Валентина Мельникова, председатель Комитетов солдатских матерей, не сомневается, что на стороне ДНР воюют российские солдаты-срочники. Она считает, что за последние полгода количество российских военных на Украине остается неизменным — примерно 5 000 человек. Мельникова называет войну на Украине слепой, глухой и лживой. Мельникова рассказывает, что за 25 лет работы не могла представить войну, где даже матери погибших солдат хранят молчание.
— Вы ожидаете, что минские соглашения положат конец войне в Украине, как утверждает, например, Сергей Нарышкин, председатель Госдумы РФ?
— Я ничего не предполагаю и ничему не верю. Война с Украиной — самая глухая, слепая и лживая из тех, что я видела. И не думаю, что она скоро закончится. Я не видела, чтобы на встрече в Минске Путина чем-то припугнули или что-то пообещали. Приостановка боевых действий и обмен пленными были в сентябре, после чего бои продолжались.
— Что с тех пор изменилось? Русских солдат на Украине стало больше или меньше? Чаще обращаются родственники убитых, пропавших?
— На стороне ополченцев продолжают воевать русские солдаты. Примерно 5 000 человек. Они погибают и получают ранения. Единственное изменение — солдаты начали отказываться участвовать в военных действиях на Украине. Мне солдаты пишут сообщения в «ВКонтакте» с вопросом, как избежать отправки за границу России. Видимо, пишут те, которые уже принимали участия в боях с Украиной, не получили за это положенных выплат и не хотят больше рисковать. Контракты, которые они подписывали, были очень часто оформлены с нарушениями, заставить российские власти выполнить по ним обязательства очень сложно. Не всегда русских военных заставляют или убеждают подписывать контракты. Иногда солдатам, не вдаваясь в подробности, руководство говорит: встаем и едем. Военные, конечно, обязаны выполнять приказ, но этот приказ должен быть распечатан на бумаге и под ним солдат обязан подписаться. И совершенно не обязательно выполнять все приказы руководства, даже если ты — солдат. Отказаться от участия в войне с Украиной с юридической точки зрения очень легко. И ничего за это не будет, как бы ни угрожало и ни запугивало начальство. Другой вопрос, что уровень юридической грамотности у призывников очень низкий. Они не знают, на что имеют право.
— Солдаты, которые не хотят на Украину, к вам обращаются через родственников?
Пишут в соцсети, часто не указывая свое имя и часть, где служат. Родственники обращаются крайне редко. Меня не перестает удивлять пассивная позиция родственников солдат, которые принимают участие в войне с Украиной. Например, звонит мне дядя призывника, говорит, что племянника собираются отправлять на Украину. Я ему кричу: «В Ростов-на-Дону езжайте. Идите к прокурору округа и не уходите от него, пока вашего мальчика не прикомандируют к другой части». Он в ответ что-то мямлит. Перед весенним призывом в прошлом году, когда «зеленые человечки» уже были в Крыму, я предупреждала родителей: война скоро начнется, не пускайте детей в армию. В ответ слышала: «Ну, он должен служить». Я в ответ на это думаю: «А идите вы нафиг».
Российские военнослужащие • Фото: РИА Новости
— Как вы объясняете такое поведение родителей?
— Даже не инфантилизмом, а слабоумием, проблемами с психикой. Народ живет по принципу — не вижу, не слышу, не скажу. Наше общество и раньше нельзя было назвать здоровым, но сейчас происходит полный идиотизм.
— Мне кажется, Комитеты солдатских матерей, ведут себя тоже довольно пассивно в этой ситуации?
— Мы работаем по обращения родственников. А этих жалоб почти нет. Например, Вероника Марченко, которая возглавляет фонд «Право матери» и помогает только родственникам погибших, говорит что с начала военных действий на Украине к ней не поступило ни одного обращения.
— Может, на комитеты давят? Например, на Людмилу Богатенкову председателя организации «Матери Прикумья», было заведено уголовное дело статье «Мошенничество»?
— Богатенкова уже была известна аферами. Я перестала с ней общаться, после того как она потребовала с военных по 20 тысяч, чтобы помочь им получить боевые, деньги взяла, а взамен выдала поддельное решение суда. У нас, конечно, разные тетки были, но она запредельную историю сотворила.
Как на нас можно надавить? Создают, конечно, прикормленные общественные организации с нашим профилем работы. Но это сейчас распространенная практика. Мы работаем строго по обращениям. Как на нас можно надавить?
— Родственники уже погибших на Украине солдат к вам обращаются?
Недавно связалась семья, которая живет под Воронежем. Им предъявили тело сына-призывника 2013 года. Остались от него только нижняя часть и одна рука. Семья не опознала его по этим останкам: рост на 20 сантиметров ниже, размеры ступней — на три размера меньше, форма суставов другая. А пальцы на руке были так обожжены, что нельзя было провести дактилоскопию. Когда родственники поняли, что это не их ребенок, то написали запрос в прокуратуру, с требованием завести уголовное дело, расследовать обстоятельства гибели.
Если мы на минуту предполагаем, что в Ростовской области идут учения и на этих учениях солдаты гибнут от осколочных ранений, военная прокуратура обязана возбуждать уголовное дело. Потому что никаких запланированных потерь во время учений быть не может! Если военные гибнут во время учений, то всегда возбуждается уголовное дело. Например, когда в 2014 году на учениях на Дальнем Востоке ушла под воду машина и десантники утонули, было возбуждено уголовное дело.
Российские десантники на учениях • Фото: РИА Новости
— А как объяснило командование родителям гибель сына?
— Выдали медицинскую справку, в которой написано, что он умер от тяжелого повреждения внутренних органов вследствие множественных осколочных ранений. А также указано, что солдат находился во временной дислокации воинской части в Ростовской области. Никакого больше ответа родители не получили и уголовное дело по факту гибели сына прокуратура не завела. Ни одного уголовного дело по факту гибели российских военных за время боевых действий на Украине не было возбуждено! Семья запретила хоронить выданное им тело под именем своего сына. Но военные изъяли из морга безымянный труп, увезли в Кострому и похоронили на кладбище десантников. Похоронили под именем этого парня, о судьбе которого до сих пор ничего не известно. Девушка этого солдата узнала о похоронах, приехала на кладбище десантников, увидела что табличка с его именем есть на могиле. Родственники стали возмущаться, тогда табличку убрали, но место могилы на кладбище так и значится под именем этого парня. Я 25 лет занимаюсь помощью российским солдатам и их родственникам и никогда с таким не сталкивалась.
— Как вы думаете, сколько российских солдат погибло в войне с Украиной?
— У меня нет точных данных. Но в соответствии с военной наукой, как минимум, половина от потерь украинской армии — потери ополченцев, в числе которых воюют русские солдаты. Если президент Украины заявил, что с начала конфликта на востоке Украины погибло примерно 1500 украинских солдат и офицеров, то военных ДНР — минимум половина от этого количества. Сколько из них — граждане России, никто не знает. Это мои расчеты, и пусть военные аналитики возразят, если у них есть другие данные. Единственная возможность для нас всех узнать, сколько российских солдат и офицеров погибли на Украине — потребовать предоставить отчеты о страховых выплатах в 2014 году у страховой компании «Макс», которая занимается обязательным страхованием военных. Сейчас в армии нет тяжелого криминала, поэтому из этих цифр можно будет понять, сколько военных убили и ранили в боях с Украиной. В «Максе» такая информация точно есть, но ее нам не дают. Мы пытались получить у «Макса» данные о количестве страховых выплат еще во вторую чеченскую войну. Нам ответили, что эта информация по договоренности с Минобороны России является коммерческой тайной. Полная ерунда: страховая компания выплачивает военным и их семьям бюджетные деньги, соответственно, эта информация не может быть коммерческой тайной. А если эта информация — государственная тайна, то пусть Минобороны обоснует, почему.
— Почему молчат родственники погибших? Почему они соглашаются на ложь и даже мистификации, чтобы скрыть факт участия своего сына или мужа в войне с Украиной? Например, жена погибшего псковского десантника Леонида Кичаткина, сначала написала в социальной сети пост о то, что ее муж погиб. Через несколько дней его убрала и написала, что муж жив. Когда журналист позвонил ей, то она дала трубку мужчине, которого представила как Леонида Кичаткина. А чуть позже в деревне под Выбутами была найдена свежая могила Леонида Кичаткина. В августе я звонила Татьяне Архиповой, жене Сергея Архипова, военнослужащего 331-го парашютно-десантного полка 98-й гвардейской дивизии ВДВ. Сначала она мне сквозь слезы сказала, что мужа взяли в плен на Украине. Затем сообщила, что всех родственников пропавших военных вызвали на собрание с командованием. Когда я ей позвонила после этой встречи, ответила, что у нее все хорошо. Родственников погибших запугивают? Или что-то обещают за молчание?
— Молчат, потому что дуры. Сейчас у большинства олигофрения в средней степени дебильности. Ничего они не получат сверх положенного по закону. А компенсации, которые предусмотрены законодательством, им выплатят в любом случае, будут они молчать или расскажут всем правду. Жены офицеров могут претендовать на квартиру по военной ипотеке. Этим можно, наверное, как-то манипулировать. Конечно, матери и жены солдат, которые воевали в Чечне, были разные. Я помню, как к нам пришла женщина, у которой в Чечне попал в плен сын. Мы сказали ей, что надо ехать в Грозный, искать его. Она ответила, что у нее нет денег, а сама была в дорогой шубе и с бриллиантами в ушах. Но в целом родственники вели себя активно. Например, примерно пять с половиной тысяч солдат, которых планировали отправить в Чечню, избежали это участи с помощью родственников. Помню, один смелый папаша большую группу призывников вывел с военной базы по Тверью. Зимой, вдоль берега Волги они выбирались. Но войну в Чечне освещали журналисты, в том числе и федеральных каналов, никто ее не отрицал.
А российских солдат, которые воюют на Украине, как бы нет для всех. Переступив границу, они превращаются в пустое место без имени, без документов. Российские солдаты, которые принимают в ней участие, нарушают и международное право, и российское законодательство. Это даже не война, а диверсионная операция, куда втянули обычную кирзовую армию.
Комментарии