Детство бывает разное

                          Детство бывает разное.
                          Это история одного знакомого.

       Обычное детство, обычные дела и события. Было одно обстоятельство, - что могло отличать меня от других: это необычное восприятие мира, ранняя мудрость, немладенческое глубокомыслие и память.
       Сейчас уже доказано психоаналитиками, что характер и привычки формируются у человека до 7-ми лет, а основные черты характера устанавливаются еще раньше - до 4-хлет. Подтверждается теория швейцарского ученого-психолога Пиаже. Но я не вписывался ни в какие теории. Вот тут то, развитие мое - резко отличалось от обычного.

       Я помню себя в возрасте 6-ти месяцев и вижу и не отрывочно, а досконально: все события происходившие со мною и вокруг меня. И хорошо помню и все мысли мои и рассуждения, так как говорить я еще не умел и не пытался, но ясно оценивал происходящее.
       (Таких детей с недавнего времени стало больше, и их называют - «индиго», когда они быстро взрослеют и в малом возрасте интеллектуально выше развитием).
       Я помню то, как я, младенец 7-ми, 8-ми месяцев размышлял о природе, видя птичек или жуков, бабочек. Оценивал я и действия отца и матери - осуждая их ссоры и ругань. Я многое понимал, вполне адекватно взрослым уже тогда, в том малом возрасте: понимал юмор и мог отличить хорошее от плохого, знал стыд и скромность и тому подобное. 
       Феноменальность состоит не в самой даже памяти о тех младенческих годах моей жизни. Можно помнить, можно и переживать. И я несу эти переживания, пережитые тогда, через всю свою жизнь. И мне часто очень помогают пережитые до 4-х-летнего возраста и усвоенные понятия. Все оценки мира и вещей и поступков оказываются просты и верны. Я до сих пор пользуюсь своей детской непосредственностью, прямотой, - той самой «немладенческой» младенческой мудростью, как интуицией. И всегда она, эта мудрость, спасает меня из всех и многих жизненных передряг, указывая верное решение, которое бывает необходимо принять.

       Например, если человек тихий и спокойный говорит со мной, то я знаю, что это «затишье перед бурей», что этот человек не очень хороший: в душе у него может быть целый вулкан страстей, и наоборот, - если человек кажется резким, быстрым и даже злым, он может быть в душе романтиком…. А ведь так рассуждал и угадывал маленький детеныш в 8 месяцев, в 1год, и угадывал верно, точно….
       Великая сила Слова Божиего проявилась: «будьте как дети» - говорил Иисус Христос. И народ это знал и выразил в пословицах: «устами младенца глаголет истина» - говорит одна из них.
       «Дети, они как цветы: все ими любуются и все их топчут, проходя по лугу жизни» - таков мой любимый афоризм. Ибо никто не задумывается, из молодых родителей, над тем, как воспринимают младенцы поведение взрослых, их дела и поступки. В младенцах не видят понимающего, и при младенцах творят многое и многое, чего бы ни сделали при взрослом наблюдателе.
      А мне, тогда в моем 8-ми месячном возрасте, все мудро понимающему, было очень поучительно видеть разные скрытые стороны человеческой натуры.
_________________________________
       

        Раннее детство, младенчество.

       Поселок Мары-2 находился на другой стороне железной дороги и немного в стороне. И помню, как меня возила мама в коляске с низкой посадкой, она тянула ее как санки. Эта коляска теперь «раритет», сейчас все детские коляски высокие. А тогда, в 50-х годах, на этой коляске возили воду в большом бидоне. С водой в Туркмении всегда было плохо.
Поселок ссыльных, Мары-2, состоял из бараков, поставленных в ряд в две улицы перпендикулярно железной дороге, ведущей к Ашхабаду.
       Длинный коридор вел на общую кухню, а по обе стороны его - двери, двери, двери. Дверь нашей комнаты была вторая направо от центрального входа в середине барака. В первой комнате жила тетя Зоя, которая часто брала меня к себе, пока мама уходила на работу. 
       Эта грузная женщина, страдающая отдышкой, была моя нянька и воспитательница. Мне нравилась тетя Зоя: большая, как мне казалось, и очень добрая, я запомнил её приятный голос. Когда она укладывала меня спать, днем, после обеда, - она приговаривала что-то быстро и ласково-негромко. И голос её походил на воркование голубей за окнами: «кур-кур-кур, кур-кур-кур». Под это воркование я и засыпал. Я совсем не помню, чтобы я пил молоко из грудей матери, все время меня кормили из бутылочки и тетя Зоя. Наверное, сразу у матери моей пропало молоко.
       В один из дней моего младенчества.
       Возвращались мы с мамой из города, из детской больницы. Мама тянула приземистую коляску на веревке, как санки по песку Туркмении. Я смотрел, как вокруг коляски поднималась пыль, мелкий песок, завихряемый встречным ветром. Через железную дорогу построен был переход из сложенных больших камней, по которым можно было легко перейти пешком, но коляска застревала колесиками между камнями. Поэтому мама взяла меня на руки и коляску тянула пустую. Потом снова посадила меня в эти «колесные санки» и потянула их уже по улице между бараками. Наш барак был третьим от рельсов железной дороги.
      Во дворе бегали маленькие дети, гоняя обод колеса от велосипеда, упирая его железной спицей, которая издавала металлический звук. Этот звук трения металла также запомнился мне на всю жизнь. В бараке, куда меня внесла на руках мама нас встретила тетя Зоя. И я был передан с рук на руки.

Тетя Зоя меня к себе, потому что дома мою маму ждал пьяный отец. А когда отец был пьян, он скандалил. И через тонкую стенку я слышал ругань и крики его, в соседней нашей комнате.
       Русские и украинские ссыльные мужики пили и пьянствовали очень часто. Туркмены, местные жители пользовались этим и продавали дешевый продукт, типа самогона - «арак». Водка в магазине бывала редко, зато арака можно было купить в каждом втором туркменском доме у хозяйки.
       Пьяный отец вскоре пришел к тете Зое и забрал меня домой. Мой дом, как я видел его сидя на руках отца: узкая небольшая комнатка, у двери слева шкаф. Справа большая железная кровать, а прямо под окном - стол, стул и табуретки.
       Я лежал на кровати, на подушках рядом со столом. Отец наливал рюмочки, а мама резала селедку. В середине стола дымилась картошка в открытой кастрюле, желтыми разваренными половинками. По дому распространялся приятный запах, также запомнившийся мне с детства. Выпив, отец закусывал селедочкой и решил дать селедку и мне, младенцу. Небольшой жирный кусочек был соленый, но приятный и вкусный - и я полюбил его на всю жизнь. До сих пор мне нравится селедочка с картошкой.
       Многие привычки и пристрастия человека формируются в раннем детстве. Из того с чем сталкивается ребенок вырастают его привычки и сам характер. Это понял знаменитый психолог Зигмунд Фрейд и построил свою теорию психиатрии. «По-Фрейду» - так и говорят современные психиатры. Учился я говорить сразу на двух языках: туркменском и русском. Запомнились мне слова туркменские: иштайме - слушай, учты - открой, эджен - мама, дайи - папа и другие из детства. Гель бура, или барак гель - иди сюда! Бу найме - что это? Утыр да манга - причем, звук «нг» произносился вместе, носовым произношением. Я тогда, кажется, лучше говорил на туркменском языке, чем на родном, на русском. В русском языке многие слова мне были незнакомы, я их узнавал потом, когда приехал на Волгу.
__________________________

       Собственно детство.

        В полутемной тесной нашей комнате, на табуретках, поставленных в ряд в углу, лежал отец, накрытый простыней. Пальцы его босых ног, торчащих из под простыни, были странно-растопырены. Пальцы рук, положенных на грудь, казались кривые и необычно-длинные. Руки ему связывали веревкой между собой, перед тем как накрывать простынею и я видел не только руки, но одетого в белую рубаху обмытого отца. 
       Его веселые глаза прикрыли желтыми медными пятачками-монетами, откуда-то нашли новые блестящие. Доброе лицо отца осталось неприкрытым, но теперь потемневшее с нехорошо оскаленными желтыми зубами, пугало меня.
       Мать, одетая во все черное и с черным платком на плечах стояла на коленях, зачесывая мягкие густые волосы отца со лба на затылок деревянной гребенкой, которой я раньше любил играть, перепиливая арбузные корки. Мать непрерывно что-то говорила, её серые глаза опухли и словно таяли, испуская крупные капли слез.
       В это время я тяжело болел уже много дней одной из «детских» болезней. У меня была высокая температура, и я иногда забывался и проваливался в черноту, вспотевший на мокрой подушке. Вначале болезни за мной ухаживал веселый отец, не сильно пьяный, он всегда и раньше пахнул водкой и табаком. Он возился, меняя белье, и поил меня таблетками, подавая запивать тепло-горячее молоко. Потом он, вдруг, исчез, и его заменила бабушка, странный человек, неизвестно откуда появившийся.
       Сегодня, проснувшись и лежа в постели, я увидел, что все взрослые много плакали и все были тихи и печальны. Они подходили к лежащему отцу, говорили с ним, как будто упрекая его в чем-то, а он молчал, не отвечал и не шевелился.
       Около меня все время суетилась бабушка, тоже в черном платке. «Ну вот, прощайся с отцом, никогда уж не увидишь его, помер он, голубчик, угорел от пьянки своей» - говорила бабушка, первый раз после болезни одевая и ставя меня на ноги. Отца похоронили в глубокой песчаной яме. Я стоял рядом и видел что в яму, на гроб упал паук-тарантул, и его засыпали песком. Подумал еще: выберется ли он наверх, да, конечно выберется, он и живет то в песке….
____________________________________

 

       Память избирательна, все знают, но та моя память, из детских лет, запечатлелась в моем сознании подробно, очень подробно.
      Я помню, как играл с ребятами во дворе между бараками. Как мы бегали в пески, где ловили ящериц и видели и боялись тарантулов и маленьких змей.
       А еще мы уехали жить в соседний маленький городок, в Байрамали, что в 30-ти километрах от города Мары. Мама поступила на работу в тамошний Серпентарий. Это где выращивали змей, добывали у них яд для медицины.
       Городок Байрамали, часто посещали туристические группы, приезжали и школьники на автобусах. Они смотрели старинный Караван-сарай, который остался от «Великого шелкового пути», от древности. Я тоже ходил со школьным учителем истории, со всем классом, смотреть исторический памятник. Ничего особенного, - развалины, как развалины, оставшиеся полуразрушенные стены. На работе у мамы, я насмотрелся змей разных пород и узнал. Что Эфа, бывает ядовитее чем кобра, хотя она меньше размером. Змей ловил высокий и храбрый, как я думал, человек. Его так и звали - Змеелов! Я тоже мечтал, в том детстве, быть храбрым и смелым, как мне рассказывали про Змеелова.
       Тут, сразу от городка начиналась пустыня Кара-кум. Но она не была пустой совсем, по моим наблюдениям, росли там кусты и трава, песок только большими кругами и горками был виден около города, до действительной пустыни надо было идти километров несколько. А в городе росли чинары, большие деревья и везде кусты колючего саксаула. В огороженных садах около домов люди выращивали овощи - дыни и арбузы, и виноград и персики. 
       Там мы прожили не так долго. Я еще и в школу не успел пойти.  Мама не была ссыльной, она приехала в Туркмению к отцу, а поскольку он умер, то могла уехать на родину, в Псков. Но бабушка жила в Вятской губернии, куда в свое время был сослан дедушка, бывший священник Псковской губернии. Река Вятка протекала через Марийский край и впадала в Волгу. 
       И вот, заработав, подкопив немного денег, мама повезла меня к Бабушке, в русскую деревню «Выселки» марийского края. Где мне очень пригодилось знание туркменского языка, а именно произношение: 
«нг» - совместно-носовое, звука «ую» совместно, звука «аё». Как в немецком языке есть буквы с умляутом, они произносятся точно так же. Это когда стали изучать в школе немецкий язык, в пятом классе, то я был первый отличник, потому что произносил чисто по-немецкому. 
       Вот ведь какая связь прослеживается: началось с туркменского, потом марийский язык и немецкий в школе. Раньше, на туркменском я общался с ребятами на улице, играл с ними и бегал в пустыню Кара-кум. В лесном краю в деревеньке у маленькой речки жили марийцы, и мое детство вынужденно заставило меня выучить их разговорный язык, в школе я учился вместе. Хотя школы были советские, но в начальных классах сельских школ изучали Родную речь, учебник так назывался.

       С первого по четвертый класс у нас преподавали марийский язык, была такая программа обучения в то время. И в четвертом классе я был не самый отстающий, даже против местных марийских ребятишек. 
       Вообще, - учиться мне было интересно. Как это говорят некоторые ученые - обучаемость  повышается от смены интересов жизни. Жизнь моя сменялась разными обстоятельствами, вот мне и нравилось новое узнавать, познавать и учить, хотя бы и языки. 
       Но кроме языков, я узнавал новую красоту природы пустыни Кара-кум, когда песок покрывается цветами весной и красивые причудливые стрелки следов оставляют на песке каракурты, ящерки и другие ночные жители, ибо днем, в жару только ветер переносит струйки песчинок. 
       А потом смешанный лес, где и кусты можжевельника пирамидками стоят среди высоченных сосен, и осинник шелестит и шепчет даже в безветрие своим лесным неведомым языком. И ягоды земляники на солнечных полянах среди березок, и черника в маленьких низинах, а уж грибов сыроежек цветных во множестве вдоль лесных тропинок: и желтенькие и красненькие и зеленые и синие шляпки выделяются среди травы и мха, мягкой лесной подстилки.

       А река Волга, по которой плывут пароходы и длинные баржи, груженные арбузами из Астрахани вверх по течению, а обратно вниз везущие ящики и контейнеры.

А на нашей быстрой маленькой речке за деревней - рыбалка! Когда замираешь туманным утром, в ожидании поклевки глядя на поплавок, - и, вдруг, выплывает из прибрежных кустов вереница диких утят во главе с мамой-уткой!
________________________________

       Как много предоставляет жизнь событий, думается мне до сих пор. Нельзя оставлять их без интереса. И как много жизнь забирает, (размышляя над суетой мирской), за те ничтожные или весьма обыкновенные блага, какие она дает потом человеку. Например, чтобы под сорок лет построить свою семью, дом, получить работу и жить простой жизнью обывателя, - одним словом, для того, чтобы достигнуть положения обычного человека в обществе, - ему, человеку, нужно бывает учиться пятнадцать лет, перенести болезни, пережить неудачные влюбленности, а от того - психические травмы, и проделать много всяких глупостей и несправедливостей, о которых лучше было и не вспоминать.
       И человек достигнув всего этого ясно осознает, что он посредственный, и охотно мирится с этим, так как, по его мнению, каждый должен быть доволен тем, что он есть. Так живет основная масса людей в обществе. Конечно, они делают все, чтобы улучшить свои условия существования: благоустраивают свое жилье и быт и тому подобное, но это не дает существенных сдвигов.
       Человек думает, воображает. А если все, что он думает, существует в его воображении, а воображение часть природы, информация никуда не теряется, - значит все должно и\или может существовать и в природе, в мире. 
       Мысль - материальна. Людям доступна и нужна вечная правда, ведь есть же вечная жизнь! Человечество ожидает великая и блестящая будущность! Чем больше на земле людей мыслящих о светлом и счастливом. Тем скорее осуществится это будущее. Без людей мечтающих и стремящихся приблизить счастливое будущее, живущих сознательно и свободно - человечество было бы ничтожно, развиваясь естественно-природым порядком; оно бы долго еще ждало конца своей земной истории.

       Но люди свободомыслящие и мечтатели на несколько тысяч лет раньше приведут человечество в его царство вечной правды. Какой скачек совершил человек, когда начал мечтать - за короткое время и самолеты, альтернатива коврам, появились(!) и сапоги скороходы заменились на мотоциклы и прочее и прочее.
       Цель всякой жизни -  радостное наслаждение. Истинное наслаждение в познании, а вечная жизнь предоставит бесчисленные и неисчерпаемые источники для познания, и в этом смысле сказано в Библии: в доме Отца обителей много. То есть миры бесконечны и в каждом новые, свои законы своя природа, столь прекрасная, что, по словам апостола Павла(из Библии): не слышало ухо, и не видел глаз человеческий, то есть неописанная красота! Познавать окружающее это вечная обуза данная человеку от рождения и в том он находит и радость и счастье.
       Ученые, продвигающие человечество на пути прогресса, не все были гениальные, а ведь именно Гении двигают, побуждают двигаться и развиваться все человечество. 
Но говорят же теперь ученые, что «гений сродни умопомешательству». 
       «Друзья мои» - хочется панибратски так сказать, друзья мои, здоровы и нормальны только заурядные, стадные люди. Сейчас рассуждают о нервном веке, о скоростях распространения информации и нагрузках, о переутомлениях и болезнях из-за этого. Но это может серьезно волновать только тех людей, кто видит цель жизни в настоящем, то есть стадных людей. Эволюцию невозможно отменить неверием человеческим, - это закон природы и он не подчиняется постановлениям людей. Эволюция идет, как и шла, человек тоже подвержен этой эволюции.

       Если какие-то церковные или другой веры священники скажут и отменят закон природы, что вода при минусе не должна замерзать - в природе ничего не изменится: вода будет превращаться в лед. Так и стремление сегодня даже в суде(!) обвинить природу в том, что она неправа - не она сотворила мир, а какой-то Бог Зевс или богиня Кали или Кришна, - очередная глупость человеческая. Ну почему Христос Бог сотворил мир, а может это бог Рама, он тоже всемогущий, а чем хуже бог «Один» скандинавский, он по преданию от предков, так же, как по преданию Библейскому, сотворил мир! Ну, глупо же(!), еще подеритесь, как дети в песочнице: это наш «Бог» сотворил мир! И они дерутся и убивают других, себе подобных людей: взрывают метро, как Сёко Асахара в Токио и как в Москве Лубянку! Кто из них сумасшедший или атеисты, которые говорят что нет богов и все люди и все расы равны!??
       Эволюция же, несмотря на глупость людскую продолжается: одни животные вымирают, а другие приспосабливаются к новому миру, приобретают новые навыки и это передается через поколения. 
        Например, вороны питались жуками и пауками, а теперь только на помойках и мусорках! Крысы научились жить в темноте и в канализации, где метан и другие газы раньше губили, убивали их, теперь рождаются новые крысы, которым газы не только не страшны, но и полезны. Погибают снежные Барсы, им просто нечего есть, все съел человек. Но взамен появляются стаи диких собак, которые приспособились и не хотят идти к людям, а обитают около мусорных свалок-полигонов!
       В процессе эволюции и человек приобретает новые качества. Для пещерного человека узнать что-нибудь новое за день было бы ничего, а если ему нагрузить информацию первоклассника - он погибнет от кровоизлияния в мозг! И ростом люди стали выше и фигуру уже поменяло половина человечества: ожирение это болезнь века! Выживут люди умные и деятельные - уже просчитаны изменения человека на сотни лет вперед, благо компьютеры есть! И фантаст Герберт Уэллс, в своей книге «Машина времени» показал, как выродится человечество в результате эволюции: морлоки уйдут под землю и будут народом-людоедом, они будут поддерживать материальную часть людей вверху живущих и выращивать их, как коров для бойни!
       Грустная перспектива!!
       Римляне говорили: в здоровом теле здоровый дух!
       Но не все то - правда, что говорили римляне или греки. Повышенное настроение, возбуждение, экстаз - против натуры человека, стрессы опасны для здоровья. Но именно все это отличает пророков, поэтов и ученых, гениев от обыкновенных людей. 
Здоров и нормален только «стадный» человек-обыватель. Гении ненормальные люди.
_____________________________________
 

Детство. Часть 2. 

 

        Вот так уж получается, что все детство свое я не был тем «стадным» человеком. Я был слишком любопытным, всегда все хотел знать и был заводилой различных рискованных мероприятий. Я был лидером нашей группы, тех детей с кем я общался, я быстро мог организовать, подобрать в «свою» команду ребят, как в книжке «Тимур и его команда» и мы потом делали не только злые дела, как Квакин лазил по огородам воровать яблоки.

       Мы помогали пожилым людям, по их просьбам работали в их огородах.
       В деревеньке, далекой от города, 100 км. от ближайшего, я провел свои детские годы.          В нашей деревне был маленький магазин, где продавали все разные товары: и одежду и инструменты - топоры и гвозди, и муку и крупу и конфеты и пряники!  Хлеб нам привозили 3-4 раза в неделю. За хлебом ездил Андрон, на телеге, на которой стоял огромный ящик. Андрон (все его так звали) - это пожилой, старый человек, такой старый, что и ходил-то он поддергивая свои ноги одну за другой, так как они плохо его слушались. А ехать надо было через лес за 8 километров до райцентра, на «хлебозавод», как Андрон нам говорил, на пекарню. Я с ним ездил и другие жители, когда надо было им куда-то поехать, Андрон никому не отказывал, с охотою всех подвозил. Его лошадь, Ласточка, едва не старее его самого, еле шла по лесной песчаной дороге, обходя корни деревьев протянувшихся поперек лесной дороги, на которых телега подпрыгивала.
        А ездил я потом  в город часто, так как мать моя устроилась в городе на работу и снимала комнату на окраине в частном секторе, в деревянном доме с огородом. Первые 4 класса начальной школы я учился в деревне, так как остался жить с бабушкой. Но и потом все лето я проводил в деревне, где у меня было много друзей.
        Во время каникул пацаны, подростки, работали в колхозе, пропалывали поля, помогали возить удобрения и работали на сенокосах, скирдовали сено. А осенью помогали на полях собирать урожай - свеклы, капусты и картофеля. Была в деревне конюшня, где много, как мне казалось, было лошадей, а было их 12 -15, считая и маленьких жеребят. И мы ходили на ночные рыбалки, когда коней выгоняли на луга возле реки. С нами ходили мужики конюхи и конечно Андрон, был всегда за старшего, он и был в колхозе старшим конюхом. 
       Вечером еще по-светлу, пацаны «бродили», ловили рыбу бреднем, по ямкам и бочагам нашей небольшой речки, уходя иногда далеко от места ночевки. Благо, летом вода была теплая, как молоко. Один кто-нибудь заплывал с концом бредня, окружая очередную ямку у берега, а потом все кидались к вытащенной сетке, к шевелящимся в ней рыбкам. И по-темну, варилась уха на костре у реки. И был вечер рассказов и разговоров с дядей Андроном, который знал про жизнь нашего края много интересных историй.
       «Были в дальних оврагах?» - спрашивал он ребят. «Да!» - отвечали все хором. Мы действительно ходили туда по весне, собирать щавель, а летом на тамошних полянах, поросших небольшими редкими березами, в обилии росла земляника. 
        «Овраги» - были довольно далеко от деревни, километров 5, и во время весеннего разлива их затопляло водой! 
        «А ведь там были «Заводы» - поселок такой, барин жил там и много у него рабочих было, которые жили в бараках. Овраги-то на их месте и образовались! Река была подальше, она русло свое сменила - подвинулась к Заводам-то, вот и пришлось барину все бросать. 
        Он и бараки разобрал и имение свое, переехал в другой район совсем», - это я узнал из рассказов дяди Андрона!
         А начиналось всегда так: «У Заводов была деревенька, где жила старушка с дочкой своей. И работала дочка в конторе у барина уборщицей, лет ей было 14-15 еще!» - и рассказывал нам Андрон очередную историю, с приключением и поучением. Наверное, часть историй была выдумана самим Андроном, но поучения были очень полезны нам всем - и молодежь с интересом их слушала.
       Из ранних детских воспоминаний формируются наши характеры. Все доброе мы познаем в том детском восторге нового восприятия, которое впервые испытываем. И зло узнаем в детстве. Как ни было неприятно вспоминать, но и горе я тоже вынес из детства.
___________________________________

       Умерла моя мама! Это случилось весной, вернее вначале лета, когда я уже приехал к бабушке на каникулы в деревню. И нам пришла телеграмма. Пришлось вместе с бабушкой ехать в город. В квартирке гостиного типа, как заходишь, тут и прихожая и кухня и дверь в туалет сбоку, в узкой комнате на диване лежала мама ничем не прикрытая. Лицо ее синее и злое напугало меня.

       С нашим приходом все быстро поменялось. Бабушка взяла с собой в город соседку тетю Зою, и они вдвоем быстро все управили. Накрыли мать простыней, вымыли полы в комнате, потом нашли машину, чтобы отвезти маму в деревню. Хоронили в райцентре, где кладбище было на горе, рядом с дедушкиной могилой. И там я почему-то заплакал, а это потому, что молитвы и причитания женщин, которых привела бабушка, очень были жалостливые. 
       На гору к кладбищу поднимались трудно, я даже устал идти за гробом, который несли мужики с нашей деревни, зато обратно шли мы быстро, будто сама природа подгоняла нас, этот спуск с горы ускорял наше движение.
       Ибо надо было продолжать жить, у бабушки было большое хозяйство: была коза с козленком, - кто выгнал их утром к пастуху в стадо(?); были гуси с гусятами, кто их выпустил на реку(?); пастись на травке на лугу; были курицы, и еще огород, где помидоры, огурцы и капуста с морковкой и свеклой!  Потому и спешила заплаканная бабушка, и заплаканный я, еле поспевал за ней с горки на дорогу через лес в нашу деревню. И тут, нам на радость, ехал на своей телеге с ящиком хлебным наш Андрон, который посочувствовал нашему горю и, конечно, предложил нас подвести.
____________________________
       С этого момента, со смерти мамы, жизнь моя изменилась. Я, вроде как, резко повзрослел, так характеризовали меня все окружающие: знакомые и соседи, и друзья, с которыми я расставался, переезжая на жительство в деревню. В городе, проживая с мамой, я пошел в школу и закончил три класса. В четвертый класс я пошел уже в деревне. Как и говорил раньше, я не отставал от деревенских учеников даже по Родной речи, по марийскому языку, произношение у меня было хорошее, а грамматику я усвоил легко и быстро.

       Жизнь моя действительно изменилась во многом: мне надо стало много работать по дому и по хозяйству, многого я просто не умел. В городе я гулял на улице в свободное от учебы время. А в деревне надо было и дрова колоть и сучки рубить на растопку печи, и лучины от бревна лущить! Надо было кормить козу и куриц. Собирать яички из их гнезд над хлевом, где было сено в чердачном сеновале. Появилась у нас и собака. Это особая глава, если подробно рассказывать о моем рыжем друге под кличкой Сам! От маленького щенка он быстро вырос в небольшого милого и верного пса из породы карело-финских лаек, как   точно мы знали, потому что взяли его у охотника нашего, деревенского.
        Но главное я начал много читать. Брал книги в деревенской библиотеке рядом со школой. Это бабушка так меня научила: сначала она каждый вечер сама читала вслух книжки каждый вечер, и читала с пояснениями своими, иногда веселыми и шутливыми, а иногда нравоучительными. Но всегда заманчиво интересно проходили наши вечера. Так я приучен был к познаванию нового, неизвестного и полюбил чтение. 
       Еще до морозов, глубокой осенью мы ходили с бабушкой в лес за «дровами». Мы брали большую тележку, почти как половину настоящей телеги в которую впрягают лошадь, но на двух колесах. Брали большой багор на длинной палке. В лесу находили старый сосновый лес. У высоких сосен нижние ветки были высохшие и вот их-то мы срывали.
Наложив длинные нетолстые, с мою детскую руку, сучки на телегу, везли эту вязанку домой. Во дворе их ставили у стены сарая-хлева стоймя, чтобы снег зимой не заметал. Это только часть дров, хотя мы много заготовили, как я думал.

       Нам привезли дрова другие, выписанные в леспромхозе от колхоза. И пришли двое соседей с пилой на бензине, которая называлась «Дружба», - это название мне показалось интересным. Они напилили нам дрова на чурки, и один мужик остался их колоть. А я по-деловому учился: надо было бить не прямо топором-колуном, а чуть-чуть скосив его в момент удара. И усвоив еще некоторые хитрости, я тоже стал колоть дрова! После работы было приятно сидеть на лавке у стола и пить чай и есть горячую дымящуюся картошку с солеными груздями! Усталость чувствовалась во всем теле, приятно разливаясь от рук и клоня в сон. Я чуть не уснул за столом, а уложенный спать быстро провалился в благодатный добрый сон.
       Так я познал истинный труд, приносящий удовлетворение. И навсегда полюбил это, - всю жизнь я любил что-то делать, работать. Я научился плотничать, когда нам переделывали хлев, сорвали с него крышу, поменяли венцы нижние, подгнившие. И вновь перекрывали крышу на новые стропила и новыми досками.

       У нас была хорошая баня в огороде и бабушка ее продала взамен того чтоб нам отремонтировали сарай. Да. Деревенская жизнь делает человека деятельным более, нежели разнеженная квартирная городская, я так думаю до сих пор.
_______________________________________

 

       Во многих книжках, которые я прочитал в те первые увлеченные годы, я видел людей изображенных в глупых ситуациях (как тогда мне казалось), которые стремились к славе и почету и прославлению. Мне это было непонятно. Наверное, каждый человек умен по своему. К славе я относился безразлично, как к игрушке, которая меня совсем немного занимает, а потом ты забываешь о ней. 
       Я в те годы был довольно известен: учился на «хорошо» и отлично, и помогал многим и построил для детей игровой городок в лесочке рядом со школой. Конечно, не один я строил, но собрал команду и руководил и предлагал идеи, и ребята воплощали их в жизнь. Мы построили шалаши, как «штабы» партизанские, А на деревьях были построены лесенки и мосты-переходы висячие на тросах. Для этого ребята пилили много небольших бревнышек и скрепляли их к тросам, повешенным от дерева к дереву на высоте в три-четыре метра. Была такая игра раньше: Зарница, военно-патриотическая игра и в ней я был за главного: и организатор и архитектор, и, конечно «начальник штаба». Про нашу школу написали в газете «Пионерская правда», даже напечатали мои стихи ко дню Победы, на 9 мая! 
       Я давно понял, что слава это явление временное. Что будет лестного и хорошего в том, что вырежут надпись на могильном памятнике. Который у нас был поставлен на аллее около школы в честь воинов нашей деревни, воевавших на фронтах Великой Отечественной Войны! Никто не знает этих людей, никто не помнит их дела и жизнь, разве, что несколько потомков, родственников! 
       Да и, к счастью, много известных прописанных в Пионерской правде, вскорости, совсем забывались. И зачем их помнить - много в мире хороших людей и это факт, так отражалась действительность в моем сознании.
       Кстати, о счастье. Что такое счастье? Я много про него читал и всегда разное. Например: в древности один счастливый человек, в конце концов, испугался своего счастья - так оно было велико! - и, чтобы умилостивить богов, принес им в жертву свой самый любимый перстень! Ему казалось странным, что с утра до ночи он испытывал одну только радость, и она заглушала все остальные чувства. Он не знал, что такое грусть, печаль и скука. Он перестал спать, у него началась бессонница, но ему не было скучно, и от этого он начал недоумевать. В конце концов, самый счастливый сошел с ума! - так я прочитал в книжке.
________________________________________

 

       Но почему так бывает? И сейчас я задаю себе этот вопрос! Разве радость - это какое-то сверхъестественное чувство? Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, чем он свободнее, тем большее удовольствие должна доставлять ему жизнь. Все древние мудрецы - Сократ, Диоген и Марк Аврелий испытывали радость бытия, а не печаль. И апостол говорит: постоянно радуйтесь! 
       С другой стороны: а вдруг прогневаются боги? - если они отнимут у человека комфорт и заставят его зябнуть и голодать, то это едва ли придется ему по вкусу.
       Так можно рассуждать много и бесконечно, но надо немножко с улыбкой принимать жизнь, хотя кому-то смех над «серьезными» вопросами покажется странным. Как счастливы были Будда и\или Микеланджело или Шекспир, что добрые родственники и доктора не лечили их от экстаза и вдохновения! Некоторым не повезло, как Ван Гогу, но ему все же удалось оставить след! В наше время доктора и добрые родственники избавляют нас от всякого рода «болезней». В конце концов сделают то, что посредственность будет считаться гениальной и цивилизация потихоньку погибнет! 

       Ведь гении, обычно, сходят с ума, у них, часто, бывает мания величия…, - но зато они бывают веселы, бодры, несмотря на болезни, и даже счастливы. Вот и я, в своем детстве был всегда интересен и оригинален! Вспоминаю об этом с тоской: теперь я стал рассудительнее и солиднее! Но зато я такой, как все: я стал посредственным, мне стало скучно жить!
____________________________________

 

       О детстве можно много вспоминать. У каждого в памяти хранится немалое количество историй своего детского восприятия мира. Мое восприятие было таково....