Мобилизация по-харьковски: показательный провал

Положение Харькова и его горожан в нынешней ситуации можно считать особенным. Из трёх максимально близких к ДНР и ЛНР украинских областных центров, – считая Днепропетровск и Запорожье, – Харьков был наиболее активным «оплотом сепаратизма». Более того: когда «сепаратизмом» в митингах и протестах и не пахло, когда всё упиралось в федерализацию, именно Харьков производил впечатление центра протестного движения. Поэтому было удивительно (хотя и объяснимо, если знать все обстоятельства), что Харьков не сумел пойти по пути Донецка и Луганска. Но не стоит удивляться тому, что сегодня Харьков далёк от лояльности по отношению к центральной послемайданной власти. И эта нелояльность естественным образом проявляется во время очередной волны мобилизации.

Харьковские военкомы прекрасно знают городскую ситуацию и по прошлым мобилизационным волнам, да и по собственным наблюдениям. Поэтому, с одной стороны, они вынуждены прибегать к различным уловкам и «спецсредствам», с другой – не питают никаких иллюзий относительно результатов мобилизации, нередко занимают совершенно «буддистскую» позицию: дескать, сколько наберём, столько и наберём. Один из военкомов сказал так: «Да что мне их разнарядки! Как я их буду мобилизовать, если я не сволочь? Никак. И чёрт с ними. Расстрелять не расстреляют, а на Донбасс, если отправят, так я направление знаю, куда переходить».

Что тогда говорить о рядовых харьковчанах, если военком, человек с «предписанным патриотизмом», вполне искренно так заявляет? Неудивительно, поскольку он – человек и харьковчанин, а потом уже военком. Впрочем, это среди военных чиновников Харьковщины не такое уж и частое дело. Как и в других областях, основная мобилизационная нагрузка приходится на сёла и небольшие городки. Там в буквальном смысле хватают всех, кто движется: по уверениям жителей Краснопавловки, Шевченкова, Боровой, Старого Салтова и других населенных пунктов, «мобилизационные рейды» проводятся выездными бригадами, укомплектованными сотрудниками военкоматов, военной прокуратуры и милиции. Едет по селу этакий автозак с четырьмя автоматчиками и «глотает» всех подряд. Картинка представляется совершенно карикатурная, но в жизни не до смеха. Деревня – не мегаполис, не съедешь на съёмную квартиру, чтобы не нашли. Впрочем, в отличие от предыдущих волн в этот раз «мобилизационные рейды» продлились недолго.

Дело в том, что на Харьковщине нашлись методы борьбы с абсолютно неконституционной мобилизацией, пусть и не такие публичные, как в одесских и ивано-франковских сёлах, где выездные бригады просто тормозили «всем миром» на трассах и разворачивали. В харьковских сёлах попросту отправляют делегации к местным представителям милиции, а иногда и в райцентры к военкомам. Делегации обладают большим даром убеждения, который связан не с финансовым ресурсом, а, скорее, с физическим. Дескать, пока вы будете наших пацанов отлавливать, мы вам успеем ноги переломать. И этот аргумент оказывается весьма доходчивым, несмотря на вышеупомянутые автоматы. Поэтому даже по сельским районам харьковская мобилизация № 4 заметно провалилась. Да и, говоря откровенно, ещё до её начала по сёлам люди сами приняли меры: все, кто мог, уехали в Россию. А кто не смог, прибегли к описанному выше методу борьбы с мобилизацией. Бывало, что визиты наносились и «избыточно патриотичным» главам администраций, и председателям сельсоветов. Тоже помогало.

Провалилась мобилизация и по самому Харькову. Особенно с учётом «повышенных обязательств», вменённых области: от неё требовали мобилизовать в два с половиной раза больше людей, чем подразумевало статистическое распределение. Как и в прошлые волны, военкоматы нацелились, прежде всего, на оповещение через предприятия. На заводы, в вузы, в фирмы приезжали делегации и передавали повестки под роспись администрации, если самого мобилизуемого успевали предупредить и спрятать. Так, например, произошло в очередной раз на Харьковском тракторном заводе, который последний год делает вид, что ремонтирует танки для «АТО». По рассказам работников завода, руководство ХТЗ, расписавшись за повестки, немедленно уволило всех, кто значился в них, задним числом, и, рассчитавшись по возможности, напутствовало в зарубежный вояж. А в одной из частных компаний и повестки от военкомата не приняли, и технику отказались предоставлять. Отказались, как обиженно уточняли в военкомате, в грубой форме.

На других предприятиях случалось разное: расписывались исчезающими чернилами, «теряли» личные дела и, конечно, откупались.

Последнее, впрочем, в последнюю волну мобилизации было не очень в ходу. Просто потому, что откупаться у большинства людей да и предприятий нечем. Кроме того, неоднократные случаи повторных повесток после откупа также негативно повлияли на щедрость. Ну и, наконец, одно дело откупиться от обычного призыва в мирное время, а совсем другое – передать деньги пусть и в личный карман, но представителю структуры, которая несёт мирным гражданам смерть. А именно так большинство харьковчан сегодня воспринимают украинскую армию.

В некотором смысле показательная ситуация складывается в харьковских вузах. Поскольку в них коллективы давно расколоты на сторонников и противников майдана (а последних даже среди вузовцев, людей по определению придирчиво-революционных, в Харькове большинство), то «ура-патриоты» хорошо известны. Не единожды ситуация складывалась так, что военные отделы в вузах передавали повестки исключительно «патриотам». Такое вот совпадение. Нет нужды отдельно описывать, к каким уловкам прибегали «патриоты», чтобы избежать получения повесток… Словами это не опишешь.

Надо отметить, что в нынешнюю волну мобилизации и военкоматы ведут себя «недостаточно патриотично». Сотрудники военкоматов не особенно стараются прорваться в подъезды домов с домофонами, регулярно отчитываются «об отсутствии подлежащего мобилизации лица по месту регистрации», что им «не открыли двери»…

Неудивительно, что вновь назначенный губернатор Харьковщины строго грозит кадровыми изменениями: план мобилизации не выполнен даже на 15%, повесток вручили всего 400 (из трёх с половиной тысяч). Причем заведено лишь 26 уголовных дел за уклонение от мобилизации. Губернатор негодует, а военкому предлагают: в разносе повесток пусть поучаствуют активисты и волонтёры-патриоты. Дескать, людям в гражданском платье будут охотнее открывать, чем людям в погонах. Это оказалось очень хитрым расчётом. Людям, одетым по-граждански, действительно несколько раз открывали, но, как оказалось, только для того, чтобы надавать по физиономии.

В четвёртой волне частичной мобилизации харьковчане основательно подготовились юридически. Они, например, знают, что никакой мобилизации без военного положения (по конституции) быть не может; что повестку им может вручать только военкомовский работник, а никак не участковый или тем более дворник; что за отказ брать повестку их могут наказать только штрафом. В то же время харьковчане достаточно прагматичны и понимают: закон сегодня узурпаторам не указ, могут преспокойно скрутить превосходящими силами, бросить в машину и увезти. Вот только понятно, что и толку от такого солдата будет чуть. Поэтому, кстати, и заместитель харьковского военкома убедительно объяснял, что тех, кто «категорически против», в армию не возьмут; тех, кто не поддерживает «АТО», в армию не возьмут; тех, кто не считает ДНР и ЛНР «террористами», в армию не возьмут. Вроде как намекал: ребята, понятно, куда вас возьмут вместо армии, если вы во всём этом признаетесь в военкомате, но уж лучше туда, чем в армию. Позиция «уж лучше тюрьма, чем в армию» в Харькове достаточно распространена, хотя варианты «уехать», «спрятаться» популярнее.

А вот позиция несколько иная. Виталий, 48 лет, десантник, служивший в своё время в одной из знаменитых именных советских дивизий: «Я, конечно, повестку пока не беру. Но уезжать не буду, это мой город. И в тюрьму не хочу. Если так получится, что повестку всё-таки мне всучат, то пойду в армию. Но они потом очень крупно об этом пожалеют. Очень крупно». Нетрудно догадаться, что Виталий имеет в виду. И это тоже тенденция: тех, кто готов присоединиться к повстанцам Донбасса, в Харькове за последнее время стало, как ни странно, больше. И информационная блокада украинской телепропагандой продолжается, и активно действуют волонтёры и прочие нагнетающие псевдопатриотизм лгуны, и всё опаснее демонстрировать малейшие симпатии к «сепаратистам». Видимо, слишком очевидной стала суть этой войны. Никому не хочется умирать. Никому не хочется становиться убийцей. И далеко не все готовы продолжать мириться с тем, во что превратила страну узурпаторская власть национал-милитаристов.