Кащеева смерть -- или -- почему капиталисты любят Маркса

О метафизическом преступлении марксизма-большевизма. .

Я люблю  Иную Россию . Вернее, Русь - Антироссию, Китеж светлый, неимперский, град Большой Мечты. Не "совок" люблю, где социализма отродясь не было по причине марксизма, для того и придуманного, чтоб не было социализма, а ту страну, которая, видимо, и существовала когда-то на огромных просторах, и которую предложил возродить немец Сильвио Гезелль. 

Правильное общество однажды уже было построено. И ста лет еще не минуло с тех пор, пример наисвежайший по историческим меркам. Однажды хитрый старик Джон Мейнард Кейнс, бывший, вообще-то, больше всех в курсе происходящего, сказал свою загадочную и очень многослойную фразу: "Я убежден, что будущее гораздо больше научится у Гезелля, нежели чем у Маркса". Мне бы тоже хотелось верить именно в это пророчество смелого старика, позволившего себе сказать нечто "очень лишнее", и в тех могущественных кругах, к которым лорд Кейнс и принадлежал, категорически не приемлемое. Опасное завещал потомкам главный строитель современной либеральной экономики, смертельное для построенного по его лекалам либерального общества. Это вам не марксизм-коммунизм, который был - и нету, пронесся кровавой кометой по небосклону и сгинул.

В гезеллевском же социализме заключена настоящая смерть мирового Кощея - из него полностью удален ссудный поцент, а вместе с ним и весь банковский капитал, единственный источник капитализма. А в марксизме он был бережно сохранен, стрелки были переведены на развитие производительных сил, и потому капитализм неизбежно воспроизвелся в советском "социалистическом" обществе в виде госкапитализма. Советский дикий эксперимент на живых людях должен быть не просто осужден, а, убежден, навеки проклят. Как и любое имперство, кстати, тоже.

Итак,  выход есть. И всегда был. И без всяких насилий над людьми, но вполне себе по-Божески, приемлемо и для христиан, и для мусульман, и даже для светлых язычников. Вот, для иудаизма он категорически неприемлем, как и для других темных языческих культов.

"Я убежден, что будущее научится больше у Гезелля, чем у Маркса". Джон Мейнард Кейнс Про новую денежную систему кратко -- http://escapistus.livejournal.com/908511.html

Дюринг и антидюринг

Трудно читать критику, когда первоисточник под запретом. А первоисточник-то, похоже, был прав. Позволю себе короткую цитату из "Вики": "Социологическая концепция Дюринга основана на идеалистическом воззрении, согласно которому причиной социального неравенства, эксплуатации и нищеты является насилие. Социалистическое преобразование общества, по Дюрингу, должно исключать революционный переворот и идти в духе мелкобуржуазного социализма Прудона, путём кооперирования мелких производителей."

 Это то самое, что я называю"революцией наоборот". Это то самое, что однажды воплотил на практике великий Михаэль Унтергуггенбергер (а статья-то о нем в "Вики" изменилась, и не в лучшую сторону), чтоб ему на том свете было столько щастия, сколько буквочек в его славной фамилии!

И это то самое, чего, как огня, боится Сообщество Тени. Вот, этого, "мелкобуржуазного" социализма вкупе с кооперированием людей. А если еще и с денежной системой по Гезеллю, то... А марксизма оно почему-то совершенно не боится, Маркса капиталисты всячески пропагандируют, неужели не замечали? Последний раз это случилось в кризис осени 2008. Хотите Маркса, товарищи? Пожалуйста, с удовольствием вам допечатаем новые тиражи и известим весь белый свет по ТВ, что Маркс нынче снова в моде. Прильните к спасительной теории все дружно! И можете хоть революцию устраивать, хоть, мировую, хоть, какую, мы не против, свергайте нас, паразитов, к чертям собачьим, но только чур "социализм" строить по Марксу-Энгельсу, они были гениальными гениями.

Итак, если совсем коротко, что же такого бесподобного изобрели жители крошечного, почти сказочного городка?



-
Первое. Они ввели в обращение новые деньги. Нет, не просто новую денежную систему, они изменили правила игры, навязанные человечеству, можно сказать, извне. Некими такими нехорошими дядями, что некоторые подозревают в них аж  рептилоидов, настолько они не солидарны с остальным человечеством. Основными свойствами новых денег были:

а) невозможность сохранять в этих деньгах сбережения на сколь-нибудь длительный срок

б) невозможность получать эти деньги в долговременный кредит

в) невозможность давать эти деньги в долговременный рост под проценты

То есть, в одном конкретном месте была попросту отменена (не полностью, но об этом ниже) вся существовавшая с давних времен и здравствующая и поныне банковская система с ее главным инструментом - закабалением всего окружающего пространства через ссудный процент. Жители городка отсоединились от финансового Мирового Зла, провозгласив свою полную от него независимость. Мировому Злу это категорически не понравилось, хотя, с ним никто даже не боролся, не свергал его и не носился по улицам с красными флагами. Люди всего лишь перестали сотрудничать с ним. Но в глазах Паразита это и есть борьба против него, что логично: если кто-то не хочет его содержать, значит, его уже зверски убивают. А не полностью жители городка от него отсоединились в том смысле, что параллельно оставили существовать, как и прежде, "нормальную" валюту, никак на нее, в общем-то, не покушаясь. Всяк, кто хотел, мог ею продолжать пользоваться безо всяких ограничений. Просто, она сама оказалась не слишком конкурентоспособна. Но никто хождения общегосударственных и прочих разных денег, естественно, не запрещал.

Второе. Жители Вёргля соорудили новую систему накопления и сбережения заработанного, превратив часть банка своего города в обычный инвестфонд. Сбережения стало возможным делать в неких сугубо внутренних акциях собственного города, начавшего через их посредство превращаться в единую корпорацию, где каждый работающий житель мог стать акционером. А мог и не становиться, колхоз - дело добровольное. Но эта система позволяла надежно хранить все трудовые сбережения под собственным контролем, не позволяя распоряжаться ими никаким посторонним "эффективным менеджерам". Кроме того, она значительно сужала поле возможных злоупотреблений властей, ставших теперь довольно прозрачными для всех жителей. Все заработанное оставалось при людях, все реальные богатства накапливались в городе-корпорации, что, с одной стороны, позволяло работникам делать долговременные сбережения, а с другой, город-корпорация всегда имел свободные средства для инвестирования их в новые проекты. В размере уже заработанного людьми, но еще не потраченного ими на личное потребление. Почему, кстати, город был вполне заинтересован в честной и полновесной оплате труда всех участников проекта: чем больше людям заплатили денег, тем больше они их же и принесут обратно, обменяв на внутригородские акции, то есть, пополнив инвестиционный фонд. Ведь иных способов хранить "исчезающие" деньги не предусмотрено в принципе. Зато, помимо дополнительных возможностей реализовать какие-то новые проекты в общих интересах, попутно еще и исчезает всякая социальная напряженность.

Третье. Надежность и устойчивость такой системы обеспечивалась, с одной стороны, возможностью в любой момент обменять  местные деньги на местные же акции и обратно, и с другой стороны, их жесткой привязанностью только друг к другу, так как, акции Вёргля служили лишь средством сохранения "исчезающих" местных денег, и за другую валюту не продавались. За другую валюту можно было купить другие, "нормальные", акции города через "нормальную" часть городского банка. Или прямо с рук. И, вот, с ними можно было играть, как угодно, в любые деривативы и прочие мыльные пузыри, если кому-то этого хотелось. Внутренние акции оставались неконвертируемы во что-либо, кроме внутренних же денег. Курс обмена внутренних акций на местные деньги оставался всегда  неизменным, что исключало возможность спекуляций и возникновения местного "фондового рынка". Источником всего богатства и его единственным мерилом на этом рынке служил только вложенный труд. Создавать на нем  "вторичные финансовые инструменты" было и невозможно, и бессмысленно, другие правила игры. И каждый был волен играть по тем правилам, которые ему больше по душе, и даже совмещать их, если время и силы позволяли, но только без смешения самих правил между собой. Внутренняя и внешняя валюты обменивались между собой как угодно свободно, но внутренние акции можно было приобрести исключительно за внутренние деньги.

Четвертое. Все это неизбежно повлекло за собой постепенное вымещение и других возможностей наживы одних людей за счет других. Отныне город-корпорация всегда имел возможность создать на собственные средства любое производство, альтернативное уже существующему, и выдавив с рынка любого "эффективного собственника" посредством обычной конкуренции. И оставить новое предприятие в своей общегородской коллективной собственности, покуда в этом сохранялась нужда. Разумеется, в случае необходимости город мог реализовать свою собственность на сторону любому частному лицу или организации. Но весь доход от продажи поступал обратно в общегородскую казну, и на вырученные средства городская община могла построить что-то новое. Или снова такое же, но только и еще лучше. Поэтому едва ли нашлось бы много желающих ввязываться в конкурентную борьбу с солидарной общиной, в которой капитализм начал стремительно замещаться социализмом, то есть, говоря проще и по-русски, общинным строем. Да еще и таким цивилизованным и мирным способом - в ходе обычной конкурентной борьбы. Так что, и в суд даже не подашь на таких свободных общинников, люди соблюдают все правила буржуазного общества, честно конкурируют на свободном рынке, какие претензии?

Пятое. Вёргль начал стремительно вовлекать в свою орбиту окружающие города. Скажем, Кюцбюэль, так, и вовсе успел перейти на местные деньги Вёргля. Нет, он не стал учреждать свои внутренние деньги на том же гезеллевском принципе, он просто перешел на уже готовую внутреннюю валюту соседа с сохранением трудовых сбережений в тех же самых акциях. Теперь их стало уже двое с одной валютой и общим инвестиционным фондом. И еще триста (!) разнокалиберных городов в четырех странах мира - Австрии, Швейцарии, Германии и Италии, в землях, граничащих с Тиролем, изготовились присоединиться к той же движухе. Понимаете, что произошло? Посреди Европы возник новый эмиссионный центр, напрочь изменивший правила игры. Начавший выползание, и довольно шустрое, из-под мировой банковской системы. Хуже того - из-под всей мировой капиталистической системы! В центре почтенной старушки-Европы возник очаг социализма, который со скоростью лесного пожара стал пожирать весь мир капитала вокруг себя! Трудящиеся и даже многие мелкие хозяева начали уходить из-под контроля "прогрессивной общественности". И без всяких баррикад на улицах и классовых сражений на тачанках, как это случилось в России. Тихой сапой творилась "революция наоборот". И все в рамках действующего законодательства. Да, еще и в варианте, на самом деле, куда более грозном, чем это произошло в России, взявшей на вооружение экономическое учение Карла Маркса, а не Сильвио Гезелля, и потому сохранившей на свою голову ссудный процент.Потому я и считаю опыт маленького Вёргля качественно куда более ценным для будущего человечества, чем опыт огромного СССР. Да, разве ж я один? Напоминаю: "Я убежден, что будущее научится больше у Гезелля, чем у Маркса". Так сказал старик Кейнс, а он, говорят, тоже разбирался в экономике. Кто на нас с Кейнсом? Мы оба, я и старик, считаем, что Вёргль дает надежду на куда более радужные перспективы, чем СССР, даже в суперэффективном сталинском исполнении.

Шестое. Наконец, последнее. У всех участников проекта появилась возможность непрерывно развиваться дальше, не дожидаясь, пока какой-либо такой "креативный" частный собственник надумает создать что-либо новое и полезное. Ведь все "лишние" деньги-то у вас теперь свои, не зависящие от мнения банкиров или других упырей - "эффективных управленцев". Поэтому "исчезающие" деньги Гезелля очень часто называют свободными деньгами. Ибо они свободны от всякого влияния Мирового Зла, которое может дать вам "своих" (на самом деле, тоже ваших) денег, а может и не дать, в зависимости от заявленных вами целей. Но если и даст, то только под ссудный процент - удушающую вас же лихву в его, такого красивого, пользу. И только под залог вашего имения, которое оно радостно отнимет, если что. Да еще и выговорит себе право следить за расходованием выделенных средств, на то ли вы их тратите, что в кредитном соглашении заранее было жестко оговорено. Будут держать на коротком поводке, а то, вдруг, вы придумали что-то такое... ненужное.

Госкапитализм vs социализм - II

Что предлагали обобществить ваши Маркс-Энгельс в первую очередь? Постоянный капитал. Ради счастья "капитала переменного". Напоминаю... Вернее, сообщаю всем истово верующим марксистам, из которых редко кто изучал свое собственное "священное писание" в оригинале, что Маркс разделил капитал проклятых капиталистов на две части:

постоянный капитал ( средства производства, станки, оборудование)

и переменный капитал (рабочую силу, людей, наемных работников)

Вот, Маркс и додумался, что если отнять весь постоянный капитал у капиталистов-эксплуататоров и передать его эксплуатируемому переменному капиталу - пролетариату, то сразу будет всем щастие. Я бы с Марксом согласился, если б он предложил всем трудящимся их долевое участие в экономической жизни и доходах страны пропорционально вложенному ими труду в общественное достояние. Но тогда, получается, что я бы согласился (а я и согласился) вовсе не с Марксом, а с его идейными противниками - "мелко-буржуазными" социалистами. Кстати. Изучите повнимательнее историю т.н. "раскола I Интернационала", и вы увидите, что нормальные традиционные социалисты попросту вышибли Маркса и его приспешников из своих рядов. Это никакой не "раскол", это называется иначе. Видать, уже тогда здравомыслящие люди заметили, что Кырло Мырло куда-то не туда выгибает не такую, уж, и сложную социалистическую идею. Превращает человеческую мечту о справедливом устройстве общества во что-то непотребное. Если не опасное. Во что-то, что может иметь сомнительные последствия. Они и наступили сразу же, как только русские марксисты воплотили обобществление общественного достояния на практике.

1

Вам Маркс с Энгельсом чего обещали? Они, гении непревзойденные, вам твердо (ибо у них все строго научно) обещали, что как только вы отберете всю собственность на средства производства у буржуинов, переписав весь постоянный капитал на себя, бывший капитал переменный, а ныне самый прогрессивный в истории класс (потому что самый умный), то автоматически произойдут следующие эпохальные перемены:

1.исчезнет отчуждение труда. То есть, у вас никто больше не будет отбирать произведенный вами продукт в свою пользу. Все вами сделанное вам же и останется в полном объеме. Будете распоряжаться плодами вашего труда по своему усмотрению.

2. вы сами исчезнете, как класс, ибо теперь вы не пролетариат, а сами буржуины, собственники всего на свете в своей стране. А там и вихри Мировой революции непременно подоспеют. И будете вы, как Чапай, править уже и во всемирном масштабе. Нет, Чапаю подучиться надо было, но вы и так сможете, как самые продвинутые люди на планете Земля.

Так оно, может, и случилось бы, и стал бы пролетариат рулить во всемирном масштабе (иногда, как я это себе представлю, меня пот холодный прошибает!), но два бородатых гения зачем-то наложили вам на всю эту замечательную затею одно строжайшее табу: никакой частной собственности на средства производства! Вообще, никакой, даже артельно-коллективной, тем более, корпоративно-акционерной. Это все пережитки мелко-буржуазного сознания, частнособственнические инстинкты, крестьянское мышление. Чтоб духу прудонова, а тем паче гезеллева не было! "Оппортунистов" этих низких, соглашателей подлых, мешающих рабочему человеку всю полноту власти захватить и на доктора выйти. чапаевски говоря. Какое такое государство-корпорация, какие могут быть при социализме, как первой фазе коммунизма, акции и доли в общем деле в зависимости от приложенных персональных усилий? Они же порождают неравенство. Не слушайте их, товарищи, они завлекают вас обратно в капитализм! А наша цель - коммунизм. Все должно быть свалено в одну общую кучу, ибо человек человеку - друг, товарищ и брат по определению. И всяк негр преклонных годов, кстати, тоже. У пролетариата, вообще, нет национальности, и любите негров, как хотите, короче.