Судьбы детей репрессированных родителей

                                                                                                                                                                                           Рождённые в года глухие

                                                                                                                                                                                        Пути не помнят своего.

    Мы – дети страшных лет России - 

Забыть не в силах ничего.

       А.А.Блок. 8 сентября 1914 г.

    По-настоящему страшными, трагическими для нашей страны стали годы, когда миллионы людей были подвергнуты политическим репрессиям за политические и религиозные убеждения по национальным, социальным и иным признакам. Лагеря  вырывали из нормальной жизни рабочих и крестьян, учёных и военных, представителей церкви и интеллигенции. Только в 1923 году в СССР было создано 65 концлагерей для осуждённых «врагов революции».

    В 1917 году Ленин впервые употребил якобинский термин «враг народа» применительно к политическим противникам. В 1937-1938 годах, во времена "ежовщины", когда страну захлестнула волна небывалых массовых арестов, совпавших с назначением на пост НКВД ярого приспешника Сталина Николая Ежова, радио и печать уже во всю клеймят этим термином жертв сталинских репрессий: «враг народа», «сын врага народа», «мать врага народа». Тридцатые годы породили чудовищную аббревиатуру ЧСИР, что значит «член семьи изменника родины». Этого клейма самого по себе было достаточно для арестов, ссылок, лагерей, даже казни.

Страшные отголоски многолетнего террора и массовых преследований властями своего народа и по сей день не дают спокойно жить тем, кто прошёл через эти жуткие  испытания. Особенно тяжело было тем, кто эту страшную трагедию пережил. будучи ребёнком, на чьих глазах происходили аресты родителей, кто сам становился изгоем в родной стране, на кого незаслуженно приклеивались ярлыки «детей врагов народа».

       Согласно Постановлению Государственного Комитета Обороны от 24 июня 1942 года «О членах семей изменников Родине». подлежали аресту и ссылке в отдалённые местности СССР на срок в пять лет совершеннолетние члены семей лиц (военнослужащих и гражданских), осуждённых судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания (расстрелу) по ст. 58-1 «а» УК РСФСР за измену Родине в различной форме. Членами семьи изменника Родине считались отец, мать, муж, жена, сыновья, дочери, братья и сёстры, если они жили совместно с ним (ней) или находились на их иждивении к моменту совершению преступлению или к моменту мобилизации в армию в связи с началом войны. Нередко с этими лицами отправлялись в ссылку и их дети, которые  вместе с  взрослыми на своих неокрепших плечах вынуждены были переносить все тяготы тяжелейших испытаний.

      Репрессии в Тюменской области                                                        

 В полной мере жители Тюменской области испытали массовый террор в 1937-1938 гг. За один месяц (с 3 июля по 1 августа 1937 г.) было арестовано по расстрельным статьям более 3 тыс. человек. К 13 августа было арестовано уже 5444 человека. В Тюмени, Тобольске, Ишиме, Ханты-Мансийске, Салехарде расстреляли всех политических ссыльных, бывших царских и белых офицеров, священников, многих участников крестьянского восстания 1921 года. 10 декабря 1937 года – по первой категории (расстрел) было осуждено 11 тыс. 50 человек, по второй (высылка в лагеря) – более 5 тыс. человек. В ссылку отправлялись и их дети. Так, в 1942 году в Омскую область прибыло 83 516 немцев, среди них половину составляли немцы. Из Молдавии депортировали 1528 человек, 961 – дети. В этом же году на рыбозаводы Ханты-Мансийского и Ямало – Ненецкого округов было завезено 8 854 спецпереселенца, значительную часть которых составляли дети и подростки. О количестве детского населения среди спецпереселенцев можно говорить на основании документа «Уточненные сведения о завозе спецпереселенцев на предприятия Госрыбтреста Ханты- Мансийского округа по состоянию на 1 октября 1944 года: «… в Сосьвинский рыбозавод завезено 240 человек, из них трудоспособных мужчин — 29, женщин — 74, подростков —23, детей до 14 лет — 147; в Нижневартовский рыбозавод — всего — 204, из них трудоспособных мужчин — 29, женщин — 114, подростков — 21, детей до 14 лет —74', в Самаровский консервный комби­нат — всего —363, из них трудоспособных мужчин — 40, женщин — 153, подростков —31, детей до 14 лет — 109; в Сургутский консерв­ный завод — всего — 145, из них трудоспособ­ных мужчин — 18, женщин — 53, подростков — 12, детей до 14 лет — 43».  Аналогичная картина наблюдается и по архи­вным материалам Ямало-Ненецкого округа. 18 сентября 1944 года представителями лесозавода тов. Измаденовым и Ямалгосрыбтреста тов. Клепиковым составлен «акт о приеме спецпереселен­цев — калмыков, прибывших пароходом «Комму­нист». Всего переселенцев принято 72 человека, из них трудоспособных — 29 чело­век». «По состоянию на 1 сентября 1945 года на Гыдоямском рыбозаводе насчитывается спецпереселенцев 244 человека, из них детей 43». В Салехардском консервном комбинате всего переселенцев — 1029, из них трудоспособ­ных мужчин 207, трудоспособных женщин — 398, нетрудоспособных взрослых — 91, детей до 2 лет — 37, от 3 до 6 лет — 70, от 7 до 17 лет — 229 человек» (по материалам окружной газеты «Красный Север».

Репрессии в Шурышкарском  районе.

Шурышкарский район во времена репрессий служил местом для заселения высланных раскулаченных граждан из других регионов нашей страны, политических заключённых и переселённых по национальному признаку. Больше всего сосланных было в селах Кушеват, Питляр, Шурышкары, Мужи, Азовы. Ни один населённый пункт района не миновала участь поселений.  В основном здесь разговор идёт о  детях тех родителей, кто был репрессирован как раскулаченный или по национальному признаку.

Беседуя с этими людьми, узнаёшь о той стороне жизни нашей страны, о которой долгое время люди боялись сказать вслух. Этот страх и сейчас не покинул людей, потому многие с опаской беседовали с нами, предпочитая настороженно отмалчиваться. Те же, кто всё-таки решился рассказать о своей нелёгкой судьбе, не могли сдержать слёзы скорби от пережитого горя и страданий. Слушая их, удивляешься: как эти люди вынесли такие страшные муки, которые  уготовила им родная страна.

Из воспоминаний детей «врагов народа»

      Вот что вспоминает в 1996 году 60-летний Юрий Яковлевич Мальков, житель г. Славгорода в статье «Дети спецпереселенцев», опубликованной в газете «Северная панорама» 3 августа 1996 года: «Мои сверстники  родились в Горках в 1935-1936 годах, некоторые - в  «черном» 1937. В детских садах мы не воспитывались, в школе у нас было постоянное клеймо «дети кулаков». Все это мы слышали от некоторых учителей и директоров школы… Я не оговорюсь, если скажу, что было больше дружбы, взаимности, товарищества. Дети спецпереселенцев часто образовывали свои группы. Помню их имена: Ефим, Сергей Кибиревы, Иван Степаненко, братья Куприны, Смирных Петр и Федор, Саша Бодров и Володя Доронин;  у девочек: Катя Синицына, Маша Копылова, ... Наше поколение завидовало дружбе Геннадия Третьякова и Алексея Ложкина, Марии Синицыной (Ушаковой), Анны Егарминой (Долгушиной), Анны Черноусовой (Ларионовой) и многим другим"

   Из воспоминаний дочерей  раскулаченного Гнусина Матвея Александровича Хорошайло Валентины Матвеевны и Гнусиной Галины Матвеевны: "Наши родители - Гнусин Матвей Александрович и Гнусина Агриппина Андреевна - были высланы в  феврале 1930 года в село Горки из деревни Дроново Новозаимского района Тюменской области, «стояли" здесь на учете в комендатуре, отмечались каждую  неделю. Жили в стайке у людей  вместе с коровой. Оба  работали  в  колхозе «Заря». Отец  был  конюхом,   пахал  огороды, пас  летом коров за  рекой (местечко Князево), потом  был  столяром, шил  хомуты, делал  сани, плел  корзины, в которые входило шесть  вёдер - под  картофель. Мать работала сначала сторожем на полях, потом дояркой. Доярки сами варили для коров картофель, турнепс, репу, разносили  сено по кормушкам, вручную убирали навоз. Летом коров вывозили за реку, на Князево, оттуда ездили в Горки отмечались в комендатуре каждую  неделю, потом до марта 1953 года отмечались один раз в месяц.

 Реабилитировали  родителей  и  нас, пятерых детей, в  марте 1953 года"

Не менее трагично сложилась судьба семьи Шерстобитовых.

Шли 30-е годы, плыли на север баржи с ссыльными. Среди спецпереселенцев были Шерстобитовы, Бодровы, Некрасовы - деды, родители, тёти и дяди наших односельчан.

Шерстобитов Алексей Николаевич, 1915года рождения, прибыл на север с родителями. Отец его Николай Антонович был одним из основателей нашего поселка. Как и все ссыльные, строил поселок, рыбачил, работал на лесозаготовках, где и умер в 1932 году от сердеч­ного приступа. Похоронен в Горках. Его мать,  Дарья Кирилловна, заболела цингой и умерла в 1931 году. В семье было четверо детей: Иван-1908года рождения, Алекеей - 1915года рождения, Ольга-1916 года рождения и Анна – 1925 года рождения.

Старшие дети заготавливали лес, плотничали, работали, солили рыбу, огородничали, воспитывали младшую сестренку. Анна. хоть и была мала, но труди­лась по дому.  Голод, холод, нужда, тяжелый труд были постоянными спут­никами в их жизни. Но всё вынесли осиротевшие дети. Выстояли в той суровой жизни. В 1936 году Алексея Николаевича отправили на учебу в Салехард. Учился на морозилыцика. После учебы летом работал на плаш­коуте кормприемщиком, зимой рыбачил. В 30-ые годы рыбаков из Горок отправляли на рыбалку в Обскую губу. В поселке Пуйко Алексей встретился с Мариной Ивановной, ссыльной из Астрахани. Молодые полюбили друг друга и поженились. В семье родились дети: Анатолий, Валентина, Александр. Жилось тяжело, но любовь и умение трудиться спасли семью от голода и болезней. Когда началась Великая Отечественная Война, Алексей Николаевич был в Салехарде на плашкоуте. У него была бронь, но при очередной мобили­зации в армию не все очередники оказались на месте.  Алексей Нико­лаевич пошел на фронт добровольцем. Был хорошим семьянином и добросовестным тружеником - стал смелым солдатом. Писал добрые письма домой. Надеялся вернуться в родное село, но погиб в ноябре 1942 года. Семья после войны уехала в Астрахань, где живет до сих пор. Старший брат Иван умер, сестры: Ольга Николаевна Шерстобитова и Анна Николаевна Шерстобитова - остались  жить с дочерьми в Горках. Это добрые матери, честные труженицы.

 Много можно ещё приводить примеров разорённых семей только одного  поселка. Никакие попытки забыть эту страшную трагедию не удаются.  Каждая личная трагедия остаётся неотделимой от общей трагедии всего советского народа, не перестававшего с ужасом вспоминать пережитое. Многие горковчане со слезами на глазах вспоминают годы коллективизации, голода, годы преследования даже за попытку собрать несколько зёрен с дороги, оброненных проехавшим грузовиком, чтобы хоть как-то прокормить умирающих от голода детей.

 Общаясь с такими людьми, понимаешь, что.  благодаря и  таким труженикам.  нашей стране удалось выстоять, пережить самые страшные и тяжёлые времена...     Чем больше встречаешься и общаешься  с людьми, прошедшими через ужасы многолетних репрессий, тем больше понимаешь, что в стране целенаправленно уничтожался лучший людской потенциал.

    Действительно, все пострадавшие от репрессий, с кем приходилось беседовать, -  это люди удивительных душевных, моральных и нравственных качеств. Пройдя через множество тяжких испытаний, они не утратили доброту, чуткость, способность понимать, сочувствовать и в любой момент приходить на помощь ближнему. Они не перестали любить страну, отвернувшуюся от них.

    Их оправдали, реабилитировали, предоставили льготы, а они никого не спешат ругать, осуждать, обвинять.    У этих людей многому можно поучиться. Их вклад в развитие села Горки. Шурышкарского района. ЯНАО, да и всей страны,  неоценим. И понимая это, всё яснее чувствуешь беду  этого загубленного поколения -  несломленного, не опустившегося до ожесточения...

 http://urokiistorii.ru/2312

http://gpd.government-nnov.ru/?id=24880

http://www.interlibrary.narod.ru/GenCat/GenCat.Scient.Dep/GenCatHisdoc/Bookalive/9020000006/9020000006.htm

http://you1917-91.narod.ru/vilenskiy_deti_gulaga.html