Сон, который, лучше бы его не было.

- Слушай, у вас до какого часа можно находиться? А?

- Нет, просто у меня увольнительная только до 12.

- Да, тут ехать-то, одна пересадка на Грибоедова. Просто потом от метро до экипажа пёхом придется.

- Скажи, Ларис, а как это у нас с тобой получилось? К тебе же в классе и на кривой кобыле не подъедешь было. Что ты? Первая красавица в классе, отличница, гордая и неприступная как крепость Измаил. А ты помнишь, как ты меня в 5-м классе своим портфелем по башке со всего маху огрела? Ой, подумаешь, за косички тебя дернул? На фига их отращивать было. Я тогда после твоего портфеля и включился. Мне тогда Ольга Могильникова нравилась очень, я же, вообще тогда, влюблялся подряд во всех девчонок нашего класса, да и других тоже. А тут оказалось, что Сашка Тёркин, помнишь его, мой друг, тоже в эту Ольгу, оказывается, был влюблён, он мне сам сказал об этом. Ну, я тогда её разлюбил, а тут как раз ты мне по башке портфелем шарахнула. Вот с того момента я сразу и втюрился в тебя.

- А помнишь, я к тебе в гости приходил. Меня твоя бабушка чаем с вареньем всё угощала. Так, к тебе, как не придешь, ты вечно уроками домашними занималась или своей музыкой. А что их было готовить? Мне хватало времени на переменке, быстренько решил задачки и готово. У меня же времени на уроки никогда не хватало. Я ведь тогда во всех кружках и секциях занимался. И плаваньем, и лыжами, и боксом, потом стрельбой занимался.

- Вспомнил, как наши пацаны с класса пытались приударить за тобой, а ты всех их отшивала? А ведь Толик Чернов, этот лось недоделанный, второгодник хренов, за тобой долго ходил. Я видел, как он тебя обнимал даже однажды. Я видел. А ты его не отшила. Это было в 8-м классе уже. Вот как раз тогда-то я решил перейти в другую школу, обиделся очень на тебя из-за этого. Вообще-то, немножко не так было. Просто я тогда после 8-го собрался ехать в Архангельск, поступать в мореходку, а мать денег не дала на поездку. Тогда я и перевелся в другую школу.

- Слушай, кому скажи, что Серега Викулов и Лариска Жаровская вместе – ни за что не поверят.

Ларис, иди ко мне. Иди ко мне, моя хорошая.

- Ларис, я ничего не понял в этом «Зеркале». Что там Тарковский хотел сказать? Ты поняла, нет? Я не фига. Слушай, девчонки то твои, куда свинтили так быстро? Это что, у вас так устроено, если кто-то приходит, то лишние уходят? Так что ли? Здорово у вас отрепетировано.

- Ты замерзла?

- Да, у вас точно холодно, как вы тут выживаете?

- Нет, есть не хочу. Я тебя хочу.

- Иди ко мне, я согрею тебя.

- Ларис, недавно мура какая-то опять приснилась. Я тебя во сне видел. Будто мы с тобой идем по железной дороге, ты по одной рельсе, я по другой, ты руку ко мне протягиваешь, я к тебе, а дотянуться друг до друга не можем. Знаешь, проснулся, подумал, а почему бы нам по одной рельсе не идти? Ерунда какая-то. Странно, мне этот сон уже снился однажды, когда я еще в школе учился. Я точно помню его, а недавно снова приснился. Вот, ерунда, ведь какая?

- Да, ладно, Ларис, не бери в голову. Иди ко мне.

- Ларис, я ненадолго. На следующей неделе уезжаю в Таллин. Практика преддипломная. Может месяца два-три. Мне ценза надо набрать 6 месяцев, 4 уже есть.

- Куда потом? Ну, что загадывать наперёд? Красный диплом мне на фиг особо не нужен, всё равно в Ленинграде остаться не позволят, у меня прописки питерской нет. А так по распределению вроде в первой десятке должен быть, а значит, выбор будет за мной. Время еще подумать есть.

- Иди ко мне, Ларис.

- Всё, Ларис, еду в Мурманск. Сам выбрал. Оттуда же ведь экспедиции ходили в Антарктиду. Ты же хорошо знаешь, это моя мечта – побывать в Арктике и Антарктике. Наших 10 человек туда едут.

- А ты куда? Когда у вас распределение?

- Слушай, я своего мурманского адреса еще не знаю, пиши пока мне домой, мать перешлет мне твои письма.

-Ларис, давай быстренько. Иди ко мне.

- Ларис, я только что из Архангельска, первый мой рейс, иду четвертым помощником. Грузимся лесом на Италию. Времени нет, я только самолетом сюда и обратно.

- Ну, что? Распределение было?

- Железнодорожный? Это город такой? Где? В Сибири где-нибудь?

- Короче, вот мой адрес, напиши обязательно, как устроишься.

- Ларис, иди ко мне. Иди ко мне, моя хорошая, моя умница.

- Ларис, я женился. Так вот получилось. Она уже мне сына родила.

Пацан, высший класс, еврей правда, но мой еврейчик. Я его очень люблю.

- Да, я так, через Москву проездом, вот к тебе решил заехать.

- Как ты?

- Что? Всё в общаге? Квартирка то хоть светит?

- Да, я пока у жены. Деньги то есть, вот только квартиру купить не могу. Идиотизм полнейший.

- Не вопрос. Сколько?

- У меня сейчас с собой таких нет, я переводом тебе вышлю.

- Ларис, в рейсе часто вспоминаю о тебе.

- Да пробовал. Несколько раз. Сяду за стол и не знаю, о чем писать.

- Ларис, не думай не о чём, иди ко мне.

- Привет. Ты что? Специально приехала на встречу одноклассников?

- А я в отпуске.

- Это моя жена. Нет другая. С той я разошелся.

- Да, беременная, скоро мы рожаем. Где-то через неделю.

- Да, мы просто гуляем, мимо вашего кафе проходили, вот случайно увидел тебя.

- Ну, Витька говорил, вроде, что здесь будет встреча ваших.

- Ты долго еще будешь гостить у родителей?

- Давай встретимся. Просто так.

- Можно? Узнала? Я, конечно.

- Ольга Золотарева адрес твой дала. Вот решил заехать.

- Ты вышла замуж?

- А где муж?

- И часто он у тебя ездит?

- Ясно.

- Хорошая квартирка.

- А у меня второй сын родился. Вернее третий уже. Мальчишки классные.

- Старпомом хожу. Капитана мне, похоже, не светит. У нас сложно всё. На подмене был несколько раз, но свою коробку не дают. В пароходстве тесно компашка засела, чужих в капитаны не пропускают. Из наших только трое остались.

- Когда в Будапешт едешь? К Анке?

- Помню, конечно. Даже адрес её будапештский помню: улица Ракета 20. Квартиру только не помню. Да мне и не надо.

- Конечно, Ларис, для тебя всё что угодно, любые деньги.

- Анке от меня обязательно привет передавай, если помнит еще.

- Ларис, я очень по тебе соскучился. Иди ко мне.

- Алло...Это я, Ларис. Можно к тебе приехать?

- Через час буду.

- Привет, рад тебя видеть. Это тебе.

- Давай выпьем за встречу.

- Ты развелась? Что так не получилось? Вроде мужик то был нормальный?

- А детей так и нет?

- Почему?

- Слушай, а у нас могли быть дети? У меня одни сыновья получаются. А с тобой может и девочка бы вышла. А? У твоего же отца одни дочки.

- Красивая ты, Ларис. Какая же ты красивая.

- Сволочи, наверное, разные, кругами рядом вьются.

- Кто это звонил?

- Ну, что я понять не могу по интонации твоего голоса? Что за козел тебе звонил?

- Смотри, я за тебя любому могу больно сделать.

- Ты, знаешь, Ларис, а я опять развелся.

- Нет, дети со мной остались, они же большие уже.

- Да, так живу с одной, у неё тоже два пацана.

- Дома кавардак страшнейший, мои и её плохо ладят друг с другом. Отпущу я её, наверное. Да, и бывший, всё время, пока меня нет, рядом околачивается.

- Слушай, Ларис, пожалуй, я уйду с моря. Всё. Заканчивается моё плавание. Так в Антарктиде и не удалось побывать. Вот так, вот.

- Теперь я, значит, буду дворник с дипломом. Да, я уже давно бы домой вернулся, у нас моря, как ты знаешь, нету.

- Молчи, Ларис. Не говори ничего. Иди ко мне.

- Здорово, Витёк.

- И тебе не кашлять.

- Как умерла?

- Ты, что совсем дурак, что ли? Да я за такие шуточки ведь башку тебе оторву.

- Когда?

- Два года назад?

- Оль, вы же с Лариской подружками в классе были. Я знаю, вы и после встречались.

- Почему она умерла? Что с ней случилось?

- А сколько лет её мальчишке сейчас?

- Что же её муж то ничего не смог сделать? Ей же ведь и 50-ти не было, ничем она серьёзным не болела, я знаю.

- Что ты болтаешь, Золотарева, какая у нас такая любовь была? Не трепли языком, чего не знаешь.

- Отче наш, иже сие на небеси, пусть будет воля твоя на земле, яко и на небесах. Господи, прости наши прегрешения, вольные и невольные.

- Господи прошу тебя, прости грехи рабе твоей, божьей, Ларисе, вольные и невольные, упокой душу её.

- Господи, прости и мои грехи и прегрешения, вольные и невольные.

-Во имя Отца, Сына и Святаго духа. Аминь

- Ларис. Где ты, Ларис. Темно. Я не вижу тебя. Ларис, иди ко мне.