Валя, или немного о том...

В последнее время, в репортажах отважных журналистов, я часто вижу виды донецкого аэропорта. Происходит не шуточное, а самое настоящее сражение за аэропорт.
Прекрасно показывают журналисты!
Из этого аэропорта я десятки раз вылетал и столько же раз в него возвращался. Маленький, старый аэропорт, который тогда я всегда побыстрее хотел покинуть и зачастую с большим сожалением в него возвращался.
Почему с сожалением? Я просто возвращаясь в Донецк непременно попадал в казарму. Тогда я был курсантом Донецкого военного училища.
В телерепортажах я смотрю на донецкий аэропорт. Он постоянно изменяется в самую худшую сторону. От него остались только мало узнаваемые развалины, а я его всегда узнаю.
Даже если его разрушат до основания, то я всегда буду помнить все его входы и выходы, потому, что за свою курсантскую юность я его изучил вдоль и поперек.
Моя история конечно не об аэропорте. Я совершенно не хочу рассказывать о войне, которая неожиданно пришла в мой любимый город – город моей юности.
Мой рассказ о непридуманной легенде, дух которой в той или иной степени витает в войсках.
Нечто вроде «Призрака оперы». Существует в каждой воинской части, имеющей продолжительную историю и боевой путь. Имеет множество различных материальных воплощений, которые варьируются от части к части в рассказах, передаваемых в форме устного фольклора.
В фильме «ДМБ» печальную историю Чёрного дембеля нам повествует каптёр Либерман в исполнении режиссёра фильма, Романа Качанова, одновременно с показом предыстории.
В одной артиллерийской части под Киевом служил один дембель…
- О! Это очень старая история. В одной артиллерийской части под Киевом служил один дембель. И оставалось ему служить три дня и три ночи. Очень дембель любил медсестру Олесю из соседнего с частью хутора. Должны они были пожениться. А в части ещё служил один прапор. Гад редкий. Он тоже на Олесю глаз положил. И как то ночью, когда дембель уснул, прапор подкрался к нему с красным пожарным топором и отрубил голову. Послали дембеля в гробу с пришитой головой домой. Написали, мол, погиб ваш сынок за родину — с дерева упал на топор.
Прошло два года. Отплакала Олеся все слёзы и за прапора-душегуба замуж собралась. В общем, собрались свадьбу играть. Собрались все: и комполка пришёл, и замполит, и прапоровы дружки. Тут стук в дверь. Входит какой-то мужик в капюшоне и блюдо с крышкой несёт. Поставил на стол перед молодыми. Те крышку открыли и видят - это дембельская голова отрубленная.
- Ты кто!? - крикнул прапор незнакомцу.
А голова ему:
- Я Чёрный Дембель, твою мать..
Тут свет погас, а когда его включили, то в доме все мёртвые лежат.
И с тех пор чёрный дембель ходит по свету, ищет новую невесту, и нет его чёрной душе покоя.
Такая вот армейская драма - Шекспир и племянники. Тут хоть вывернись, а всё идет по накатанному сюжету. И жизнь, и слёзы и любовь.
Мой брат, в свое время, служил срочную в артиллерийской части под Владимиром. Посмотрев этот фильм он мне сказал, что у них, среди солдат, тоже ходила эта шуточная легенда про «Черного прапора».
После рассказа брата, я сначала удивился, а потом задумался:
- А там, где служил я, была подобная легенда?
Легенды про «черного прапора» у нас конечно не было и не могло быть. Не было и не могло быть, потому, что я учился в военном училище. Мы стремились стать офицерами, пожалуй, именно по этой причине у нас была совсем другая, менее кровавая и более изящная, но все равно дурацкая легенда.
Наша легенда - молодая и никому не известная женщина Валя.
Эту легенду я услышал в свои первые дни пребывания в казарме. Нам ее, после отбоя, тихим голосом, так чтобы не услышал сержант, рассказал Виталик по кличке Пеля.
- Слушайте пацаны! – шепотом нам рассказывал Пеля, - эту историю я узнал от старшекурсников.
- Рядом с нашим училищем живет девушка по имени Валя. Она самая настоящая сексуальная террористка. Честно! Ближе к вечеру она прогуливается вдоль забора училища и понравившегося ей курсанта выискивает. Предмет ее поисков только старшекурсники - третий и четвертый курс. Если курсант ей понравился, то она сразу предлагает ему любовь.
Как правило, всегда наш курсант соглашается. Курсант, то соглашается, но у Вали имеется свой бзик – она второй раз ни с кем больше никогда не встречается.
Валя, знакомясь с курсантом, каким-то немыслимым обаянием, воздействует на него. Он останавливается, недолго с ней разговаривает, а он потом, как зомби, идет следом за ней, к ней домой.
Хотя… нет ничего удивительного, ведь, в Донецке нас курсантов, называет санитарами города.
- Отказать Вале невозможно, - продолжал Пеля, - магия, наверное, или шантаж с ее стороны.. Говорят, что она всех наших командиров знает. Она только один раз с нашим курсантом проводит время. Потом все, точка. Больше она его к себе не подпускает. Потом она другого на один раз находит. У нее такой бзик. Некоторые в нее влюблялись. Желающие встретиться с ней второй раз всегда получали отказ. Были такие, которые ей отказывали. Кто ей отказывал, тот всегда, как правило, вылетал из училища и никогда в училище больше не возвращались. Исчезал курсант!
- Она хоть красивая? – спросил у Пели курсант Рафик Оганесян.
- В том, то и дело. Никто не знает, красивая она или нет. Кто ее видел, о ней не рассказывает. Молчат. Наверное, всегда есть тайна, связанная с ней.
- Свести бы ее с нашим сержантом, - сказал кто-то. Я очень хочу, чтобы она сделала так, чтобы он навсегда исчез. Он нас просто зае…л.
- Отбой, была команда! – грозно закричал сержант, - что за разговоры после команды «Отбой!».
- Взвод, строится, форма одежды номер четыре!
Подслушал наши разговоры сержант.
Мы спрыгивали с кроватей, быстро одевались, наматывали портянки, застёгивали ремни…
Мы безукоризненно подчинялись Сержанту.
Потом мы стояли на центральном проходе казармы. Перед нами стоял наш сержант в трусах и в тапочках.
- Товарищи курсанты, - доходчиво объяснял нам сержант, - после команды отбой, любые разговоры запрещены. Если после отбоя я услышу разговоры, то весь взвод будет прыгать до подъема.
- Кому не понятно?
- Отбой! – командовал сержант.
Мы побежали к своим койкам. Я только-только успел раздеться…
- Отставить отбой, взвод, строиться! – издевался над нами сержант.
Наспех одеваясь я, бежал в строй.
Так происходило многократно.
Потом сержант смилостивился над нами:
- Все, отбой! – успокоившись произнес он.
Я лег в койку, укутался синим солдатским одеялом. Мне было очень хорошо и комфортно. Мне даже приснился приятный и яркий сон. Мой сон был цветной, очень приятный и ласковый. Я не хотел с ним расставаться. Мне снилась моя тогдашняя гражданская жизнь.
- Рота, подъем, на центральном проходе строиться! Форма одежды номер два! – командовал дежурный по роте.
- Взвод, строиться! – дублировал команду наш сержант.
- Первое отделение, строиться! Второе отделение строиться! Третье отделение строиться! – дублировали команды командиры отделений.
Мы стремились не опоздать в строй. Опоздание в строй казни подобно.
Наспех одеваясь я бежал в строй. Я забыл свой приятный сон. Я бежал в строй.
Рота! – кричал старшина, - на выход бегом марш!
Мы, по пояс раздетые, выбегали из казармы. Потом, под окрики командиров, бежали четыре круга вокруг нашего училища. Это примерно шесть километра..
Я бежал в строю, и от нечего делать, размышлял над рассказом Пели.
Неужели в действительности существует эта роковая Валя? Интересно, а кто те курсанты, которые ее знают и о ней молчат? Интересно, я очень хочу разгадать эту тайну. Если и вдруг я разгадаю эту тайну, то…
- Рота! – истошным голосом кричал наш старшина,- строевым… Марш! Равнение на право!
Мы перешли на строевой шаг. Строевым шагом мы приветствовали заместителя начальника училища. Он всегда посещал нашу зарядку.
Курсантская жизнь очень бурная и насыщенная. Я учился, крутился как мог. История про Валю у меня отложилась в голове, но я о ней постепенно забыл.
Трудно, но очень быстро летит курсантское время. Я даже не успел заметить, как пролетел первый курс. Вслед за ним также стремительно пролетел второй. Я стал третьекурсником.
«Веселые ребята» - это мы третьекурсники! Нам до лейтенантских погон осталось всего ничего.
После летнего отпуска, мы уже третьекурсниками, возвращались в свое родное военное училище.
Мы возмужали, «постарели», мы уже рассуждали как офицеры. Со своими сержантами мы уже общались исключительно на «ты».
Сержант, который поначалу нас дико гонял, стал моим другом.
Все очень просто, мы с ним были бывшими футболистами, до армии мы в футбол играли. Он в защите, а я на линии ворот. Он в Житомире, а я в Полтаве. Нас еще сблизило то, что мы тогда страстно болели за «Динамо» (Киев).
И еще, второкурсником я набрался смелости и пригасил сержанта в ресторан.
Он согласился. Мы с ним, до полусмерти, напились в донецком ресторане «Троянда». Троянда в переводе на русский язык – роза. Думаю, что это единственное украинское название во всем Донецке.
Я никогда не спекулировал своей дружбой с сержантом, но постоянно от него получал всяческие поблажки.
В первых числах сентября, в начале нашего третьего курса, Сержант подозвал меня к себе:
- Завтра наш взвод заступает в наряды. В караул я тебя не хочу запихивать. Ночью с автоматом бродить, а днем стоять на вышке. Не дело. Наряд по столовой тоже г..вно.

В общем так, заступай в наряд по охране автомобилей офицеров нашего училища.
- Да я бл.ть, сам не знаю что это такое. Новый наряд, - говорил мне сержант - этот наряд несколько дней назад появился. Муля (кличка) с тобой в наряде будет.
Стоянка автомобилей офицеров находилась за забором, за территорией военного училища. Утром, после плотного военноучилищного завтрака мы с Мулей побрели в наряд.
На автостоянке нас встречали сменщики - курсанты второкурсники – бывшие первокурсники.
Они нам что-то долго рассказывали, что-то объясняли…
Короче! – сказам мне Муля, - моя девушка живет через дорогу от училища. Давай так, я до 15-ти буду у нее, а потом я тебя поменяю.
- Согласен, – ответил я.
Муля ушел, а сменщики – второкурсники долго мялись, а потом рассказали:
- Круто вы в самоходы бегаете! Вы хоть «Веселые ребята» - третьекурсники, но ведете себя как «Господа офицеры» - четверокурсники.
- Сюда на автостоянку приходит Валя. Да, та самая. Когда она узнала, что мы второкурсники, она сразу ушла.
- Почему Валя ушла? – спросил я.
- Она выяснила с какого мы курса, с какой роты и сразу ушла.
Сменщики – второкурсники ушли, а я удобно лег в тени бетонного забора, закрыл глаза…
Во сне я охранял автостоянку машин своих командиров и преподавателей.
Мне снился мой обычный курсантский сон, мне снилось что-то хорошее. Мне редко снятся тревожные сны.
- Курсант, проснись! – тормошила меня молодая женщина.
- Как тебя зовут, курсант?
- Ты мне снишься или ты реальность? – спросил я.
- Меня зовут Валя, - представилась мне молодая женщина, - ты что-нибудь слышал обо мне?
- Нет, о тебе я ничего не слышал, - соврал я.
- Вчера дежурили второкурсники. Они мне не интересны, - пояснила Валя, - приходи ко мне домой после трех. Я уложу ребенка спать и буду тебя буду ждать.
Я согласился. Я дождался возвращения сменщика - Мули и пошел к Вале. Она жила рядом с нашим училищем.
Валя мне открыла дверь. Она встретила меня в прозрачной комбинации или пеньюаре. Ни тогда, ни сейчас я так и не научился разбираться в этих притягивающих, прозрачных женских одеждах.
- Иди в комнату, только тихо, ребенок спит, - шёпотом мне сказала Валя.
Однокомнатная квартира, в комнате справа кровать Вали, а слева детская кроватка ее дочери.
- Иди ко мне, - шепотом пригласила меня Валя в кровать.
Девочка лежала в детской кроватке. Она проснулась. Открыла глаза.
Белые, вьющиеся локоны, голубые глаза…
- Я смотрел на девочку, а она смотрела на меня.
- Мама будет еба…ся, - детским голосом, непосредственно сказала девочка.
Я оторопел!
– Курсант, подари ей что-нибудь, а потом прыгай ко мне в кровать, - полушёпотом сказала мне Валя.
Я подарил девочке все, что у меня было. Я подарил девочке шариковую ручку и свой блокнот. В этом блокноте у меня были написаны точки и тире - мало кому понятные знаки азбуки «Морзе». Каждый курсант нашего училища знал азбуку «Морзе». Нас на это натаскивали.
- Я так не могу, - сказал я Вале.
- Тоже не хочу, чтобы так начинались наши отношения, - ответила мне Валя. Пошли на кухню.
С Валей мы сидели на кухне и по чуть – чуть выпивали. Мы с ней выпивали так, по чуть-чуть, что я сначала пропустил сдачу своего наряда, а потом я пропустил вечернюю поверку.
Меня прикрыл Сержант, который, как и я болеет за Динамо (Киев), который навечно стал моим другом, который изначально меня за человека не воспринимал.
Двоякое впечатление у меня осталось от Вали. С одной стороны, она мне показалась умалишённой. С другой стороны она предвидела события, которые будут совершаться в будущем.
- Дурак ты! – сказала мне Валя. Ты напрасно написал рапорт в Афганистан. Никогда ты туда не попадешь. Курсантов из военных училищ сразу туда никогда не посылают. Туда посылают только послуживших хотя бы один год офицеров, а не таких как ты малолетних придурков. Офицером ты тоже никогда туда не попадешь. Я это знаю. Ты туда не успеешь. Тебя начнут туда посылать, но ты не успеешь на войну, потому, что пока тебя будут готовить к войне, война закончится.
- Зачем ты написал рапорт на войну?
- Я, меня готовят воевать. Я хочу, я должен выполнить свой интернациональный долг. Меня туда готовили.. Я…
Валя не дослушала меня:
- Ты хочешь знать обо мне? Да я такого, как ты я в Афганистан проводила. Мой Игорь там безвести пропал. Он не погиб он просто безвести пропал на этой гребанной войне. Никто не знает где он. Может он в плену, может где-то лежит и разлагается. Министерство обороны молчит. Как можно стать не сумасшедшей?
Я собирался уйти, но Валя меня не отпустила. Мы сняли одежды. Мы разделись. У нас уже не было секретов. Потом…
Потом я бежал в казарму. Я не попалился. Меня прикрыл Сержант.
Я лег спать в свою солдатскую кровать. Я укрылся синим солдатским одеялом. Я закрыл глаза. Я загадал свое единственное желание – проснуться и уже больше никогда не просыпаться курсантом.
- Рота, подъем! – услышал я команду дежурного по роте.
Я молниеносно вскочил. Как обычно я отбросил одеяло на заднюю душку кровати. Так меня всегда учили.
- Доброе утро господа офицеры! – громко и добродушно командовал дежурный по роте.
- Господа офицеры, прошу построится на центральном проходе!
Мы в последний раз в жизни, в курсантской форме, построились на центральном проходе нашей казармы. Мы стояли в строю, радостно переглядывались. Неужели все?
- Товарищи лейтенанты – это действительно все – говорил нам командир роты.
Завтра торжественное построение. Всем надлежит быть в парадной офицерской форме, а потом уже окончательно все.
Я долго готовился к этому дню. Золотые погоны, белая рубашка, до блеска начищенные сапоги…
Я стоял на центральной площади Донецка в лейтенантском строю. Под стук барабана, мы сняли фуражки, встали на колено, приклонили голову. Так мы прощались со Знаменем нашего училища.
Потом перед нами, торжественным маршем, прошли коробки 12-ти рот курсантов. Они в строю отдавали нам честь. Они обязательно, станут как мы лейтенантами.
Мне было приятно!
Потом мы перестроились в свою последнюю, торжественную «коробку» и тоже пошли торжественным маршем.
- Счет!!!!! – безумным голосом закричал лейтенант, бывший сержант – Серик Естибаев.
- Ииии, все!!!! – громогласно ответили Серику мы.
Закончились торжества. Мои друзья, новоиспеченные лейтенанты, разбрелись по родителям. Со всех уголков нашей страны, на выпуск к ним приехали родственники и родители.
Ко мне не приехали.
Я стоял в стороне, я радовался своему счастью и счастью своих однокурсников. Ко мне никто не приехал.
Я стоял, наблюдал, я радовался за своих однокурсников.
- Лейтенант! Лейтенант! – с огромным букетом цветов ко мне бежала Валя.
- Лейтенант, я еле успела! Я очень спешила к тебе.
- В Донецке все троллейбусы и автобусы из- за вашего выпуска в пробках стоят.
- Меня на Дальний Восток посылают. Я там буду служить, - ответил я Вале.
- Лейтенант, возьми меня с собой, я бужу тебе самой верной женой!
Я мялся, для меня все это было необычно. Мне был уже 21 год, но я не понимал, как это жить с женщиной. Тогда, я не понимал многого. Наверное во всем виновата казарма, в которой я прожил достаточно долго и намного отстал от своих гражданских сверстников.
- Сегодня мы будем отмечать выпуск в ресторане «Москва», пойдем туда вместе? – попытался я уйти от прямого ответа.
- Дурак, ты! – Валя развернулась и ушла.
Я смотрел ей в след, я держал в руках цветы … Мне хотелось за ней бежать, но я стоял и тупо смотрел ей в след…
- Круп, дружище!- на меня набросился Пеля. Помните его в начале рассказа, он историю про Валю рассказывал?
- Круп, расскажи, кто девушка, которая подарила тебе цветы!
- Пеля, я не могу сейчас о ней ничего говорить. Я не имею на это права. Давай мы с тобой в первый лейтенантский отпуск встретимся, и я тебе о ней все расскажу.
В свой первый лейтенантский отпуск я летел восемь часов на самолете из Хабаровска в Москву, потом я провел ночь в поезде, и вот он – мой любимый Донецк.
- Куда едем? – спросил меня привокзальный таксист.
-Улица Артема, там продают самые красивые розы, потом район Бассе.
- Поехали!
Я долго звонил в Валину квартиру. Мне никто не отвечал.
Потом я, с цветами сидел на ступеньках и еще чего-то долго ждал. Может быть еще раз позвонить?
- Молодой человек, кого вы ждете? - спросила меня пожилая женщина.
- Я Валю жду, я прилетел к ней с Дальнего Востока.
- Валя? Ты ее не дождёшься. Она здесь больше не живет. К ней муж с войны вернулся. Они уехали. Куда они уехали я не знаю.
Я подарил цветы соседке и поехал в город Ясиноватая к Пеле. Ясиноватая находится недалеко от Донецка, а Пеля…
- Олег не вернулся из Грузии, - сказали мне его родители. Произошла лавина. Погибли все солдаты. Олег был старшим машины.
Из Домодедова до Хабаровска лететь восемь часов.
Я вернулся в часть. Я стоял в строю на утреннем офицерском построении.
Я разгадал тайну, о которой мне рассказывал мой друг Пеля. Я очень хотел об этом поделиться с Пелей, но я этого сделать не смог. Я стоял в строю.
- Товарищ лейтенант, о чем Вы так размечтались? – спросил у меня командир части.
- Виноват, товарищ полковник, я просто задумался.
- После построения зайдите ко мне, товарищ лейтенант. На вас пришло новое назначение.
- Куда, товарищ полковник?
- В Афганистан.