Расплата после смерти

- Все покажу! Все! - бросилась на меня, раскинув в стороны руки, тетка в громадной шляпе из искусственного меха. - Александровский сад, Красная площадь, мавзолей...

Я вывернулся, совершив разворот на 90 градусов на скользком тротуаре, но замедлил шаг.

- А как это она народ поведет в мавзолей?! В обход очереди?

У меня было еще полчаса до встречи и я пошел посмотреть, каковы перспективы обильной экскурсоводихи.

Но, оказалось, очереди нет совсем. Проход к Кремлевской стене и к дедушке Ленину свободен. В коридор, ограниченный синим заборчиком и двумя рамками, изредка просачивались заблудившиеся в центре столицы отечественные командированные и стайки веселых иностранцев в пестрых куртках и варежках.

Ни разу в жизни у меня не было желания побывать в мавзолее. В юности я не любил очереди и потому, увидев хвост поклонников тела вождя, закругляющийся в Александровском саду, уносил ноги в противоположном направлении. Когда стал постарше, дневные посещения окрестностей Красной были в основном по делу, так что знаменитую брусчатку пролетал на одном дыхании.

К Кремлевской стене я подходил несколько раз - когда в годовщину смерти возлагали цветы Гагарину или Королеву. Положили гвоздики — и в автобус. Так что даже побродить на задах мавзолея не пришлось.

И тут...

Фото: Александр МИЛКУС

С удивлением увидел несколько братских могил. Флаги красного мрамора. Ничего не говорящие фамилии. Захоронения в стене каких-то явно революционных иностранцев. Уильям Хейвуд, Енё Ландлер, Артур Макманус, Чарльз Эмиль Рутенберг... Кто они, господи? И что почему их прах вмурован в кирпичную кладку стены в Москве?! Кто такой «товарищ ЛЕВА»?

Фото: Александр МИЛКУС

А рядом - организатор красного террора в Крыму Розалия Землячка, витиеватый сталинский прокурор, главный обвинитель на процессах против врагов народа Андрей Вышинский. Интересно, как им покоиться рядом — гладкому Вышинскому и Сергею Королеву, оболганному, много раз избитому и искалеченному, отсидевшему по знаменитой 58 статье?

…Дальше - строгий ряд партийных деятелей, которым по табелю о рангах позволялась могилка с памятником.

Фото: Александр МИЛКУС

Памятники - бюсты. Бордовый - Брежнева. Иссиня черный — Андропова. Какой-то рябой - Ворошилова. Серый - Сталина. Темный — Дзержинского. В каких-то мрачно-зеленых разводах — Свердлову.

Фото: Александр МИЛКУС

На каждой плите - несколько пластиковых гвоздик. И по живому букету - под Андроповым и Сталиным. У Андропова цветов больше.

Фото: Александр МИЛКУС

- Не снимать!

Запрещено! - дородный полиционер в утепленных штанах с лампасами не дает мне поднять смартфон у входа в мавозлей. Какую военную тайну я выдам, если щелкну порядком поблекшую надпись «ЛЕНИН»?

В самом склепе зябко и темно. Парень, стоящий на вытяжку, заслоняет собой чеканку - герб СССР:

- Снимите шапку.

Дальше на каждом повороте лестницы, ведущей вниз, по постовому мальчишке. Кого они охраняют? Я пытаюсь высмотреть потайную дверь, через которую, как я думал, в мавзолей заходили главные люди СССР, чтобы в нужный момент вроде бы ниоткуда вдруг вознестись на трибуну. Фокус был нехитрый, но эффектный — вроде бы вожди выходят из-под земли, словно гномы - посланники того, кто «живее всех живых». (Это сейчас я прочел, что к мавзолею вел подземный ход и эскалатор — так что даже утруждать себя ступенями не нужно было).

Сам вождь даже на труп не похож. И не похож на восковую фигуру мадам Тюсо. Реденькие усики и бородка. Лысый череп. Подсвеченное лицо бледно-желтого цвета. Уши, похоже, крашеные. Правая рука согнута в кулак, левая - разжата и на ней видны коричневые ногти. Тело прикрыто черной материей. Он умер в 54 года. По нынешним меркам нестарый еще человек. Фигура за пуленепробиваемым стеклом - без возраста.

Боковины саркофага сделаны в виде опущенных металлических стягов.

Получается, что лежит он так уже девяносто лет! Де-вя-но-сто!

Я смотрел на ... (не могу сформулировать что это - мумия что ли?). Долго вглядывался в правую, согнутую в кулак руку и думал о том, сколько страшных бумаг он этой рукой подписал. Сколько требований "вздёрнуть попов", "шлепнуть контру" и "наводить революционный порядок беспощадно"... И, может быть, на самом деле потому тело это до сих пор не нашло успокоения? Может его просто земля не принимает? И его, и его каменную гвардию, лежащую за мавзолеем.

Фото: Александр МИЛКУС

Строго напротив входа в Мавзолей метрах в восьмидесяти - каток ГУМ. Оттуда раздается развеселая музыка "Был я рыжий, стал седой...". Залихватские мелодии кружатся по гранитным переходам мавзолея, реют на головами с пустыми глазницами усатого Буденного, молодцеватого Фрунзе, лоснящегося Жданова и даже Сталина. Кажется, что памятники оторопело таращатся на яркое соседнее веселье.

Эта часть площади - по сути кладбище, некрополь. Единственное, наверное, в мире беспокойное, разудалое...

И потому еще более жуткое...

Словно не тела здесь лежат, а товар выложен на прилавок.

Фото: Александр МИЛКУС

Какие бы ни были монстры или герои, исторические персонажи или никому не ведомые личности - не по-человечески над ними так издеваться. Нельзя. По-моему, пора либо договориться, что Красная площадь - мемориал, филиал (допустим) Ваганьковского кладбища (сейчас же все объединяют и укрупняют) - и ходить там надо тихо, на цыпочках. И тогда никаких рок-концертов поблизости, гонок на мотоциклах и катания на коньках.

Либо решить, что Красная - площадь рыночная, веселая, парадная. И тогда трупам там не место.

Либо смириться, что на центральной площади "вставшей с колен" страны, невиданный аттракцион - прогулки с покойниками, плавно переходящие в песни, пляски, шопинг и фотографирование с ряженым стрельцом, вооруженным тупой алебардой. Как когда-то сказал поэт А.Галич, "панихида с танцами".

Может, потому у нас и не ладится с будущим, что мы никак не можем прошлое отпеть и похоронить? И все пытаемся одной рукой держаться за священных душегубов, а другой — ухватиться за новый, открытый и удобный мир?