмы», в сценарий просто не вписалось. По художественным соображениям. Ну а из данных кусочков зритель уже самостоятельно (!) и независимо (!) построит свою картину мира – о том, кто кого победил, кто самый умный и сообразительный, а у кого самые глупые шпионы.

Собственно, сильно-то фильм как раз не врет. Просто информацию вырывает из контекста и подталкивает к неправильным выводам – при этом искусственно увеличивая авторитет своих аргументов предупреждениями о том, что «фильм основан на реальных событиях» и приведением пары исторических сводок в конце.

Многие исследования в сфере образования уже давно с тревогой отмечают, что школьники и студенты черпают информацию из художественных кинофильмов и впитывают её как губку. При последующей проверке знаний, заимствованных из письменных источников и кинофильмов, испытуемые, даже осознанно характеризующие фильмы как ненадежный источник информации, воспроизводят ложные данные. Важно понимать, что человеческая память не пассивно сохраняет информацию в первозданном виде, а перерабатывает её и интегрирует в уже существующую картину мира. Первоисточники и степень надёжности часто отбрасываются, как ненужные метаданные.

И почему-то иногда создается у меня такое ощущение, что на Западе механизмы человеческой памяти понимают намного лучше, чем в России.