УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ПЕСНИ "У САМОВАРА".

Любители старых песен помнят эту бесхитростную песенку. В её задорной мелодии слышны ритмы одесских улиц. Многие в России не знают, что родилась эта песня на польской земле. Была она популярна во всех странах мира, куда попадали пластинки Петра Лещенко. Записал он эту песню на пластинки в студии венского филиала фирмы "Columbia" в 1933 году.

В репертуаре Петра Лещенко имеется несколько польских песен, но "У самовара" - песня особенная, песня с удивительной судьбой. Написана она была на мелодию, которую сочинила в конце двадцатых годов одарённая, но не получившая музыкального образования и не знающая даже нотной записи девушка, варшавянка Фаина Квятковская (1914-1991) (её настоящее имя - Фeйга Йофе).

Родилась она 23 декабря 1914 годa в Ялте в еврейской семье. Семья её перебралась в Польшу во время гражданской войны, спасаясь от террора большевиков. Песня "У самовара" была композиторским дебютом девушки. В 1929 г. случайно услышал эту мелодию и написал к ней текст польский поэт-песенник, директор варшавского театра-ревю "Морское око" Анджей Власт и сразу же включил её в программу своего театра.

Вот как передана история рождения песни "У самовара", записанная Василием Выхристенко со слов её автора, жительницы Ленинграда Фаины Марковны Квятковской: "Тридцатые годы, тихий вечер в Варшаве, в доме собрались гости и 16-летняя дочь хозяина наигрывает шутливую песенку. К концу вечера к великому удовольствию родителей все гости уже распевали на польский манер: "У самовара я и моя Маша, а на дворе совсем уже темно..."

В доме Квятковских в этот вечер был гостем директор одного из варшавских театров и песню 16-летней Фаины он взял для спектакля. Популярность песни росла. Вот так рождаются легенды. На самом деле, всё было более обыденно, песня с приведенным русским текстом появилась гораздо позже. Действительно, Анджей Власт зашёл в дом Квятковских на чашку чая, но не было там "распевающих гостей."

Фаина на своём детском пианино исполнила для гостя несколько собственных произведений. Мелодия одного фокстрота, который Фаина назвала "Море", Власту очень понравилась, вскоре он написал к ней польский текст и включил новую песню, назвав её "У самовара", в программу своего театра. Декорацией для этой песни служил установленный на сцене огромный макет самовара, исполняли песню солисты театра "Морское око" Зуля Погожельская и Тадеуш Ольша.

В многих источниках встречается информация о том, что песня "У самовара" была создана в 1931 году. Но это не так, по свидетельству польского филофониста Томаша Лерского фирма "Parlophon" в Варшаве записала эту песню на пластинку в 1929 году, а польская фирма "Syrena Electro" - в 1931 году. На этикетках пластинок песня "Pod samovarem" была названа "русским фокстротом" и получила дополнительное, указанное в скобках название - "Новые Бублички".

Пластинки с новой песней быстро разошлись по всей стране. Слабый текст Анджея Власта не помешал песне приобрести огромную популярность. Это заслуга замечательной музыки Фанны Гордон. Такой псевдоним приняла Фаина Квятковская. Её текст явно не соответствовал живой, западающей в сердце мелодии. Судите сами, вот польский вариант и мой, почти дословный перевод этой песни:

Снова май тот сам, Каштаны буйно расцветают. Наплевать мне там! Одно лишь знаю, об одном мечтаю. У самовара сидит моя Маша, Скажу ей "да", она мне "нет" твердит. Как в самоваре, так кипит страсть наша, Она ругается на чём свет стоит. После поцелуй горячий Она подарит мне вприкуску к чаю. У самовара сидит моя Маша, Как сладкий чай, она влечёт меня. Пришли, забрали нам Гардины, шубу, стол и раскладушку.

Наплевать мне там, Я об одном лишь помню, моя душка. У самовара сидит моя Маша...

Даже с таким слабым текстом песня сразу же стала шлягером, звучала в каждой семье, у которой был патефон, звучала на эстрадах по всей стране. Когда представители фирмы "Polydor Records" обратились к Фаине Квятковской с предложением записать песню для российской эмиграции в Прибалтике, Фаина согласилась и сама написала русский текст песни, имеющий мало общего с текстом Власта.

В песне осталось всего две строфы: У самовара я и моя Маша, А на дворе совсем уже темно. Как в самоваре, так кипит страсть наша, Смеется хитро месяц нам в окно. Маша чай мне наливает, А взор её так много обещает. У самовара я и моя Маша, Вприкуску чай пить будем до утра. Первым исполнителем, записавшим на пластинки русский вариант песни, был польский певец из Риги Арпалин Нумма. Запись песни "У самовара" в сопровождении оркестра Пауля Годвина была произведена фирмой "Polydor" в 1932-м или 1933-м году.

Пётр Лещенко, записывая эту песню на пластинки, добавил к песне две строфы: Ночка снежная, А у меня на сердце лето. Жёнка нежная, Пускай завидуют мне это! Думы мои одне: Побыть скорее с ней наедине. Тёмна ночка покроет всё, Не выдаст нас, и будет точка. Изменилась ещё одна строка, вместо "Смеётся хитро месяц..." появилась строка "И месяц смотрит ласково в окно". Только благодаря записи на пластинке Петра Лещенко песня в скором времени стала известна во всём мире.

Включил эту песню в свой репертуар Леонид Утёсов, когда пластинка из Риги попала ему в руки. Песню "У самовара" он записал на московской фабрике грампластинок в феврале 1934 г., в СССР она приобрела огромную популярность и быстро, как говорят, "пошла в народ", появлялись её новые варианты. Вот, например, один из них: У самовара я и моя Маша. Как хорошо нам быть с тобой вдвоем! И пироги, и гречневая каша! Сегодня вдосталь мы чайку попьем. Евреи, придавая песне свой национальный колорит, пели: "У самовара я и мой Абраша..."

или "У самовара кантор, я и Сара". Прекрасная мелодия Фанны Гордон прижилась в разных странах. Но судьба этой песни в СССР - тема слишком обширная. В СССР партийные чиновники испугались быстро растущей популярности этой песни среди широких масс. С конца 1934 г., несмотря на то, что исполнитель песни Утёсов считался придворным певцом кремлёвских палатинов, песня подвергается гонениям, как квинтэссенция буржуазной декаденции.

Писатели Ильф и Петров, выполняя заказ партийных идеологов, написали злобный фельетон "У самовара я и моя Маша". Главрепертком запретил исполнять эту песню в концертах на эстрадах страны и изъял из продажи все оставшиеся утёсовские пластинки с её записями. Леонид Утёсов возобновил довоенную запись песни "У самовара", выпуская её на долгоиграющей пластинке уже после войны, в 1975 г.

На этикетке пластинки появилось новое имя автора песни: Василий Лебедев-Кумач (вместо Фанны Гордон, живущей в Ленинграде репатриантки из Польши, музыканта, композитора и писательницы Феофании Марковны Квятковской). Известно, что Лебедев-Кумач посвятил свой поэтический талант службe партийной идеологии, чего в последние годы жизни очень стыдился. Но обвинять его в плагиате несправедливо, послевоенная пластинка Утёсова была выпущена уже много лет после смерти поэта-песенника.

А на московской пластинке 1934 года имени Лебедева-Кумача, как автора песни, не было. У каждой песни своя судьба. Судьба песни "У самовара" удивительна. Песня эта, как и песня "Синий платочек" является символом общности наших славянских культур. Родившаяся почти 80 лет назад, oнa остаётся вечно юной.