Польский президент Анджей Дуда выкатил счёт России

«Германия начала Вторую мировую войну и напала на Польшу.

Россия позже присоединилась к этой войне, поэтому я считаю, что репарации мы должны требовать и от России...

Думаю, мы должны это сделать. Я не вижу причин, по которым мы не должны этого добиваться»,

– заявил Дуда.

Такие дикие заявления делают только тогда, когда полностью «забивают» на историю.

Можно ведь и так развернуть ситуацию: нападение на СССР произошло с территории Польши, потому её нужно считать соучастницей войны на стороне фашистской Германии.

Польская промышленность и сельское хозяйство производили продукцию для немецкой армии, значит, тоже участвовали в войне на стороне фашистов.

На территории Польши находились страшные концентрационные лагеря – значит, и поляки причастны к геноциду.

Красная армия выбила фашистов с территории Польши, погибло почти полмиллиона советских воинов.

Так что ещё надо подсчитать, сколько Польша должна России за то, что она существует как свободное государство.

Но мало кто сегодня вспоминает, что если бы не Сталин, то территория Польши была бы на четверть меньше.

Для этого обратимся к Ялтинской конференции, которая проходила с 4 по 11 февраля 1945 года в Крыму.

На ней «большая тройка» – председатель Совета министров СССР Сталин, президент США Рузвельт и премьер Великобритании Черчилль – обсудили будущее мирового устройства. Были приняты важные решения.

Одним из самых сложных и дискуссионных стал вопрос о том, какой быть Польше после войны.

Поднял этот вопрос Черчилль, и понятно – почему: в Лондоне находилось так называемое польское правительство в изгнании, которое Великобритания считало законным. А Советский Союз поддерживал временное правительство в Варшаве.

Но прежде чем договариваться о том, кто должен править в Польше, «большая тройка» обсудила, где должны проходить её границы.

Это большая проблема и стояла она задолго до Ялты, да и вообще до Второй мировой войны.

Тут и три раздела Польши, и итоги Первой мировой войны, и советско-германский договор 1939 года.

До войны ее восточная граница находилась практически под Киевом и Минском.

Значительная часть Литвы, включая Вильнюс, который тогда носил имя Вильно, входила в состав Польши.

А западная часть страны и практически всё балтийское побережье было занято Германией.

При обсуждении вопроса о границах Польши почти не возникло разногласий по поводу восточной – она должна проходить по так называемой линии Керзона. (Керзон – министр иностранных дел Великобритании, он был посредником в переговорах между Советской Россией и Польшей в 1921 году).

Черчилль всегда считал, что после той трагедии, которую пережил СССР, защищая себя от германской агрессии, и после тех усилий, которые СССР приложил для освобождения Польши, претензии русских на Львов и на линию Керзона базируются не на силе, а на праве».

Точка зрения однозначная.

Не будем углубляться в разъяснение, что такое «линия Керзона», это отдельный вопрос, главное – что участники конференции в Ялте поддержали её.

Рузвельт был немногословен: он за линию Керзона.

А вот по второму пункту – о западной границе Польши – участники конференции не пришли к единому мнению.

В записи заседания 10 февраля читаем:

«У Черчилля есть сомнения, должны ли поляки иметь границу по реке Нейсе (Западной).

Черчилль прибавляет, что он получил телеграмму от военного кабинета, в которой изложены опасения относительно трудностей переселения большого количества людей в Германию». 

Британский премьер Черчилль считал, что необходимо учесть мнение самих поляков по вопросу о западной границе. Но как учесть мнение поляков?

Референдум, что ли проводить? Но это нереально – ещё идут ожесточённые бои.

Да и проведи гипотетический опрос, вряд ли поляки сказали бы: нет, нам не нужны эти территории.

Рузвельт по поводу западной границы Польши высказался уклончиво: лучше ничего не говорить о границах Польши, так как этот вопрос ещё должен обсуждаться в сенате США, и он, Рузвельт, не имеет сейчас полномочий принимать по нему какие-либо решения.

Странно: причём тут сенат США?

С чего вдруг он должен решать, какие территории должны принадлежать Польше?

И тут Сталин сказал своё веское слово:

«Пусть война с немцами продолжится еще немного дольше, но мы должны оказаться в состоянии компенсировать Польшу за счет Германии на западе».

И он привёл разговор с Миколайчиком, главой Лондонского правительства Польши, когда тот приезжал в Москву и спрашивал Сталина, какую границу Польши на западе признает Советское правительство?

Сталин ответил: «Мы признаём линию по реке Нейсе. На Ялтинской конференции он сказал: «Западная граница Польши должна идти по Западной Нейсе, и он просит Рузвельта и Черчилля поддержать его в этом».

Черчилль и Рузвельт были вынуждены согласиться со Сталиным.

А как не согласиться, если Красная армия освободила Польшу?

На Ялтинской конференции было принято решение: территория Польши на западе должна включать свободный город Данциг, районы Восточной Пруссии к западу и югу от Кенигсберга, административный район Оппельн в Силезии и земли, которые желает получить Польша к востоку от линии Одера.

Было условлено, что немцы из указанных районов должны быть репатриированы в Германию и что все поляки в Германии должны по своему желанию быть репатриированы в Польшу.

Согласно решению Потсдамской конференции стран-победительниц, Польша получила две трети территории Пруссии, Померанию и земли Силезии.

Поляки заняли города Сувалки, Ольштын, Щецин, Вроцлав, Катовице – в них была развитая промышленность.

До войны польское побережье Балтийского моря составляло всего лишь 70 километров, а после войны – 300 километров.

Польша получила четверть территории Германии в границах 1939 года, то есть на момент начала Второй мировой войны.

И приращение территории Польши произошло благодаря твёрдой позиции Сталина.

Немцы были насильно выселены, а поляки занимали оставшиеся опустевшие населённые пункты.

Теперь о польском правительстве – какое из них нужно считать законным: так называемое лондонское в изгнании или временное, которое базировалось на территории Польши в Люблине?

Черчилль заявил: «Согласно информации, имеющейся в распоряжении британского правительства, люблинское правительство не является таким, которое могло бы быть признано подавляющим большинством польского народа.

Если бы мы отказались от польского правительства в Лондоне и оказали бы поддержку люблинскому правительству, то, насколько можно судить, это вызвало бы протест всего мира, это вызвало бы протест всех без исключения поляков, находящихся за границей».

Рузвельт поддержал Черчилля: «Народу Соединенных Штатов кажется, что люблинское правительство представляет лишь небольшую часть польского народа.

В США имеется шесть миллионов поляков, потому по отношению к ним нужно сделать какой-то жест, укрепляющий в них уверенность в том, что выборы в Польше будут справедливыми и свободными.

На что Сталин заметил: настоящие поляки проживают в Польше и им решать, кто будет править в стране.

А Черчиллю он задал логичный вопрос: а откуда тому известно, что большинство польского народа не поддерживает правительство в Люблине?

Премьер затруднился с ответом. Сталин был настойчив, и Черчилль был вынужден признать:

«Британское правительство действительно ничего не знает о том, что происходит внутри Польши, так как единственный имеющийся у него способ получения информации – это время от времени сбрасывать в Польше парашютистов или беседовать с людьми – участниками подпольного движения, прибывшими из Польши».

Дискуссия о правительстве была длительной.

Понятно, каждая из сторон жаждала иметь в Варшаве, что называется, «своё правительство».

Нужно учесть ещё одно обстоятельство: на территории Польше действовала армия Крайова, которая подчинялась лондонскому правительству.

И 1 октября 1943 года это правительство дало инструкцию руководителям воинских подразделений:

«При вступления советских войск на довоенную территорию Польши польское правительство направляет протест Объединённым нациям против нарушения польского суверенитета – вследствие вступления Советов на территорию Польши без согласования с польским правительством, страна с Советами взаимодействовать не будет.

Правительство одновременно предостерегает, что в случае ареста представителей подпольного движения и каких-либо репрессий против польских граждан подпольные организации перейдут к самообороне».

Так и произошло. Сталин об этом сказал на конференции: «В Польше имеются также агенты лондонского правительства, которые связаны с подпольными кругами, именующимися «силами внутреннего сопротивления».

Как военный Сталин приходит к выводу: варшавское правительство неплохо справляется со своими задачами по обеспечению порядка и спокойствия в тылу Красной армии, а от «сил внутреннего сопротивления» мы не имеем ничего, кроме вреда.

Эти «силы» уже успели убить 212 военнослужащих Красной армии.

Они нападают на наши склады, чтобы захватить оружие.

Они нарушают наши приказы о регистрации радиостанций на освобожденной Красной армией территории.

«Силы внутреннего сопротивления» нарушают все законы войны».

В итоге Черчилль и Рузвельт были вынуждены признать, что Люблинское правительство имеет право на управление Польшей, но настаивали на проведении демократических выборов.

Против выборов Сталин не возражал. И пространно высказался о будущем Польши: «Польша – пограничная с нами страна.

На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который проходил враг, нападающий на Россию.

Достаточно вспомнить хотя бы последние тридцать лет: в течение этого периода немцы два раза прошли через Польшу, чтобы атаковать нашу страну.

Почему враги до сих пор так легко проходили через Польшу?

Прежде всего, потому, что Польша была слаба. Польский коридор не может быть закрыт механически извне только русскими силами.

Он может быть надежно закрыт только изнутри собственными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна.

Вот почему Советский Союз заинтересован в создании мощной, свободной и независимой Польши.

Вопрос о Польше – это вопрос жизни и смерти для Советского государства.

Известно, что царское правительство стремилось ассимилировать Польшу.

Советское правительство совершенно изменило эту бесчеловечную политику и пошло по пути дружбы с Польшей и обеспечения ее независимости.

Именно здесь коренятся причины того, почему русские стоят за сильную, независимую и свободную Польшу».

К этому добавить можно только одно: события последних трёх десятилетий в Европе подтвердили актуальность высказывания Сталина.

Польша опять коридор, по которому враг может прийти в Россию.