Открытое письмо Ольге Солоповой

Председателю

Тверского районного суда города Москвы

О. Н. Солоповой

Уважаемая Ольга Николаевна!

Обстоятельства сложились таким образом, что я принял решение обратиться к Вам с этим открытым письмом. Я не надеюсь получить на него ответ, но высказать своё мнение считаю себя обязанным.

Краткая предыстория этого обращения такова:

http://maxpark.com/community/6475/content/2901916

http://maxpark.com/community/6475/content/3126313

13 июля 2013 года, гражданин Армении Арутюнян Грачья Овсепович на территории с. Ознобишино г. Москва осуществлял перевозку гранитного щебня на автомашине КамАЗ-65115С, транзитный г/н  ЕУ 614 Н 77. При этом он, вследствие несоблюдения требований Правил дорожного движения, не справился с управлением и допустил столкновение с пассажирским автобусом ЛиАЗ-525625 г/н ВУ 629 50. В результате данного ДТП погибли 18 пассажиров указанного автобуса, а остальные получили ранения различной степени тяжести.

Приговором Троицкого районного суда г. Москвы по уголовному делу №1-140/14 от 04 августа 2014 года Арутюнян Грачья Овсепович признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 264 и ч. 3 ст. 327 УК РФ и осужден  к лишению свободы на срок в 6 (шесть) лет 9 (девять) месяцев, с лишением права управлять транспортным средством на срок в 3 (три) года, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

12 августа 2014 года была подана апелляционная жалоба на данный приговор, в которой было указано, что судом были неверно оценены обстоятельства, установленные в ходе рассмотрения данного уголовного дела, что привело к несправедливому решению в отношении исковых требований потерпевших и гражданских истцов.

25 ноября 2014 года апелляционным определением Московского городского суда приговор Троицкого районного суда г. Москвы был оставлен без изменения, а апелляционная жалоба - без удовлетворения.

23 декабря 2014 года была принесена кассационная жалоба в Президиум Мосгорсуда, в удовлетворении которой 29 января 2015 года тоже было отказано.

Доводы, которые приводились Мосгорсудом, выглядят писаными под копирку, но сейчас я не буду на этом останавливаться.

Гражданские иски безо всякого на то основания не были рассмотрены судом, а за потерпевшими и гражданскими истцами было признано право на удовлетворение предъявленных им гражданских исков. Оставим за скобками и вопрос о том, как можно признать право, которое и без того закреплено Основным Законом страны (ст. 52 Конституции Российской Федерации). Поговорим немного о том, что вопрос о гражданских исках и их размерах был передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Я обратился в Тверской районный суд города Москвы, поскольку на тот момент осуждённый Арутюнян Г. О. содержался в Следственном изоляторе № 2 города Москвы. Одновременно с этим я обратился и в Троицкий районный суд города Москвы, поскольку второй ответчик по делу, гражданин Армении Маилян М. А., указал местом своего проживания посёлок Ватутинки, а его официальным местом регистрации для пребывания в России указан город Тюмень. Я думаю, что всем понятна абсурдность обращения с иском в суд Тюмени. Ещё более понятна та же абсурдность с обращением в суд города Еревана, где Арутюнян Маилян имеют постоянное место жительства. Таким образом, я принял единственное логичное на тот момент решение, каковое и осуществил.

 Вы отказали в рассмотрении моего заявления, указав, что следственный изолятор не является местом жительства гражданина. Я не знаю в данный момент, где именно отбывает наказание Арутюнян, но если следовать Вашей логике, то и колония не является местом его жительства. И тамошний суд на том же основании может снова отказать мне в удовлетворении иска.

В Троицком суде заявление пока что оставлено без движения. Я так полагаю, что они просто не могут найти ответчиков, ибо их теперешнее местонахождение неизвестно.

 Таким образом, время упущено, а права потерпевших превращены в издевательскую фикцию, на которую всем наплевать.

Но и это не самый главный побудительный момент к написанию этого письма.

Ваш отказ датирован 23 декабря 2014 года, в нём сказано, что я могу его обжаловать в течение 15 дней. Однако я не получал этого определения и узнал о нём только 27 февраля 2015 года, позвонив в канцелярию суда.

Я приехал в суд лично, однако секретарь не выдала мне определение на руки, заявив, что у меня нет с собой доверенности (в процессе я выступал, как законный представитель потерпевшего и гражданского истца), при том, что исковое заявление было подписано мною, в материалах дела имелась копия доверенности, а паспорт был при мне.

В издевательской форме мне было заявлено, что я сам не ходил на почту, чтобы забрать это определение. В ответ на моё замечание о недопустимости такого поведения, мне было в грубой форме указано, чтобы я не угрожал работникам суда и оставил свои эмоции при себе.

Это было 03 марта 2015 года, я не стал раздувать конфликт, а два дня спустя снова приехал в суд, имея при себе доверенность. Судебный пристав, имени которого мне так и не удалось установить, осуществляя досмотр увидел в моей сумке перочинный нож. Хочу заметить, что он лежит там у меня постоянно и никогда никто никаких претензий на досмотрах, в том числе и в судах, включая Тверской, мне не высказывал. Опять же оставлю в стороне целесообразность подробных досмотров, однако полагал бы, что это не самая приятная процедура для граждан и лица, осуществляющие досмотр, обязаны проявлять при этом максимум такта и вежливости. Примером в этом, кстати, являются приставы Троицкого суда, да и работники канцелярии там вполне вежливы.

Я оставил злополучный ножик на пункте досмотра и прошёл в кабинет № 18, где та же секретарша заявила, что она занята и нужно подождать. Через полчаса, в ответ на моё обращение, она заявила, что теперь в кабинете находится судья и она не может туда войти. В результате, я получил документы после часового ожидания.

Я прекрасно понимал, что жаловаться на что либо в данной ситуации бесполезно, да и где-то нелепо и решил не зацикливаться на этом. Однако на выходе, когда я хотел забрать свой ножик, всё тот же пристав в вызывающей форме заявил мне, что в следующий раз он не пропустит меня в здание суда. Я указал ему, что подобное поведение недопустимо для государственного служащего и попросил его назвать фамилию для принесения жалобы на его действия. Фамилию он мне не назвал, сказав, что я могу запомнить номер его жетона. Тогда я попросил его дать мне такую возможность, поскольку номер на жетоне не выделен и разглядеть его трудно, тем более, что жетон прикреплён на бронежилете на уровне груди. Судебный пристав демонстративно отвернулся, на мою просьбу постоять минуту лицом ко мне, заявил, что не обязан этого делать. Я попытался рукой повернуть жетон в удобное положение, однако пристав закричал, чтобы я его не трогал руками, второй пристав также подошёл ко мне и попытался оттеснить меня от первого. Видя, что развивается конфликтная ситуация, я решил покинуть здание и сказал приставу, что я его запомнил и что я так этого не оставлю. У двери суда он догнал меня и, схватив за руку, попытался потащить обратно, выражаясь при этом нецензурной бранью. Я вырвал руку, и хотел выйти на улицу, поскольку не желал применять силу к лицу, находящемуся при исполнении служебных обязанностей. Тогда он попытался нанести два удара кулаком мне в лицо, однако мне удалось уклониться и удары пришлись в заднюю левую часть головы и были смягчены частично кепкой, а частично маневром уклонения. После этого мне удалось выйти на улицу, пристав стал кричать, чтобы я зашёл обратно и что он сдаст меня сотрудникам полиции. Хочу пояснить что сотрудники полиции находились рядом с пунктом досмотра, как и посетители суда, но никто из них  в конфликт не вмешивался. В это время к входу подошёл ещё один судебный пристав, который представился старшим смены, однако тоже не назвал своей фамилии, он потребовал у первого пристава, чтобы тот успокоился, при этом он называл его Максом. На моё замечание о недопустимости такого поведения его подчинённых и требование назвать его фамилию, старший смены заявил, что он сам разберётся с подчинённым и что я сам виноват в конфликте. Понимая бесперспективность общения в такой обстановке, я уехал домой.

Если судебные работники такого уровня считают возможным такое поведение в отношении граждан, то что почитают для себя допустимым судьи, в руках которых находятся человеческие судьбы? Стоит ли удивляться тому, что отношение граждан к нашей судебной системе является, мягко говоря, не самым доброжелательным?

Люди, которые в силу своего служебного положения должны стоять на страже закона, сами нарушают его, или же, прикрываясь его буквой и формальным толкованием, напрочь уничтожают дух закона, расшатывают государственные устои. Это моё твёрдое убеждение и я, к сожалению, не имею оснований считать свой случай досадным исключением.

Вот такая, весьма некрасивая история. Выводы делайте сами.

Борис Токиев,

представитель потерпевшего по уголовному делу,

родственник одной из погибших в автобусе

(это к вопросу об эмоциях)