Опущенные

По этой теме я дам, в основном, цитаты, причем, впервые они меня заинтересовали еще в 1997 году своей резкой парадоксальностью.

 Немцам тогда было уже не до транспортировки пленных. Поэтому, построив колонну человек из пятисот - русских, украинцев, евреев и прочих, - повели ее к ближайшему оврагу...

       - Шли часа полтора, - рассказывает Виктор Иванович. - Поначалу думали - в лагерь гонят или на погрузку в вагоны. Потом по колонне прошло: нету тут ни лагерей, ни железной дороги - убивать ведут...

       - Колонну, наверное, здорово охраняли? - спрашиваю.

       - Какое там: два латвийца в эсэсовской форме с автоматами, два немца - расчет пулемета, да подвода с возницей и боеприпасами...

       - И вы, полтысячи человек, не могли справиться с пятерыми? У вас что, руки были связаны?

       - Нет, руки были свободны. Но мы почти не знали друг друга. Чтобы освободиться и разбежаться, надо было кому-то первым броситься на конвой, увлечь за собою других. Каждый, наверное, еще на что-то надеялся - вдруг все же в лагерь ведут... А потом стало поздно: подогнали нас к краю оврага, сами отошли и начали поливать свинцом. Когда мы попадали, в овраг для верности долго бросали гранаты...

 Очнувшись, я чуть не погиб от удушья, заваленный грудой тел. Нечеловеческими усилиями выбрался. Уже темнело, и я был счастлив, когда увидел еще две копошащиеся меж трупов фигуры. Да, трое нас осталось в живых, как с того света вернувшихся...

       - Но живых могло остаться в сто раз больше!

       - Да, но кого судить, что так не случилось? Мертвых, что до конца надеялись на чудо? Нас, оставшихся в живых? Всех - за то, что не нашлось между нами героев? Скажите по совести, а среди вас, нынешних, много ли таковых? Да выступи-ка один супротив начальства, которое потом съест, да еще без всякой надежды, что тебя кто-то поддержит...

      И подумалось: а ведь действительно, нас всех вот так и ведут по жизни, строем, чаще всего - против воли, силком. Тащат, как бессловесный скот, - кто расстреливать, кто, наоборот, к светлому будущему».

       «С середины августа я являюсь руководителем Бердичевского отделения полиции безопасности и СД в городе Житомире. 23 декабря 1942 г. заместитель командира гауптштурмфюрер СС Кальбах обследовал местное отделение воспитательно-трудового лагеря, находящегося в ведении вверенного мне учреждения. В этом воспитательно-трудовом лагере с конца октября находятся 78 бывших военнопленных, которые в свое время были переведены туда из стационарного лагеря в Житомире вследствие нетрудоспособности...

       ...Находившиеся в здешнем лагере 78 военнопленных были исключительно тяжело раненые. У одних отсутствовали обе ноги, у других - обе руки, у третьих - одна какая-нибудь конечность. Только некоторые из них не имели ранения конечностей, но они были так изуродованы другими видами ранений, что не могли выполнять никакой работы. Последние должны были ухаживать за первыми.

      При обследовании воспитательно-трудового лагеря 23 декабря 1942 г. гауптштурмфюрер СС Кальбах отдал распоряжение, чтобы оставшиеся в живых после имевших место смертных случаев 68 или 70 военнопленных подверглись сегодня же «особому обращению»... ... Подготовку экзекуции я поручил сегодня ранним утром сотрудникам местного управления унтершарфюрерам СС Фольбрехту и Паалю и ротенфюреру Гессельбаху.

       ...Из оружия они имели немецкий пистолет-пулемет, русскую самозарядную винтовку, пистолет ОВ и карабин. Хочу еще подчеркнуть, что я намеревался дать в помощь этим трем лицам гауптшарфюрера СС Венцеля, но это было отклонено унтершарфюрером Фольбрехтом, заметившим при этом, что они втроем вполне справятся с этим делом.

       По поводу обвинения. Мне не пришло в голову обеспечить проведение обычной экзекуции более многочисленной командой, так как место экзекуции было скрыто от посторонних взоров, а заключенные не были способны к бегству ввиду их физических недостатков».

       «Вчера вечером унтершарфюрер СС Пааль сообщил мне, что сегодня я должен принять участие в расстреле военнопленных. Позже я получил также соответствующее задание об этом от гауптшарфюрера СС Венцеля в присутствии штурмшарфюрера СС Кноппа. Сегодня в 8 часов утра мы, гауптшарфюрер СС Бергер, унтершарфюрер СС Пааль, унтершарфюрер СС Фольбрехт и я, приехали на взятой на кожевенном заводе машине с шофером, который был украинцем, на участок, находившийся примерно в одном-полутора километрах за лагерем, с восемью заключенными нашей тюрьмы, чтобы выкопать могилу...

       ...Первая группа состояла, по распоряжению Пааля, почти исключительно из безногих.

       После того, как я расстрелял первых трех заключенных, вдруг услышал наверху крик. Так как четвертый заключенный был как раз на очереди, я быстренько прихлопнул его и, взглянув затем наверх, увидел, что у машины происходит страшная суматоха. Я до того уже слышал выстрелы, а тут увидел, как пленные разбегались в разные стороны. Я не могу дать подробных данных о происшедшем, так как находился на расстоянии 40 - 50 метров. Я только могу сказать, что я увидел моих двух товарищей, лежащих на земле, и что двое пленных стреляли в меня и шофера из добытого ими оружия. Поняв, в чем дело, я выпустил оставшийся у меня в магазине четвертый патрон по заключенным, обстреливавшим нас, вставил новую обойму и вдруг заметил, что пуля ударила совсем рядом со мной. У меня появилось такое ощущение, будто бы в меня попали, но потом я понял, что ошибся. Теперь я объясняю это нервным шоком. Во всяком случае, я расстреливал патроны второго магазина по беглецам, хотя не могу точно сказать, попал ли я в кого-нибудь из них».

       «Таким образом, из двадцати восьми заключенных четыре были застрелены в могиле, два - при побеге, остальные двадцать два бежали.

      Немедленно принятые ротенфюрером СС Гессельбахом меры для поимки беглецов при помощи команды находившегося вблизи стационарного лагеря были целесообразны, но безрезультатны. Все сбежавшие были немедленно объявлены в розыск начальником Бердичевского отделения, о чем были поставлены в известность все полицейские и армейские инстанции. Розыски, однако, будут затруднены тем, что имена бежавших неизвестны. Имеются лишь имена всех подлежавших «особому обращению», так что в розыск пришлось объявить и уже казненных, и сбежавших».

       Тогда, уже в далеком 1997 году очень точное объяснение дал, как мне помнится, А. Паршев. Он спросил - а ты обратил внимание, что первые 500 СДАЛИСЬ в плен, а те 28 в плен ПОПАЛИ?

       То есть, первые полтысячи имели вот такой бравый вид

 http://waralbum.ru/wp-content/uploads/2011/09/Russische_Kriegsgefangene_2_1941.jpg

 http://reibert.info/useralbums/343645/standalone?embedded=1

       Естественен вопрос – а почему эти солдаты на втором фото сражались до конца? Если спросить сегодняшнюю толпу, так сказать, мужчин, ответ последует незамедлительный – потому, что дураки. А те, кто сдался, были умными. О, они знали такое, что эти дураки и не догадывались, - они знали, что немцы непобедимы, что сопротивляться им бесполезно и что чтобы ты ни делал, а все равно ничего не получится. Ведь трусы и бездельники настолько изобретательны в оправдание своей трусости и лени, что если бы эту изобретательность применить в деле, то мы бы уже давно все горы свернули, а на освободившихся пространствах кукурузу посеяли. Зачем далеко ходить – посмотрите комментарии к предложению подписать петицию на http://goo.gl/rBwewx Сколько ума выявили комментаторы этого предложения, чтобы оправдаться, почему они «не хотят» этого делать.

       Вот именно таких умных два латыша и два немца и положили в овраге 500 голов сразу.

       Никто не может опустить человека – ни другие люди, ни обстоятельства. Человек опускает себя сам. И в момент, когда эти 500 голов, вместо того, чтобы стрелять в немцев, подняли руки, они себя сами опустили. А опущенному встать с колен очень тяжело. Мы же видим, что эти 500 голов сдохли, но людьми так и не стали.

       А вспомнил я об этой старой заметке в «Континенте» потому, что прочел всплеск негодования в адрес популярного героя, при виде которого у нас женщины кричат «ура» и в воздух чепчики бросают. Вот это негодование.

       «Усатый таракан сдал Славянск, всё просрал, сбежал в Москву и что-то там вякает из купленной на спиз*енные бабки роскошной квартиры. Моих пацанов в Славянске тупо бросил. Удрал в Донецк, а потом в Москву. Почему он не на Донбассе сейчас? Потому что его тут никто не ждёт. «Его не пускают на Донбасс». Кто не пускает? Сел и приехал! Долгову никто не может запретить ЖИТЬ в Донецке – ни Путин, ни Сурков, никто! Ещё и на нашего Гиви начал грязь лить – совсем с ума сошёл усатый «герой Новороссии», пишущий нам с московского дивана. Кто громче всех кричит «держи вора»? Сам вор. Кто громче всех кричит «слили Новороссию»? Сам сливщик. Кричит и усиками забавно шевелит. Донецк спасли Захарченко, Гиви, Моторола и тысячи других ребят. А усато-либератое, страдающее синдромом окруженца, сдало всё и сдрыснуло в РФ. Гиви – простой строитель с Иловайска. Вместе с другими ребятами взял аэропорт. А что взял усатёныш? И куда? Немцов номер два, как послушать», – написал Долгов в «Фейсбуке».

       Напомним, конфликт начался после оскорблений, написанных Гиркиным в адрес известного полевого командира Гиви, Константина Долгова и двух блогеров – Дмитрия Дзыговбродского и «Юрия из Сум».

 Так, на известном форуме антикваров, Игорь Гиркин в течение двух дней назвал Гиви «г*ндоном», Константина Долгова – «вором и предателем», а Дзыговбродского и Юрия – «продажными писаками».

 Ранее, напомним, на этом же форуме Гиркин заявлял, что командир Моторола «плохо соображает в смыслах того, что он делает», Игорь Безлер и Александр Бородай «врут как сивые мерины», Александр Захарченко – «недалёкий человек», а Президенту РФ Владимиру Путину предрекал «Гаагский трибунал»».

 А чего негодовать и возмущаться? Стрелок ведь умный, очень умный. Не то, что те дураки, которые гибнут под Дебальцево в войне, развязанной, в том числе, и Стрелком.

 Ю.И. МУХИН