Алкогольная динамика: нетвердое шествие грудничка

А что если... посмотреть на периодическое опьянение, как на повторяющуюся попытку регрессировать в детское состояние? Как на безуспешную попытку сбежать от напрягающей стрессами реальности, чрезмерной ответственности или повседневной беспросветности....

И почему бы не посмотреть на эти попытки, как на повод для перео-смысл-ения жизненного пути?

Понаблюдайте за опьяневающим человеком, начиная с легкого волнения, возбуждения, влекомого потребностью утешить себя, забыться, успокоиться, расслабиться. Почти производной от потребности ребенка, тянущегося к материнской груди, соске-пустышке или игрушке, на какое-то время полностью завладевающей его вниманием.

И целеустремленность у него в этот момент завидная - у пьющего человека на этом этапе осуществляется поиск ближайшего источника (магазин, пивной бар или фляга с бражкой в кладовке).

Начинается опьянение с поверхностной стадии - он достиг желаемого, рюмка/бутылка/кружка в руке, первая жажда удовлетворена, и даже возникает иллюзия радости.

Дальше - глубже, расслабленность и повышение настроения, блеск глаз и красноречия, раскованность, естественность и непринужденность (самая приятная часть опьянения, особенно для сдержанных и скромных в миру), здесь бы и остановиться, но... 

С каждой выпитой дозой контроль сознания ослабевает, зато эмоции и психика оживают - тут и объяснения в любви (и сама любовь в форме секса, яркого и неутомимого), слезы, братание, обиды, агрессия и драки. Интонации и уровень звука меняются от умолкания (погружение в себя, в распахнутое подсознание), до крика (контроль почти спит, опьянев, все запреты сняты, бунт и воля в открытом доступе).

Речь становится менее связной, походка шатающаяся, покачнувшись или запнувшись, падает - как ребенок, совершающий первые шаги?

Только наш герой бредет в обратную сторону, к ползунковому состоянию. На этой стадии он еще способен дойти до туалета, но уже рискует перепутать дверь в туалет с дверцей шкафа, со всеми вытекающими.

Следующее вливание, без отслеживания и ограничения количества, и мы видим перед собою "грудничка" - еще способен ползти, но чаще лежит, агукает, икает и срыгивает, писает (а кто-то и какает) под себя. Самые стойкие способны еще какое-то время плакать или бессмысленно кричать, привлекая внимание. И финал - полная отключка и сон, увы, далекий от безмятежности. 

Каждая стадия чем-то важна и нужна пьющему, но нужда и важность отношения к осознанности или решительности не имеют, это автопилот со сбитой целью. 

Этот l'enfant terrible, проснувшись и относительно отрезвев, не в состоянии вспомнить подробности - память в те сакральные моменты не работала, она спала, пьяная, вместе с мозгом, сознанием и мышлением, присущими его взрослой, сохранной, милостиво убаюканной части.

Стыдить и рассказывать ужасы "про то, что было накануне" бесполезно - вы говорите о другом, незнакомом человеке. Каждый раз просыпающемся к тому моменту, когда трезвый и родной меркнет и засыпает... как "город" и "мафия" в известной игре.

Резюмируя сказанное, попробуем в миллионный раз ответить на вопрос, "почему, зачем они это делают??" Наверное, потому что взросление непростой процесс и взрослая жизнь требует усилий, решений и ответственности. И при бесконечности возможностей дарит так мало ресурсов. Ресурсы приходится находить или создавать самостоятельно.

А само-стоятельность и есть напряжение, требующее разрядки и выступающее в данном примере поводом расслабиться. Самым легкодоступным способом "нырнуть" к подавленным и вытесненным ресурсам - непосредственной свободе от взрослых обязанностей и ответственности. Вот такой парадокс...

Афанасьева Елена Петровна