Консультант

Существует два типа юристов: одни знают закон, другие – судью.
Народная мудрость

То, что случилось уже, нельзя неслучившимся сделать.
Феогнид

Одна фирма, которую так и будем называть: Фирма – проиграла судебный спор. Пригласи они меня с самого начала этого дела, я бы его выиграл. Цена проигрыша около 6 млн. рублей. Не миллиарды, конечно, но всё равно жалко.

Меня они пригласили на стадии обжалования судебного решения. Я согласился, потому что увидел, хотя и малые, но ненулевые шансы на отмену решения. Кто не знает, скажу: отмена возможна, если есть судебные ошибки. Твои собственные ошибки в судебных спорах, даже если они приводят к явно несправедливому решению суда, при обжаловании в расчёт не принимаются. А вот ошибки судьи – принимаются.

В апелляционной инстанции у нас ничего не получилось. Судьи апелляционной инстанции не нашли нарушений в решении судьи первой инстанции. Мы пожаловались в более высокую, кассационную инстанцию.

Ждём суда кассационной инстанции. И тут мне звонок. Звонит директор консультационной организации, назовём его Консультантом. Говорит, что его юристы ознакомились по интернету с открытой информацией по нашему делу и увидели благоприятные перспективы. Предложил сотрудничество. На вопрос, сколько стоит сотрудничество, сказал, что нужна дополнительная информация, в частности, нужен текст нашей кассационной жалобы.

Иду к Директору Фирмы. Оказывается, это он дал номер моего телефона Консультанту. Спрашиваю: «Давать Консультанту дополнительные сведения?». Директор сомневается. Уговариваю дать. Объясняю, что мы ничем не рискуем.

Отправляем запрошенные сведения Консультанту. От него приходит проект договора, в котором он просит полтора миллиона рублей за положительное разрешение вопроса. Просит предоплатой. Обещает вернуть в случае проигрыша.

Прихожу с проектом договора к Директору Фирмы. Он отказывается платить. Вдруг Консультант мошенник?

В кассационную инстанцию еду не один, а с человеком из руководства фирмы – мне в помощь. По дороге звонит Консультант. Сожалеет, что Директор не рискнул сотрудничать. Передаю разговор Помощнику. Помощник предлагает встретиться с Консультантом до суда. Перезваниваю Консультанту, договариваюсь о встрече.

Консультант и его офис производят очень хорошее впечатление и на меня, и на Помощника. Консультант поит нас чаем с всякими вкусностями, говорит о высочайшем профессионализме своих сотрудников, о личном знакомстве с председателем суда, характеризуя его наилучшим образом: председатель категорически отказывается предопределять решения суда. «Если председатель никогда не даёт гарантий, то не даю их и я, – говорит Консультант, – я лишь гарантирую вернуть деньги в случае неблагоприятного решения. За безнадёжные дела мы не берёмся. Но мы повышаем шанс благоприятного решения для своих клиентов, если такой шанс есть. У вас он есть. Но если вы не сотрудничаете с нами – это ваш выбор, мы не строим козни тем, кто не соглашается с нами работать».

Помощник не рискует даже вести переговоры с Консультантом о сотрудничестве по этому нашему делу. Я решаю не лезть поперёк батьки и переключаюсь на другие дела: обсуждаю возможности дальнейшего сотрудничества, уточняя его технические детали. К концу нашего разговора Консультант вызывает нам свой автомобиль, который доставляет нас в гостиницу.

Утром едем в суд автобусом по маршруту, который нарисовал гостиничный дежурный. Конечная остановка обозначена у него «ректал». «Не может быть, – говорю Помощнику, – ведь ректал – это жопа». Подъезжаем к остановке, и, правда: не «ректал», а «Рентал». В коридорах суда, куда нас впустили после шмона, видим врача. Кому-то стало плохо. Думаю, может, не зря дежурный написал «ректал»? Помощнику говорю, что в суде всегда одна сторона дураки, а другая мошенники, поэтому в судах нездоровый дух, и врачи не случайны. И мы вспомнили, что в прошлом году один сотрудник Фирмы умер на пороге суда – так он переживал за дело, в котором наша Фирма была всего лишь третьим лицом.

Судебное заседание начинается. Судьи не дают нам пожаловаться по-настоящему. Говорят, что им всё известно из материалов дела. Мы умолкаем. Нас выставляют, чтобы мы не слышали, как они совещаются. Потом впускают, и председательствующая дама объявляет перерыв на два часа. Я полагаю из-за того, что всё же успел сказать судьям неожиданные для них вещи, которые им надо обсудить в перерыве. Но не так считает Помощник.

После перерыва председательствующая спрашивает, что у нас есть добавить. Но трудно добавить что-то людям, если им всё известно. Говорю, что добавить нечего. Всё, что мы хотели сказать, содержится в жалобе. Правда, Помощник не может удержаться и добавляет что-то про нашу добросовестность в отличие от недобросовестности противной стороны. Вспоминаю: если противники недобросовестные, то мы – дураки.

Нас опять выпроваживают. Потом опять впускают, и председательствующая дама объявляет резолютивную часть постановления: нам в жалобе отказано. «И, правда, жопа», – шепчу Помощнику.

Выходим из суда. Я, привычный к разным судебным решениям, предлагаю отдохнуть и развлечься. Но Помощник в трансе, объявляет, что город ему категорически не нравится и что он намерен провести время до отправления поезда в гостинице.

Так всё красиво выглядело в жалобе, в составлении которой участвовал Помощник, в речи, которую он готовил и хотел произнести, но ему не дали. Как судьи могли отказать? И Помощник находит ответ. «Судьи объявили перерыв, – говорит он мне, – чтобы мы позвонили Консультанту, а мы этого не сделали».

Когда по возвращении я рассказал Директору о встрече с Консультантом и о суде, Директор упрекнул меня в том, что я не уговорил его уплатить Консультанту.

Почему я не уговаривал руководство Фирмы заплатить консультанту? По трём причинам:
1. В случае выигрыша мне бы пеняли: мы бы и так выиграли! И указали бы на гладко составленное постановление кассационной инстанции, из которого следовало бы, что мы кругом правы, другого постановления просто быть не может, поэтому зря заплатили полтора миллиона.
2. Возможно, мне бы ничего не заплатили за выигрыш. Мол, не моя заслуга, а того, кому уплачено полтора миллиона.
3. В случае проигрыша и невозврата денег Консультантом (вдруг – мало ли что) мне бы мои уговоры поставили в вину тем большую, чем упорнее я бы уговаривал руководство Фирмы.

Но уже после случившегося я всё-таки сожалею, что не стал уговаривать руководство Фирмы в сотрудничестве с Консультантом. Логика закона при нелогичном законодательстве – сущее говно по сравнению с умением договариваться.