Автор: Александр Гончаров
Что приключилось со Старым Светом после Крымской войны
Эти знаменитые пушкинские строки известны нам еще со школьной скамьи:
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса −
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
Осень – это удивительное время года, когда мысли поэтов и философов приобретают особую законченность, дворники с какой-то обреченной яростью начинают готовиться к зиме, автолюбители «переобувают» свои любимые «тачки» в резину с шипами, а политики, со значением нахмурив брови, усиленно стремятся изрекать высокопарную чушь, в очередной раз дурача продвинутый («сдвинутый по фазе») электорат, и поясняя «для своих» истинные намерения и дела.
Известный русофоб, испанский социалист и по совместительству Верховный представитель Союза [Eвросоюза] по иностранным делам и политике безопасностиЖозеп Боррель-и-Фонтельес недавно разразился типично осенним спичем в стенах Европейской дипломатической академии в Брюгге.
Он много чего наболтал лишнего, и по-своему обыкновению откровенно глупого, но главное заключалось в следующих словах: «Брюгге − отличный пример европейского сада. Да, Европа − это сад. Мы разбили сад. В нем все благоустроено. Это лучшее сочетание политической свободы, экономического процветания и общественной сплоченности в истории человечества. И здесь, в Брюгге, можно составить себе отличное представление о прекрасном, об интеллектуальной жизни, о благополучии.
Остальной мир − …совсем не сад. Большая часть остального мира − это джунгли, и они могут заполонить наш сад. Садовники должны об этом позаботиться, но они не могут защитить сад стенами. Красивый сад за высокой стеной, которая остановит натиск джунглей, − это не решение. Джунгли быстро растут, и против них не сработает никакая стена.
Садовникам самим предстоит отправиться в джунгли. Европейцы должны гораздо шире взаимодействовать с остальным миром. Иначе остальной мир будет вторгаться к нам разными путями и под разным видом.
Мы привилегированные люди. Мы добились сочетания трех вещей: политической свободы, экономического процветания и социальной сплоченности…
Большая разница между нами и важной частью остального мира заключается в том, что у нас есть институты… Я убежден, что разница − в качестве человеческих ресурсов».
Боррель попытался изобразить из себя райскую вещую птицу Гамаюн, хотя является всего лишь попугаем, повторяющим и убого расцвечивающим чужие высказывания.
Расист-социалист, заявляя «мы разбили сад», откровенно лукавит. Не стоит говорить, как возник европейский Эдем, как ради него превращали в ад Индию или Африку, как «привилегированные люди» грабили природные богатства Америки и Азии, но вот слово «Мы» (с большой буквы) совершенно не относится к боррелям, бербокам, макронам и им подобным. Нынешние поколения европейцев ничего не создавали, а только пользуются накоплениями своих предков и кроме разрушения ни на что более не способны. Хотя брюссельский политик думает по-иному.
Принадлежа к психологическому типу «буржуа» (просьба не путать с предпринимателем, промышленником и финансистом), который встречается во все эпохи человеческой истории, Жозеп Боррель кичливо забронзовел в своем самодовольстве и унылом самообожании. В действительности он принадлежит к стае киплинговских бандерлогов, прыгающих на развалинах древнего погибшего города и вопящих о своем превосходстве над другими народами джунглей, но только до той поры пока на охоту не выйдет удав Каа.
Если вспомнить горькие ироничные рассуждения русского философа Константина Леонтьева, то получается, −лихие конквистадоры шли покорять индейцев Америки, зодчие возводили готические соборы, гиббелины сражались с гвельфами, Лютер проповедовал, Томас Мор оказался на плахе за свои убеждения и все ради того, чтобы сытые боррели в XXI столетии от Р. Х. в скотском блаженстве вырождались на останках Европы отравляя мир вокруг себя. Мерзко это, господа! Гнусно и грустно!
Даже сам евро-американский расизм выродился. Раньше «цивилизованный мир» угнетал негров, а теперь целует им пятки, в своем опять же расистском самоуничижении и внутреннем самолюбовании, которые нельзя никак спутать с истинным христианским покаянием. BLM – это абсолютно не христианский феномен.
В учении Господа нашего Иисуса Христа − нет ни эллина, ни иудея, а потому человек – образ и подобие Божие не должен из ближнего творить себе идола. Эллин не обязан в рабском благоговении припадать к ногам иудея, а последний поступать также в отношении первого. Достаточно лишь нелицемерно сказать друг другу: «Брат».
Боррели – не садовники в секуляризированном европейском Рае, при всех их хилиастических воззрениях. Они – кроты, которые уничтожают почву, подрывают корни, иссушая культуру и экономику, превращают политику в шоу-бизнес. Конец Европы, предсказанный еще Освальдом Шпенглером, фактически наступил. Европейцы вырождаются. И по улицам Брюгге, Брюсселя, Бремена бродят недочеловеки и «гробы повапленные», потерявшие самость и капитулировавшие перед нашествием мигрантов из Третьего мира.
Ненависть боррелей к России понятна и очевидна, ведь русские не хотят быть сумасшедшими, такими как они…
Точкой невозврата для Европы стала Крымская война (1853-1856), начавшаяся в обычный осенний день – 16 октября.
Эта война по-настоящему была аксиологической и геополитической, в отличие даже и от нашествия «двунадесяти языков» на Россию в 1812 году.«Демократии» − Французская и Британские Империи, совместно с карикатуной Сардинией и турками, используемыми в качестве «пушечного мяса», вознамерились Российскую Империю непросто победить, но расчленить и превратить в колонию вроде Индии, где отдельным раджам даже позволялось ограниченно чем-то управлять.
Само название – «Крымская война», используемое в российских учебниках, является лукавым. Военные действия велись на Балканах, черноморском побережье, Кавказе, Балтике, севере России и Дальнем Востоке.
Российская Империя вынужденно держала свои военные силы вблизи границ с Австро-Венгрией, дабы не допустить ее вторжения на нашу территорию.
Учитывая, что по демографическому и военному потенциалу Россия значительно уступала союзникам, то их успехи следует признать «Пирровой победой». В конце концов, под пяту оккупантов попали незначительные территории. Даже Крым полностью вражеская коалиция захватить не смогла, как и весь Севастополь тоже. Причем надо учитывать, что в середине XIX века этот город-крепость не был основной базой России на Черном море. Ей в тот момент фактически был Николаев, до которого французы, англичане и турки так и не добрались, застряв на Кинбурнской косе.
Европейские издания, сперва радовавшиеся военным успехам союзников, постепенно сменили тон на совершенно другой и стали задаваться вопросом: «А что мы, собственно, делаем в России?»
Любопытно, что западные газеты и журналы в карикатурах изображали русских в качестве африканских дикарей, подводя Крымскую войну под мотив столкновения цивилизации с варварством.
«Гнилой царизм» на самом деле показал удивительную для европейских «демократий» живучесть. Если бы война продлилась дольше, то неизвестно как бы повернулась судьба оккупационного корпуса в Крыму.
Смерть Государя Николая Павловича оказалась очень полезной для коалиции. Недаром по Санкт-Петербургу долго ходил слух о том, что лейб-медик Мандт, не случайно спешно покинул русскую столицу. Вероятно, что в «образованных» кругах в качестве контрслуха было запущено известие о самоубийстве Императора, что никак не могло быть правдой, ибо Николай был настоящим православным христианином.
В любом случае «поражение» России обеспечил не фронт, а действия прозападной части элиты. Хотя надо сказать, что по Парижскому трактату 1856 года Российская Империя почти и ничего не потеряла. Здесь уместным будет вспомнить слова французского посла в Вене де Буркне о Парижском трактате: «Никак нельзя сообразить, ознакомившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный».
В реальности, если рассматривать те события с горы нашего времени, поражение потерпела Европа. Она идеологически отсекла Россию от себя и превратилась в жертву катка «всесмешающей» революции (по К. Н. Леонтьеву). Падение монархии Наполеона III и подъем Германской Империи вызвали к жизни политической волны тогдашних «боррелей», которых становилось все больше и больше, пока они не заполнили все парламенты и административные коридоры Европы. Евросоюз – это пик торжества филистерского, субпассионарного человека. А американская оккупация Германии и др. европейских стран под видом объединения в НАТО – закономерный итог «боррелевщины».
Сейчас европейские элитарные кланы служат чужому хозяину и предают интересы своих наций. И только их поражение на Украине от России может подарить Европе хоть какой-то, пусть неочевидный и не гарантированный шанс, на возрождение.
Осень, однако…
Комментарии