Конец Утопии

   17 марта 1891 года английский пассажирский пароход «Утопия» при постановке на якорь на Гибралтарском рейде ударился о таран броненосца «Энсон» и затонул. Погибло почти 600 человек.

История морского тарана буквально теряется во мраке веков. Известно, что египетский фараон Рамзес II одним из первых содал боевой флот для защиты страны от «народов моря». На барельефе в Фивах есть изображение боевого корабля с надводным тараном на носу, имеющим форму головы животного. Форма и расположение тарана позволяет сделать заключение о том, что он был предназначен для разрушения борта и поражения гребцов противника. Затем корабелы Средиземноморья стали размещать таран в подводной части носа. Удачным ударом такого тарана можно было пустить вражеский корабль ко дну. Достаточно долго таранная тактика успешно применялась в морских сражениях. Но затем тараны начали сходить на нет. Прежде всего, это было связано с изменением конструкции кораблей. Парусный корабль открытого моря средних веков был оснащен бушпритом, который позволял вынести вперед центр парусности, улучшив ходовые качества корабля. Тараны сохранились на гребных галерах, точнее парусно-весельных кораблях, действующих в прибрежной зоне.

К тому же на кораблях появилась артиллерия, которая могла потопить корабль противника на большом расстоянии. Как сказал один персонаж из «Одиссеи капитана Блада»: «Кораблевоштений – это отшень вашный штука, но пушки есть пушки!». Казалось бы, таранная тактик (а, следовательно и сам таран) отходят в прошлое.

Но! Для защиты от артиллерии корабли оделись в железную броню и защита временно победила нападение. Корабли могли стрелять друг по другу до полного расхода боезапаса без всякого вреда для противников. И тут снова вспомнили о таране.

Честь применения античного оружия в новой истории принадлежит, по всей видимости,  американцам, во время Гражданской войны между севером и югом.

«Мерримак», построенный в 1855 году в Чарльстоне, считался одним из лучших паровых фрегатов американского флота. В начале Гражданской войны в США северяне подожгли и потопили его, чтобы корабль не достался южанам. Те подняли «Мерримак», срезали борт выше ватерлинии, уложили поверх палубы перекрещенные железные рельсы, а на них —76 мм броню. На палубе расставили десять пушек калибром от 152 до 229 мм, в носовой части устроили массивный шпирон и дали кораблю новое название «Вирджиния».

8 марта 1862 года «Вирджиния» направилась на Хемптонский рейд, где стояла эскадра северян. Около 11 ч утра сигнальщики 50-пушечного фрегата «Камберленд» заметили «нечто вроде крокодила», приближавшееся к ним. С дистанции в милю неизвестное судно открыло огонь, «Камберленд» отвечал, но его ядра попросту отскакивали от панциря «крокодила». Но и залпы последнего были не очень эффективными. Тогда командир «Вирджинии» таранил фрегат, и вскоре тот затонул, оставив на поверхности верхушки мачт. За ним пришла очередь 26-пушечного «Конгресса», который сдался после получасового боя — его комендоры тоже не нанесли никакого ущерба «Вирджинии». Наутро на рейде появился низкобортный башенный броненосец северян «Монитор». Четыре часа противники перестреливались, ни разу не пробив брони, пытались пойти на таран, но «Монитор» промахнулся, а «Вирджиния» потеряла шпирон. Тем не менее бой показал превосходство тарана над снарядом. Это взяли на заметку судостроители, которые стали оснащать шпиронами боевые корабли всех классов.

«Вирджиния» идет на таран.

Поистине настоящим триумфом тарана в прошлом веке явилось морское сражение при Лиссе во время австро-итальянской войны. 

20 июня 1866 г. у острова Лисе в Адриатическом море встретились две эскадры. Итальянский адмирал барон Персано командовал эскадрой из двадцати судов,  которые своей артиллерией превосходили австро-венгерскую эскадру из семи кораблей, возглавляемую адмиралом   Тегетгоффом. Последний держал свой флаг на броненосце «Фердинанд Макс» водоизмещением 5130 т, имевшем слабые по тому времени орудия, но мощный таран.

Во время сражения Тегетгофф повел свой корабль на флагманский броненосец итальянцев «Ре де Италия», новый корабль водоизмещением 5700 т, хорошо бронированный, вооруженный двумя 150-фунтовыми, шестнадцатью 100-фунтовыми и четырнадцатью 74-фунтовыми орудиями.

Тегетхофф на своём «Фердинанде Максе» дважды пытался таранить «Ре де Италия», но удары оказывались скользящими и не пробивали обшивку. Более повезло «Кайзеру Максимилиану». Австрийский броненосец сам пострадал от итальянских снарядов, повредивших у него трубу и мачты, но таранным ударом разбил у «Ре де Италия» руль, так что итальянский корабль мог управляться только машиной. Командир «Ре де Италия» Фаа ди Бруно попытался пробиться к подходившему броненосцу «Анкона» из авангарда Вакка, но тут путь ему преградил какой-то австрийский броненосец. Капитан ди Бруни, вместо того чтобы таранить, дал задний ход и тем самым обрек свой корабль на гибель. Слева от «Ре де Италия» оказался флагман Тегетхоффа.

Различив перед собой сквозь пороховой дым громадную серую массу, австрийский адмирал немедленно дал команду: «Полный ход вперед!». «Фердинанд Макс» ударил «Ре де Италия» в самую середину корпуса, пробив броню и деревянную обшивку, и сразу дал задний ход, вырвав таран из пробоины в 16 квадратных метров. Итальянский броненосец накренился вправо, потом влево и стал быстро уходить в воду носом вперед. Капитан ди Бруно застрелился, другие итальянцы до последнего вели огонь с гибнущего корабля по австрийцам. В 11 часов 20 минут «Ре де Италия» затонул. 

Битва при Лиссе

Победа адмирала Тегетгоффа при Лиссе окончательно упрочила позиции сторонников таранного удара: теперь уже морские стратеги не представляли себе броненосца без мощного, усиленного "стемтарана" или "шпирона". Но что удивительно - в десятках морских сражений, которые позже имели место в истории мировых войн, никому не удавалось повторить блестящий маневр Тегетгоффа.

Фактически после потопления «Ре де Италия» в истории морских сражений имеются всего лишь два случая удачного применения тарана. Это таранный удар перуанского броненосца «Гуаскар» в бою при Икике 21 мая 1879 г., нанесенный в борт чилийского парового корвета «Эсмеральда»,  который затонул, и потопление броненосца «Рио-де-Жанейро» шпироном крейсера «Республика»  во время гражданской войны в Бразилии в 1893-1894 гг.

Бой «Гуаскара» и «Эсмеральды»

И хотя последующая история мирового военного флота насчитывает десятки случаев потопления таранами кораблей, все они без исключения произошли случайно и - что парадоксально - на дно были отправлены не вражеские суда, а корабли своей же эскадры или отряда.

Первый случай произошел в 1866 г. в Английском канале, близ Портсмута. 10 июля при тихой погоде, ясной ночью, перед рассветом, английский военный паровой шлюп «Амазонка», следуя полным ходом под управлением старшего вахтенного помощника капитана, налетел на английский грузовой пароход «Оспрей». Это судно водоизмещением 426 т, длиной 70 м шло восьми узловым ходом из Ливерпуля в Антверпен.

Шлюп «Amazon» («Амазонка»)

Острый форштевень «Амазонки», приспособленный для нанесения удара в борт противника, буквально разрезал пароход пополам. «Оспрей» камнем пошел ко дну, с ним десять человек, считая четырех женщин и троих детей капитана Бартриджа. Спущенным на воду в течение каких-нибудь 5 минут с «Амазонки»  вельботам удалось спасти 22 человека из 32, находившихся на пароходе. Удар был настолько силен, что шпирон «Амазонки» сломался и в подводной части корпуса открылась течь. Помпы корабля не успевали откачивать поступавшую внутрь трюма воду. Через 20 минут шлюп лег рядом с «Оспрей» на дно.

Таран военных кораблей явился причиной величайших катастроф на море в мирное время. Созданные для войны мощные корабли погибали от тарана при случайных столкновениях со своими же кораблями. Так были отправлены на дно в 1875 г. английский броненосец «Вэнгард», в 1877 г. французский броненосец «Королева Бланш», в 1878 г. германский броненосец «Гроссер Курфюрст», в 1893 г. английский броненосец «Виктория», в 1904 г. японский крейсер «Кассуга» и в 1916 г. германский крейсер «Эльбинг». Число человеческих жертв этих катастроф исчислялось сотнями. Кстати, «Виктория» сама была таранным броненосцем, а утопил ее систершип одного из «героев» нашего рассказа («Энсона») – броненосец «Кампердаун».

Гибель «Виктории»

Тараны броненосцев, не оправдав надежд военно-морских стратегов, явились крайней опасностью для мирных торговых кораблей. Исполинские подводные шипы даже неподвижных, стоявших в гаванях на якорях, броненосцев нередко оказывались причиной гибели пароходов, капитаны которых вели их слишком близко от форштевня, забыв о том, что перед их носом под водой выступает на несколько метров смертоносный шип.

Одной из самых тяжелых катастроф пассажирского судна, вызванных ударом о таран военного корабля, считается гибель парохода «Utopia» («Утопия»).

Пароход «Утопия»

«Утопия» была построена в Англии в 1874 году фирмой «Дункан энд компани». Его вместимость составляла 2730 регистровых тонн длина – 107,7 метра ширина – 10,7 метра, высота борта – 8,2 метра. Сначала это было грузовое судно, рассчитанное для трансатлантических перевозок. Но сразу же после спуска на воду его купила компания «Энкорлайн»,  специализировавшаяся в те годы на перевозке эмигрантов в Америку. С середины XIX века конкуренция между судоходными компаниями на путях Северной Атлантики резко усилилась. Армия безземельных крестьян и безработных из европейских городов, эмигранты, стремившиеся за океан в поисках лучшей доли, составляли в те годы огромный пассажирский поток. Достаточно сказать, что с 1850 по 1890 год из Европы в Америку было перевезено более полутора миллионов человек.

«Утопия» была типичным представителем класса «эмигрантского судна». Восемьдесят процентов так называемых палубных пассажиров размещалось в специально переоборудованных твиндеках четырех трюмов. Каюты первого и второго класса находились в средней надстройке над главной палубой. Первоначально пароход рассчитывался на размещение 780 пассажиров. В 1890 г. судно прошло капитальный ремонт и модернизацию.

На него установили новую паровую машину тройного расширения, а для увеличения пассажировместимости перестроили каюты. В новом варианте "Утопия", предназначенная для перевозки эмигрантов, могла принять на борт 945 человек (900 пассажиров 3-го класса и 45 - 1-го). В последнем рейсе на ее борту находилось 880 человек: 815 палубных пассажиров, из них 85 женщин и 67 детей, 3 пассажира 1-го класса, 59 членов экипажа, а также 3 "зайца".

12 марта 1891 года «Утопия», приняв в Неаполе на борт более 800 эмигрантов, отправилась в Нью-Йорк. По пути пароходу необходимо было зайти в Гибралтар, чтобы пополнить запас угля для перехода через океан. Плавание до мыса Европа прошло вполне благополучно, если не считать нескольких драк между эмигрантами из-за мест на твиндеках и обнаружения в трюме трех безбилетных пассажиров.

Вечером 17 марта, обогнув мыс Европа, «Утопия» легла курсом на Гибралтар. Смеркалось, со стороны Атлантики дул свежий зюйд-вест. Капитан Мак-Кич знал, что большая глубина на внешнем рейде не позволит стать судну на якорь, и решил выбрать место для стоянки у волнолома, ограждавшего внутреннюю гавань. Но из-за огней многочисленных судов, стоявших на гибралтарском рейде, он слишком поздно понял, что место, где он намеревался отдать якорь, уже было занято другим судном. Им оказался английский броненосец «Энсон» – один из самых мощных военных кораблей Британии. Слева от него находился британский броненосец «Родней», по левому борту от которого на якоре стоял шведский корвет «Фрейя».

Корма «Энсона» не позволяла «Утопии» подойти ближе к волнолому. Перед капитаном парохода возникла дилемма: или немедленно отдавать якорь, дав машине задний ход, или, дав передний ход обойти броненосец и искать другое якорное место. Капитан Мак-Кич, видимо, решил, что отдавая якоря с полного заднего хода, он рискует (если якорь не заберет грунт) удариться кормой о волнолом. Если же он будет становиться на якорь при малом заднем ходе, то пароход может потерять управляемость и при сильном зюйд-весте навалиться на «Энсон». Капитан дал «Утопии» полный ход вперед и положил руль на правый борт.

Задуманный маневр был неплох, но имел ряд недостатков, о которых капитан у которого в руках находятся жизни практически 900 человек, должен был подумать в первую очередь:
— во-первых, сильное течение могло в любую минуту вынести пароход прямо на броненосец;
— во-вторых, усиливающийся с каждой секундой ветер как нельзя менее способствовал задуманному;
— в-третьих, военные броненосцы конца XIX века имели внизу у киля практически незаметный, но очень мощный таран, столкновение с которым могло бы разворотить и куда больший корабль, нежели «Утопия».

Как только пароход вышел на траверз боевой рубки броненосца, руль был переложен на левый борт. Таким образом Мак-Кич намеревался обойти с носа «Энсон» и встать на якорь перед волноломом с левого борта корвета «Фрейя». Но маневр капитана «Утопии» не удался. Средняя часть «Утопии» находилась под прямым углом к форштевню «Энсона», и казалось, что еще каких-нибудь несколько секунд и пароход обойдет броненосец… Но неожиданный порыв ветра навалил его левым бортом на подводный таран корабля. Борт «Утопии» даже не коснулся форштевня броненосца, но огромный острый шип «Энсона» пропорол обшивку парохода на протяжении девяти метров, причем высота образовавшейся щели достигала пяти метров. Поскольку «Утопия» имела ход, шпирон броненосца сломал несколько шпангоутов, частично разрушил работавшую машину парохода и пробил водонепроницаемую переборку, отделявшую машинное отделение от третьего трюма. Вода каскадом устремилась в пробоину и начала затапливать машинное отделение и кормовой трюм. Чтобы предотвратить взрыв паровых котлов, механики стали гасить топки. Капитан Мак-Кич, поняв что судно его обречено, отдал команду спустить на воду шлюпки и начал давать паровым гудком короткие сигналы, показывая тем самым, что судно терпит бедствие. В твиндеках и жилых помещениях парохода царила паника. Все трапы и люки были забиты людьми. Те, кто в момент удара находились на верхней палубе, бросились вниз, в твиндеки, чтобы спасти своих детей и жен. Последние же стремились выбраться из трюмов наверх. Пароход начал оседать в воду кормой и крениться на левый борт. Не прошло и пяти минут, как судно стало быстро валиться налево, крен составил 70 градусов, и все шлюпки левого борта, забитые до отказа людьми, еще не вываленные за борт, оказались под водой.

С каждой секундой корма парохода все больше и больше уходила под воду. Люди, ища спасения, бросились на нос корабля, но они не могли удержаться на почти отвесно накренившейся палубе и скатывались в воду. У шлюпок правого борта была давка, то здесь, то там вспыхивали драки за место в них.

Через десять минут корма парохода села на грунт. Трехметровые волны стали перекатываться через полузатопленное судно. В поисках спасения люди лезли на ходовой мостик, карабкались на ванты мачт. С каждой минутой палуба «Утопии» все больше и больше уходила под воду. Душераздирающие крики обезумевшей толпы наполнили ночной воздух над Гибралтарским рейдом. Вода уже заливала палубные люки твиндеков, увлекая вниз всех, кто не успел за что-нибудь ухватиться. Все это происходило в полной темноте при сильном зюйд-весте, который при начавшемся дожде переходил в шторм.

Гибель «Утопии»

Почти все военные корабли и торговые суда, стоявшие на якоре в Гибралтарском проливе, спустили на воду катера, баркасы и вельботы. Но они не успели снять кого-либо с борта тонущей «Утопии», время ушло… Потеряв остатки плавучести, она через 20 минут почти полностью скрылась под водой и легла килем на дно залива недалеко от мола. Теперь из воды торчали лишь верхушка ходового мостика, дымовая труба и мачты. На поверхности воды среди плавающих деревянных обломков пытались спастись люди. Но даже самые опытные и выносливые пловцы не смогли выбраться из этой массы обреченных, люди цеплялись друг за друга и топили друг друга.

Операция по спасению людей осложнялась усилившимся штормом, который не унимался до 11 часов утра.

Последнего оставшегося в живых человека военные моряки обнаружили на верхушке торчавшей из воды дымовой трубы «Утопии». К нему подошел паровой катер и по ветру на длинном фалине спустил на воду двухвесельную шлюпку. Человек спрыгнул в нее. Но когда паровой катер начал буксировать шлюпку, та перевернулась, и пассажир погиб.

Начавшееся в Гибралтаре спустя два дня после гибели парохода официальное расследование катастрофы показало, что спаслись 306 человек, утонули 574. В этот список не входят два моряка с английского крейсера «Имморталайт», которые погибли при спасении тонущих с «Утопии». По сведениям другого источника вместе с пароходом погибли 533 человека (1 пассажир 1-го класса, 520 пассажиров 3-го класса и 12 членов экипажа). Суд возложил вину за происшедшее полностью на капитана «Утопии» Мак-Кича (он был подобран с воды баркасом «Энсона»), который повел судно на якорное место, не выяснив, свободно ли оно, и пытался обогнуть броненосец «Энсон» на преступно близком расстоянии, не учтя силы ветра и течения. Хотя Мак-Кич прослужил в своей должности двадцать лет, это была первая его авария. Он был лишен капитанского звания и получил три года каторжных работ.

«Утопия» лежала на грунте на глубине 13 метров носом и 17 метров кормой. Поскольку она затрудняла судоходство на внутреннем рейде Гибралтара, ее решено было поднять. Шотландский инженер Томас Армит соорудил оригинальной конструкции кессон, с помощью которого осуществлялся подъем парохода. Затонувший пароход  подняли через 17 недель после крушения и отбуксировали в Англию. От первоначальных планов его восстановления быстро отказались, и он спокойно ржавел в Клайде до 1900 г., когда "Утопию", наконец, пустили на металлолом. А повреждения "Энсона" ограничились несколькими слоями краски, содранной со шпирона обшивкой парохода. После осмотра водолазами броненосец даже не стали вводить в док.

То, что случилось с «Утопией», спустя девять лет произошло с английским лайнером «Персидский монарх», принадлежавшим судоходной фирме «Уилсон лайн». В сентябре 1900 года он натолкнулся на подводный таран стоявшего на якоре в заливе Сан-Франциско американского броненосца «Айова» и через 20 минут затонул. На этот раз обошлось без жертв.

Говоря о катастрофе «Утопии», нельзя не сказать несколько слов о том, что ее необычным характером заинтересовался адмирал Степан Осипович Макаров. По приглашению управления торговли Великобритании 11 января 1896 года он прочитал в Гонконге доклад, в котором изложил меры по уменьшению последствий в результате столкновения судов. Его доклад слушали многие известные в те годы кораблестроители, морские инженеры, капитаны торговых судов, судовладельцы и офицеры военно-морского флота. Макаров рассказал о предложенном им пластыре для подведения под пробоину корабля, о водонепроницаемых переборках и щитах для шпиронов военных кораблей, стоящих на рейде. Пластырь экспонировался на Всемирной венской выставке и получил всеобщее одобрение. Макаров писал о катастрофе «Утопии»: «Если бы на таран был надет щит, то можно было предотвратить гибель людей. Столкновение произошло, когда судно почти не имело хода, оно просто дрейфовало на нос броненосца, имевшего таран».

Появление бронебойных снарядов и быстрое совершенствование минно-торпедного оружия скоро окончательно вытеснили возрожденное в середине прошлого века древнее оружие морского боя. Но еще на протяжении долгих лет, вплоть до начала первой мировой войны, кораблестроители почти всех стран в проектах дредноутов, линейных кораблей и крейсеров по традиции (а сила традиций на флоте очень велика) предусматривали таран как важнейший узел конструкции корпуса корабля. Позже в таранах стали помещать носовой подводный торпедный аппарат. Но ни в русско-японской, ни в испано-американской, ни в первой мировой войне никому, несмотря на неоднократные попытки, не удалось таранным ударом или выпущенной из шпирона торпедой отправить на дно хотя бы один корабль противника...

Заложен в 1883 г., спущен на воду в 1886 г.

Водоизмещение 10 600 т

длина между перпендикулярами 100,6 м, ширина 20,9 м, углубление 8,5 м.

Мощность двухвинтовой машинной установки 11 500 л. с., скорость хода 17 уз.

Бронирование (сталежелезная броня):

пояс 457—203 мм, траверсы 406 мм, барбеты 292—254 мм, рубка 305 мм, палуба 76—63 мм.

Вооружение:

четыре 343-мм («Коллингвуд» — четыре 305-мм) и шесть 152-мм орудий; 22 («Коллингвуд» — 20) малокалиберные пушки; четыре-пять 356-мм торпедных аппаратов.

Всего построено 6 единиц:

4 однотипных — «Энсон», «Кампердаун» (1889), «Хоув» (1889), «Родней» (1888) и несколько отличающиеся от них «Коллингвуд» (1887 г., водоизмещение 9500 т, скорость хода 16,8 уз.) и «Бенбоу» (1888 г., водоизмещение 10 600 т).

Все исключены из списков флота и сданы на слом в 1909—1911 гг.