Надо прощать

     Сегодня –праздник всеобщего прощения. И, кроме того, через несколько дней 3 марта мы, однокашники 2 факультета Ленинградского института авиационного приборостроения (ЛИАП) встретимся по поводу нашего пятидесятилетнего юбилея его окончания. Это трогательно и прекрасно. Жизнь практически всех выпускников нашей группы удалась и в общем профессионально была счастливой. А мы и хотели быть крупными инженерами и учеными и жить в своей стране.

     Но сейчас поведаю о Прощении.

     У нас в стране всегда был высок статус бюрократов и шпионов. Здесь  слово Шпион (далее - Ш) употребляется отнюдь не в том смысле, как его применял товарищ Сталин к большинству своих отработанных  соратников, а в общероссийском смысле - по господину Далю. В Толковом словаре живого великорусского языка Владимира Даля слово “шпион” означает: “соглядатай, лазутчик, скрытый разведчик и переносчик”.

      Насколько понимаю, при советской власти главной задачей для Ш было отслеживание  10% отрывающихся от коллектива  сомнительных личностей. Мудрые, и еще более крутые азиаты, чем русские, - китайцы такой процесс назвали забиванием торчащих шляпок гвоздей.

     А в нашей студенческой среде?

     В моем представлении Ш  был типичным тугоумом, возрастом постарше нас, улыбчивым,  с невыразительным взглядом, и удивительным отсутствием интереса к инженерному делу. В учебе и студенческих дискуссиях в наличии собственных мыслей заподозрен не был. Это, конечно, если не считать его мудрых дежурных фраз: “Боитесь – значит сознательные», «зеленые вы все”. На задней парте во время наших бесконечных диспутов Ш внимательно слушал и  прекрасным почерком профессионального писаря что-то записывал в свою тетрадочку.

      В то время мы и предположить не могли, что так он мог участвовать в защите Родины от наших  незрелых посягательств и происков. Сам же он, скорее всего, считал, что посильно  сеет добро. Так же, вероятно, считала и Родина, учитывая его беззаветность.  Неожиданно для нас, она сразу же высоко оценила Ш: например, ему единственному из нашей студенческой братии, Государство по окончании института выделило квартиру …

      Впрочем, результаты деятельности Ш оказались весьма скромными (конечно, по довоенным меркам): как это ни смешно, никого из нас не то что не расстреляли, но даже не посадили. Такая мелочь, как ограничение карьерного роста или допуска куда-нибудь в Арктику – не в счет. Думается, в столь низкой производительности он не был виноват.

И, если честно, шляпки действительно не очень-то торчали, причем, хочется верить - не столько из-за нашей бесталанности, сколько вследствие уже с детства вбитой рабской мудрости: как бы чего не вышло и непререкаемого желания быть в центре стада …

      Мне лично Ш вряд ли сильно насолил. Так что не возражаю, когда его называют хорошим человеком.

     А один из нас, на его юбилее 15 июня 95 г., даже искренне посвятил ему слезоточивый любовный стих с обращением “…наш милый, внимательный, чуткий дружок!”. Поразительно метко!

     Поэтому явных врагов у Ш не было. Некоторые даже усматривали в нем своеобразное благородство …

     Был у нас, правда, декан нашего второго факультета - немчура из недобитых интеллигентов, который пытался ограничить его деятельность исключением из института за академическую неуспеваемость, но до конца это дело почему-то не довел …

 Уже после перестройки Ш организовал нам, однокашникам встречу в ресторане, где необычно для него громко и пафосно всякий раз в одном и том же месте зала многократно пояснял, как мы глубоко заблуждаемся, недостаточно поддерживая идеологию нашего уважаемого нового Правительства. То, что оно исповедует уже антикоммунистическую идеологию  которую Ш так рьяно преследовал в ЛИАПЕ, его, беззаветного вертикальца, нимало не смущало. Единственной его доминантой осталась бессовестная преданность любой власти, которая правит на сегодняшний день.

      А наша темная недоверчивость  к этому праведному в своей лояльности  человеку очередной раз была повержена: ну никак не удалось отыскать микрофон на его  трибунном месте. Правда, народ к тому времени был уже отравлен глотком свободы. Вот по-пьяни и начал было назревать бунт. Впрочем, оказалось, что “настоящих буйных мало” и никто ему там « в кабаке рыло так и не начистил»… Хотя, для этого, казалось бы, самое подходящее место …

     Но  сегодня я полностью прощаю тебя, Ш!

 Когда-то, чтобы вывести людей  к свободе,  библейскому Моисею, якобы, потребовалось сорок лет скитаний. У нас же хватило всего одного поколения: наши дети, а особенно внуки, слава Богу, вроде уже и не ощущают себя государственными рабами …

об этом и подобном см. бесплатно мои «Разноцветные воспоминания»

 www.proza.ru/2010/01/09/225

Жду отзывов