Не вырезаное цензурой

На модерации Отложенный

<dl id="post-2015-4951593" class="entry hentry">

Летчики группой стоят возле грузовика, еще не остывшие после боя, возбужденные, в пропотевших гимнастерках; а на брезенте, разостланном рядом, их ждет обед.
- А он на левом виражике тянет, тянет, тянет, - рассказывает Титаренко.
Тут повар не выдержал:
- Да вареники же стынут, товарищ командир!
- С вишнями? - деловито поинтересовался Титаренко.
- Да нет, с творогом...
Воробьев, красивый, стройный подошел:
- Товарищ командир, задание выполнил.
- Садись, - сказал Титаренко. - Что видел?
- Видел, как дымил один здорово, а вот как падал - не видел.
- Не то, - скептически сказал Титаренко, принимаясь за вареники.
Тут Алябьев устало повалился на землю, бросив:- Разрешите?
- Ты что видел?
- Из первой девятки завалили два лапотника, остальные драпанули...
- Не то, - вновь сказал Титаренко и к третьему: - Вано, что видел?
Экспансивный, порывистый Вано рассказывает горячо и страстно:
- Нас зажали четыре "фоккера". Но мы все же выкрутились и к вам...
И тут слышен радостный крик:
- Я сбил!
 
Это молоденький, еще без орденов, но уже с гвардейским значком, плотный и крепкий, с молодцеватыми усиками на круглом лице, бежит Иван Федорович.
Уселся, запыхавшись, радостно и гордо, и словно все еще не веря тому, что произошло:
- Я сбил. Я сбил, товарищ командир!
Но общего восторга не последовало, наоборот. Вано сокрушенно поцокал и сказал:
- Ай-ай-ай... что ты натворил!
И тут же в тон ему подключился Алябьев.
- Придется родителей к директору вызывать...
- Завтра, - уточнил Вано.
- Точно...
Немного обескураженный Иван Федорович даже не понял сначала, что его разыгрывают, сказал горячо и обиженно:
- Честное слово, сбил!
- С испугу, наверное, - управляясь с вареником, поддержал товарищей Воробьев.

Титаренко нанизал на вилку вареник, протянул Ивану Федоровичу, но, когда тот уже открыл рот, убрал вилку и сказал назидательно:
- Поздравляю с первой победой. Но, между прочим, Иван Федорович, сбивать самолеты противника - это не подвиг, это, так сказать, обязанность истребителя, наши будни... а вот что ты видел?
Иван Федорович машинально взял на руки аэродромную собачку, раскрыв рот, посмотрел вверх (как у школьной доски, не зная урока), потом уточнил у командира:
- В бою?
- Ну, да...
Щенок заскулил, прося вареник.
Тут же Титаренко серьезно приказал щенку:
- Не подсказывай!
Но ответить Ивану Федоровичу не пришлось. Из подъехавшего "виллиса" выпрыгнул комэск-три, поправляя пилотку, подсел:
- Привет, вторая! Дай молочка попить...
- Живой?- дружелюбно сказал Титаренко.- Лапку подломал?
Вытирая губы, тот ответил так, словно сам удивлялся тому, что цел:
- Угу... десять пробоин, бак вырвало, а у меня ни царапинки. Так говоришь, Маэстро, будем жить?
И, улыбнувшись, поднялся.
- Спасибо.
- Будь ласка, - вдогонку ему сказал Титаренко и с улыбкой-упреком обратился к своим:
- Ну, так что вы все-таки видели?
Покачал головой.
- Как же вы не заметили? Мы же сегодня над моей Украиной дрались...
Отдавая должное вареникам, Алябьев ответил рассудительно:
- А как тут заметишь? Те же поля, дороги, села...- Э, нет! - живо перебил его Титаренко. - А воздух? Другой. А небо - голубее. И земля зеленее!

</dl>