Сдох бы ты, кровопийца!

Мне он сразу не понравился. Сквозь толщу 25 летней разлуки я пытался разглядеть его тогдашнего, высокого веселого балагура, душу компании, последнего из вымершего ныне класса комсоргов курса, заводилы и любимца женщин? Понурый взгляд, серое лицо, коленные пузыри, обтрепавшиеся рукава рабочей блузы. И ростом будто стал ниже. Я даже отодвинулся, (мы стояли за круглым пивным столиком), чтобы своим костюмом не задеть его. Вот и меня он встретил в какой-то пивной рядом с вокзалом, хотя до моего поезда еще три часа и могли бы проехать в солидное кафе. Наверное, денег в обрез. Уж я бы и сам все оплатил. Но неудобно так опускать давнего товарища. -Как жизнь? - задаю тривиальный вопрос, хотя и без этого все ясно. Он, (назову его Андреем, чтобы не позорить перед знакомыми), пожимает плечами, оглядывается на редких в дневное время любителей пива, и пригасив голос, промямлил что-то. -Что? - переспрашиваю. Станционный гул, звяканье с кухни, выкрики пьяниц поддерживают базарный уровень шума, а он еще и понижает голос. -Ничего хорошего, - выдавливает с тоскою. -Я помню, перед окончанием в конце восьмидесятых все наши отличники пошли за тобой, пожелали быть капиталистами. Открывали строительные фирмы. Ты не встречал их? -Только двух-трех. Он назвал мало мне знакомые фамилии. Помню, они были из его круга. Такие же энергичные. Отказались от распределения в разные конторы, пошли на вольные хлеба. Я же с пионерского детства ненавидел лавочников и прочих капиталистов. Считал, что только в государственных конторах стоит работать, и с тех пор не изменил принципу. -Где же остальные? -Разбрелись. Кому повезло, стали, как и ты, чиновниками. Ведь в строительстве только крупные фирмы могут держать постоянных работников на окладе, иметь постоянную работу за счет собственного строительства. А мы, мелкие, только подбираем крохи. -Так отчего же и вы не стали крупными? -Нужен был первичный капитал. А он практически всегда мог появиться только в результате махинаций. Только тот, кому повезло сразу получить крупный заказ и хотя бы купить технику, и стали более независимыми. Ну, а ты в командировку? Это он уже мне, значит. А голос у него теперь глухой, незнакомый, надтреснутый. Прибыл он на встречу на старенькой копейке. Я бы постеснялся в такую и садиться. Вместо пива, которое заказал мне, перебивается чаем. Оно дешевле, и отмазка хорошая, мол, за рулем. -В командировку, - отвечаю. – Решил вот на поездах с пересадкой, лишь бы увидеться. Ведь ты на встречу по поводу двадцатипятилетия окончания не прибыл. Тебя все вспоминали, и мне поручили. Назад, конечно, самолетом. -А где работаешь? -В министерстве строительства. – Я назвал область. -У вас стабильные оклады, - реагировал он со вздохом. -Так у вас-то должно быть лучше, - не удержался я. – Вы же окладами не ограничены! -Для малых предприятий не хватает стабильности. Потому, время от времени находя работу, тут же набираем работников на рынке труда. А разовый рабочий и берет вдесятеро, подобно местному жителю с отдыхающих в Сочи. Ведь на заработанное летом тот должен прожить год, а наш до очередной шабашки. Но главное, нет работ. -Работы полно! – возражаю. Уж мне ли не знать, какие суммы выделяются на строительство и ремонт ежегодно. Сам заведую этим. -Но попробуй эту работу заиметь! Тяга к стяжательству, воровству стала единственной нормой, поразившей все общество. Вот, к примеру, договариваюсь я с председателем ТСЖ о ремонте дома. Он принимает подрядчиков у себя в кабинете только по рекомендации знакомых. Единственное, что его интересует в предстоящем ремонте, сколько он может на нем поиметь. Называет мне 20 процентов стоимости работ. Приходится согласиться. Но в последний день перед конкурсом, который проводит он сам, когда я принес документы фирмы, он говорит, испытующе посмотрев: - «А мне уже пообещали 25 процентов. Но некоторые работы можно и не делать...» Я отвернулся и на аукцион не пришел. И такое положение практически в 99 процентах случаев, куда бы ты не обратился. Если чиновники в девяностые годы брали от 5 до 10 процентов, то теперь начинают с 40. И если уж никого не находят, то опускают мзду до 35-30 процентов от стоимости контракта. -Но тебе ведь остаются остальные деньги! – возмущенно вскричал я. – Нельзя же быть таким жадным! Он странно посмотрел: - Разве ты забыл, что при строительстве не менее 60 процентов от общей цены составляет стоимость материалов? И вот, если я должен отдать 25-30 процентов из оставшихся 40, то как я выкручусь с налогами? У меня просто не хватит денег даже на зарплату. -Есть же фирмы, которые под пять-семь процентов… Ну, не мне тебя учить! -Фирмы есть, - с горечью подтвердил он. – Но против них борются МВД, и если ты пользуешься их услугами, то становишься уголовником. Причем считается, что это только ты преступник, а не тот, кто, пользуясь положением, ничего не делая и ни за что не отвечая имеет гораздо больше тебя. А ты выкручиваешься, ругаешься с рабочими за зарплатные крохи, рискуешь потерять свободу и практически ничего не имеешь. -Что ты мне о чиновниках, если все заказы подаются на электронные торги? – возмутился я уже всерьёз. - А ты видел аукционную документацию? Вот сейчас у меня на столе лежит одна такая. Техническое задание на 140 листах, написанных от руки и сфотографированных. Это значит, что я должен их вначале просто перепечатать, потеряв уйму времени. Затем ответить на сотни вопросов и, представь, не допустить ни одного неверного ответа и даже мельчайшей ошибки в каждом ответе. А вопросы абсурдные. Ну зачем, спрашивается, задавая вопрос о профлисте, который я установлю на кровле, узнавать у меня, какой момент инерции и момент сопротивления у листа при сжатых полках по оси 1-1 должен быть? И еще таких же абсурдных вопросов двадцать только по несчастному профлисту? Что, у меня должна быть строительная лаборатория лучшая, нежели в нашем политехе, для проверки совершенно не нужных для рядового строителя показателей? Или если я куплю профлист на заводе и уложу этот заказчик проинспектирует все его параметры и уличит меня? -Так для чего же эти вопросы? – прикинулся я идиотом. -До аукциона дойдут лишь те, кому дадут правильные ответы сами разработчики этих вопросов. А остальные отсеются. Но за ответы, сам понимаешь, большие проценты «отката». Можно открыть любую заявку на аукцион и сразу увидеть, можно ли вообще начинать искать ответы. Есть ли за этим аукционом коррупция. -Но ведь заказчик тоже рискует, отдавая заказ незнакомой фирме. Он должен быть уверен в подрядчике. Почему бы не отобрать знакомого? – возмутился я. – А «откат» это просто потому, что нужно делиться прибылью с тем, кто несет ответственность, предоставляет работу, дает деньги, наконец!

-Вся ответственность на мне, - прервал он, остервенело махнув рукой. – Вот в последний раз мой опытный прораб прорвался на торги для работ в местной медицинской академии. Ему пришлось упасть с начальной цены в 2,4 миллиона рублей на полмиллиона. Нам пришлось столкнуться с повышенных вниманием в процессе ремонта, с завышенными требованиями, из-за чего мы потратили не 1,9 заявленных, а 2,3 миллиона. Однако нам оплатили меньше полутора, а работы на оставшиеся 400 тысяч проректорша соглашалась оплатить только после возврата десяти процентов от заявленной стоимости. То-есть, 190 тысяч. Но я к этому моменту, чтобы выкрутиться, продал однокомнатную квартиру матери, и вообще не имел денег. А значит и не получил остаток. А у меня больная жена, двое детей школьников. Теперь вот занимаю деньги, чтобы хоть как-то выйти на аукционы. А тут налоговая проверка, так как у меня из-за неоплаты заказчиком выполненных нами работ в одном квартале был убыток. -А что, за убытком сразу проверки? -Ну надо же с тех, кто еще работает, поиметь. Ведь многие закрываются, и не только индивидуальные предприниматели. Помнишь, как ответило когда-то армянское радио на вопрос, что делать, чтобы корова давала больше молока и меньше ела? -Ну да, - медленно потягиваю пиво, вспоминая, - нужно меньше кормить и больше доить. -Верно, - с горечью говорит Андрей. Вздыхает. Меня все больше раздражает и заплеванный пол, и запахи с кухни, будто там варят в казане пойло для свиней, и весь этот город, открывшийся мне со стороны мира мелких подрядчиков с их надуманными заботами. Ведь я то уверен, что они наживаются не доплачивая рабочим, не платят налоги, и прикрываются тем, что отдают нам, чиновникам, какие-то несчастные крохи. В то время как только мы и предоставляем работу. Создаем рабочие места. От нас, чиновников, зависит правильное распределение средств, полученных от продажи нефти и газа, чтобы хватило всем. Деньги у нас, а такие как он, видишь ли, считают себя хозяевами, желают забирать себе всю прибыль от деятельности, финансируемой нами. -Но разве тебе не поступают хорошие заказы? - Говорю, лишь бы заполнить увядающий разговор, да и новые туфли, честно сказать, которые надел в дорогу, жмут. Не думал, что придется стоять. -Вот на днях предложили крупную работу. Говорит о крупной работе, а тон унылый. Меня он все больше раздражает. Уже представляю, как буду издеваться над ним в министерской курилке. -Ну, ты же говорил, что крупный заказ это находка. Значит повезло? -Я даже не стал выяснять, что за работа! -Почему же? -Сразу озвучили сумму отката. Тридцать процентов на новом строительстве. -Но это значит, что у тебя останется 10 процентов после приобретения материалов! -А работа механизмов? А накладные расходы? А налоги? Хватит ли денег на зарплату рабочим? Ведь у меня уже нет квартиры матери. -Выкрутишься! - восклицаю с оптимизмом. Он обреченно машет рукой. С вожделением смотрит на мое пиво. -Ты что же, думаешь победить коррупцию? - спрашиваю с иронией. -Пока главные деньги идут от экспорта нефти и газа, госаппарат остается главным распорядителем бюджета. А если все деньги в руках чиновников, это невозможно в принципе. -Ну, а если бы ты стал производить строительные материалы, было бы легче? -Пока мы закрыты от иностранных производителей пошлинами, может быть. А потом просто сдуемся. Ведь у нас выше расходы на ведение бизнеса. К примеру, в Канаде отчисления в пенсионный фонд от зарплаты ниже в 3,5 раза, страхование от несчастных случаев в 2 раза, НДС ниже на треть, электричество для производств ниже в 2,2 раза, расходы на ведение бухгалтерии ниже раза в три, ставки по кредиту у них 2,3%, в то время как у нас не меньше 20%. Добавь сюда давление на бизнес чиновников и силовиков... -Но разве у них нет различных проверяющих, инспектирующих? -У них организация производства не стоит на голове, как у нас. Вот года два назад удалось заработать немного, и побывал у друга детства в Канаде, который завел коровью ферму. Сидим с ним у него в конторе, заходит жена и говорит, что прибыла санитарная служба. -Он подскочил и побежал..., - начал было я предсказывать события. -Ничего подобного. Продолжал беседовать. Я спросил, почему он не встречает проверяющих. Оказалось, он заключил договора с фирмами, которые оказывают ему пожарные, санитарные, ветеринарные услуги и застраховал производство. Если ферма сгорит, будет падеж скота или ему вернут продукцию из-за несоблюдения санитарных норм, страховая немедленно выплатит все потери, а затем проведет расследование и заберет деньги с тех исполнителей, которые плохо выполнили работу. У нас же все эти службы сидят на шее государства, а меня, производителя, понуждают быть и пожарником, и санитарным врачом, да еще давать взятки проверяющим. Представь, если бы я купил готовое прибыльное предприятие в Канаде или в Китае и перенес сюда, то получал бы неконкурентную по цене продукцию. -Ладно, хватит оправдываться! - довольно грубо осадил я его измышления. Ему, видишь ли, ничего не нравится в нашей стране. Пятая колонна, понимаешь! -Все равно все вы настоящие акулы капитализма! - заявляю. -Да, акулы, - подтверждает он без энтузиазма. - Вот сейчас нет работы, а расходы на офис, связь, оплата пребывания в саморегулируемой организации, бухгалтерия требуют ежемесячных трат. А у меня нет воздушного пузыря, чтобы оставаться на плаву. Такие фирмочки, как моя, настоящие акулы. Стоит перестать шевелить хвостом, сразу тонешь. Помолчали. -В последнее время посещают мысли о самоубийстве, - выдавливает он, наконец, потаенное. Очевидно только перед проезжающим, которого, скорее всего, более не увидит, позволил высказать наболевшее. - Потому что не вижу в будущем ничего, что вселяло бы надежду. Больше всего угнетает необходимость постоянно выкручиваться. В системе, в которую тебя загнали, ты либо безработный, либо преступник! И нет альтернативы! Уж не помню, какой нашел предлог, чтобы закончить побыстрее неприятный разговор. Не выношу этих мироедов, которые вечно стараются захапать побольше работ, выкручивают руки простым работягам, торгуются по процентам отката. Вот сижу в зале ожидания после ресторана, куда пошел отвязавшись от Андрея. Веселит после выпитого коньяка оставшийся еще на языке вкус хорошего кофе. И ясная мысль, правильная мысль приходит в голову. Сдох бы ты, кровопийца, новый капиталист! И никто бы не пожалел. Ты лишь прокладка между мной, чиновником, и простым работягой. И жируешь на нас, стараясь обжулить обе стороны. Да еще плачешься. Нет, правильную дорогу выбрал я сразу после института.